— Краретайр.
— Нет, о мой прозаический друг. Я без чувств лежу в своей койке на борту «Змеебыка», и умираю. Я смоделировал этот полярный пейзаж для того, чтобы ты знал: это наше с тобой особое место встречи.
— Все равно не понимаю, — признался Приад.
— Тогда слушай, что я тебе говорю.
— Но ведь все это может быть мой сон, и ты — его часть, а я просто слушаю сам себя, разве не так? — спросил Приад.
— Не могу убедить тебя в обратном. Но ведь это не причина не слушать, верно? Мне нужно тебе кое-что рассказать. Я искал ответы на вопросы у миров тьмы, и они дали мне их, теперь я должен их передать, но не могу сделать это наяву.
— Из-за твоих ран?
Петрок хмыкнул и распахнул меха, под которыми оказался ничем неприкрытый торс и глубокие раны.
Только текла из них не человеческая кровь, а орочий ихор.
— Дело не в ранах, — проговорил он. — Они лишь ослабили меня, сделали уязвимым.
— Уязвимым к чему?
— К нашим врагам. Послушай меня, брат. Слушай. Услышь то, что я сказал бы тебе при жизни, если бы только мог вернуться в наш мир. Я предпринял эту попытку потому, что только таким образом могу быть услышанным.
— Я тебя слушаю.
Ветер усилился, снег завихрился вокруг них, жаля голубыми стеклышками мельчайших осколков ледника.
— Зеленокожих нельзя победить в обычной войне. Даже если наш орден увеличится тысячекратно. Эту трагичную правду открыл мне варп. Но есть способ изгнать их с Рифовых Звезд. Они воюют между собой, племя на племя, орда на орду. Эта междоусобная война была спровоцирована.
— Спровоцирована? — переспросил Приад. — Как? Кем?
— Кто настолько изощрен и коварен, чтобы добиться своего, не вступая в открытый конфликт? Это сделали эльдары. Они не могут отбить у нас Рифовые Звезды, поэтому раздули пламя ненависти между зеленокожими, чтобы те сделали всю грязную работу и достигли того, что сами эльдары сделать не могут.
— Как может кто-либо, пусть даже коварные эльдары, заставить орка действовать в своих интересах? — услышанное поразило Приада.
— Они украли то, что оркам дорого. Древнюю реликвию большой важности. Челюсти почитаемого военачальника, вождя и чемпиона, почти священной для орков фигуры.
— Челюсть… — пробормотал Приад, и ему наконец стала приоткрываться подоплека событий.
— Кражу совершили эльдары, которых ты двенадцать лет назад зачищал на Баал Солоке. Они намеревались принести реликвию в человеческий мир и оставить достаточно доказательств, чтобы орки сочли человечество виновным в преступлении.
— Но челюсть была уничтожена! — воскликнул Приад.
— В конечном счете, это только помогло эльдарам. Следы заметены.
— Теперь понятно, почему тот ублюдок хохотал перед тем, как я его прикончил. — Приад наконец припомнил деталь, которая все время ускользала от него, но подспудно тревожила.
Петрок пожал плечами и вновь тревожно оглянулся на надвигающийся шторм. За его спиной линия горизонта утратила четкость, воздух затуманили снежные вихри. У них над головой яркие звезды стали бледнеть и гаснуть.
— Больше десяти лет, — Петрок продолжал рассказ, запинаясь, словно терзаемый внутренней болью, — духи варпа и темные эльдары подкидывали племенам зеленокожих догадки и предположения, в снах и видениях показывали им, где искать реликвию. Следствие — войны между кланами, распри. Целые миры на территориях орков были уничтожены в междоусобных конфликтах. Теперь это безумие выплеснулось на территорию нашего протектората. Манипулируемые эльдарами орки носятся по Рифовым Звездам в поисках своей реликвии и убивают друг друга за право ее обрести.
— Что же нам делать?
— Отдать реликвию зеленокожим.
Приад недоверчиво рассмеялся и напомнил:
— Но она утрачена! Разрушена!
— Не полностью.
— Но…
— Каждый осколок содержит достаточное количество генетического материала, — Петроку пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным сквозь завывания ветра. — Достаточно, чтобы доказать зеленокожим его подлинность. Спроси Хирона. Такая работа под силу нашим апотекариям. Мы…
Ледник содрогнулся. Налетая из сгустившейся на юге непроглядной тьмы, порывы шквалистого ветра яростно швырялись ледяными кристаллами, так, что воинам пришлось даже прикрывать глаза.
— Время вышло! — крикнул Петрок. — Шторм настиг меня! Ты должен уходить!
— Но…
— Выбирайся отсюда, друг! Выходи на луг и просыпайся!
Петрок развернулся и, закутавшись в меха, тяжело побрел навстречу буре.
— Подожди! — закричал ему вслед Приад. — Я должен знать больше!
— Уходи!
— Я не могу бросить тебя здесь!
— Ты должен! — выкрикнул Петрок, на миг оборачиваясь к нему. — Иди! Брат, неужели ты не понимаешь, что эльдары прознали о моих изысканиях? Они нащупали меня через варп и знают, каковы мои цели и намерения! Они хотят заставить меня замолчать навсегда!
— Петрок!
— Убирайся отсюда, или все мои усилия пропадут даром! Приад, пожалуйста! Уходи!
Вокруг закружил беспощадный буран, и Приад тут же потерял из виду брата-библиария.
— Что ты имел в виду, говоря о Хироне? Что ты хотел сказать?
Петрока уже не было рядом. Приад пребывал в смятении. Его мучил сон, который начинался так приятно, а теперь вышел из-под контроля. Он попятился назад. Вокруг бушевала вьюга, словно желая сбить его с ног. Стало ясно, почему Петрок одел его в доспехи.
Среди белых косм метели шмыгали темные сполохи — нечто текучее и черное, с острыми краями, это странное нечто кружило вокруг, подбираясь к Приаду.
Обернувшись в надежде увидеть хоть проблеск дневного света, который вывел бы его обратно на поле, Приад ничего не смог разглядеть. Перед ним простирался бескрайний пустынный ледник в объятиях ночи. За спиной у него послышались звуки рассекающих воздух клинков. Сквозь вой бури прорезались яростные вопли. Мимо пролетели осколки льда, забрызганные человеческой кровью. Кто-то захохотал.
Рядом с Приадом появился черный пес и посмотрел ему в глаза, его лоснящаяся шерсть была покрыта инеем.
— Веди меня! — крикнул ему Приад.
Пес побежал, а следом за ним, сопротивляясь силе ветра, зашагал по голубому льду Приад.
Вот и холодный дневной свет. Он вышел на край поля. Солнце спряталось, осталось серое небо и шелест пепельно-белёсых колосьев. Тени под деревьями сгустились и стали черными, словно чернила. Пес бежал вперед. Рядом с ним в воздухе трепетали несколько снежинок.
Приад пошел по полю, меж кивающих колосьев. Подул сильный ветер, и шелест нивы, похожий на шипение, стал громче. Горы затянуло низкими тучами и занавесило дождем. Большие участки поля были сжаты, стебли срезаны и мертвые колосья были свалены в кучи средь жнивья.
