Приад пошел по полю, меж кивающих колосьев. Подул сильный ветер, и шелест нивы, похожий на шипение, стал громче. Горы затянуло низкими тучами и занавесило дождем. Большие участки поля были сжаты, стебли срезаны и мертвые колосья были свалены в кучи средь жнивья.
— Я хочу сейчас проснуться, — вслух сказал Приад.
Черный пес обернулся, жалобно заскулил и помчался прочь, не обращая внимания на оклик Приада.
— Хочу сейчас проснуться, — повторил сержант, оглядываясь по сторонам.
Он замерзал. Темные тени из-под деревьев выбрались на открытое пространство, превратившись в высокие заостренные силуэты, которые неуклонно приближались к нему, скашивая колосья взмахами острых лезвий.
Он начал натыкаться на стебли. Те колосья, мимо которых он шагал, звенели и лязгали по его набедренной броне. Взглянув вниз, он обнаружил, что это уже вовсе не колосья. Каждый стебель превратился в изогнутое лезвие в форме змеи. И каждый шипел.
— Хочу немедленно проснуться! — вскричал Приад. — Во имя Трона, пусть я проснусь! Пусть проснусь!
Фигуры наступали, черные, блестящие и тощие как скелеты, их лезвия срезали за раз множество стеблей-змей, которые падали наземь, шипели и истекали кровью.
— Пусть я проснусь! — завопил Приад. Он чувствовал, как ему на плечи навалилась ледяная тяжесть смерти. И он не смел оглядеться по сторонам. Только слушал размеренный свист лезвий, все ближе и ближе.
— Я желаю проснуться! — потребовал он.
И проснулся.
«Змеебык» вышел на орбиту Баал Солока и встал на высокий якорь. Внизу лежал безмолвный мир. На сигналы боевого корабля фратрии никто не отвечал.
Приад не стал рассказывать о своем сне, хотя память о нем была свежа на протяжении нескольких дней. Петрок так и не вышел из комы. Брат-сержант часами просиживал возле его койки, пытаясь разглядеть в его неподвижном лице хотя бы намек на то, что привидевшийся ему сон был не просто сном.
Наконец, когда Дамоклы облачились в боевые доспехи и приготовились к высадке, Приад отозвал Хирона для разговора и поведал ему обо всем, что видел во сне.
— Ты должен рассказать об этом Аутолоку, — решил Хирон.
Приад покачал головой:
— Нашему ветерану и так придется несладко, принимая во внимание прочие мои планы. Скажешь ему, когда я уйду.
— Что это значит? — удивился Хирон.
* * *
Отделение «Дамокл» собралось на оружейной палубе, сверкая восстановленными и отремонтированными доспехами. Аутолок стоял в строю вместе со всеми.
Слуги облачали Приада в доспехи. Они обмотали его руки и торс льняными и кожаными полосами, натерли маслами и тщательно соединили сегменты доспехов, смыкая в определенном порядке провода и регулируя системы. Броня Приада была доведена до совершенства и безупречно отполирована до зеркального блеска. Оружейники потрудились на славу. Приад поймал себя на мысли, что почти ожидал увидеть капитанские знаки отличия на шлеме.
Пока закрепляли силовую перчатку с молниевым когтем, он присел на точильный брус. Слуги умаслили и заплели его черные волосы, чтобы не мешали одеть шлем. Ему принесли меч и болтер. В подсумки разложили боеприпасы.
Молниевые когти уже на месте. Приад сжал кулак, проверяя работу клинков. Затрещали разряды энергии, когти засветились яростным голубым светом, похожим на цвет ледника Краретайра.
Когда оружейники отошли, Приад встал и кивком поблагодарил их. Взял из рук слуги шлем.
Пересек палубу и присоединился к братьям.
— Обряд, апотекарий, — повелел он.
Хирон кивнул и достал из подсумка флягу — медную, с тусклыми цинковыми ободками.
Обряд приношения воды, Дамоклы не могли пренебречь этой священной традицией. Девять воинов в броне, целое десантное отделение, и с ними грозный дредноут, окружили коленопреклоненного апотекария, который открутил пробку и уронил несколько капель на ладонь пластинчатой перчатки. Броня Железных Змеев была серой, с красно-белой каймой по наплечникам, и отполирована до зеркального блеска. Скатившиеся капли воды прочертили на сияющем керамите перчатки Хирона черные полосы. Братья нараспев произносили слова священного ритуала, их голоса в динамиках шлемов звучали невыразительно и резко, а Хирон тем временем по капле ронял воду на палубу. Драгоценная вода бурных соленых океанов их родного мира, Итаки.
Они были рождены в мире морей и вышли оттуда подобно великим морским змеям, в честь которых орден получил имя. Образ Великого Змея символизировал Бога-Императора, которому служили эти Астартес, бороздя космос. Куда бы они ни отправлялись и что бы ни делали, всегда и везде свершался обряд приношения живой воды океанов Итаки, крови Императора.
Они — Адептус Астартес ордена Железных Змеев. Ритуал напомнил им о торжественной и вечной присяге. На их наплечниках гордо сиял символ в виде свернувшегося в две петли змея. Они — оперативно-тактическое отделение «Дамокл», и перед ними стоит святая задача.
Воины встали в круг, брат Хирон поднялся с колен и присоединился к ним. Они — боги войны в обличье людей, облаченные в доспехи и внушающие ужас. Они пели обрядовый напев, отбивая ритм правой перчаткой по бедру.
Наконец, песня смолкла, и воины, двигаясь с отработанной четкостью, вогнали в болтеры полные обоймы. Брат Андромак проверил огнемет. Вокруг клешни брата-сержанта Приада снова с треском заплясала голубая молния. Он кивнул. Круг разомкнулся.
— Я пойду один, — сказал Приад.
— Почему я не удивлен, — проворчал Аутолок.
— Двенадцать лет назад я прилетал сюда еще неиспытанным новобранцем. Я выполнил задание, полагая, что дело сделано. Я ошибся. Мне надо завершить начатое. Нужно довести до конца миссию, которую я не смог исполнить тогда. Или я ничем не лучше призывника и не имею права командовать нотаблем. Я должен закончить дело так же, как начал — в одиночку.
— Брат… — начал Ксандер.
— Не надо спорить, Ксандер, — прервал его Приад. — Это не обсуждается. Я иду. Они меня знают. Ждите меня и моих распоряжений. Я призову вас, если будет нужно.
— Коли так, иди. Император защищает, — проворчал Аутолок.
Дамоклам пришлось подчинится.
Приад пошел к воздушному шлюзу и ступил в отсек десантной капсулы. Системы управления летательного модуля были полностью автоматизированы, с мостика крейсера им дистанционно управлял старший пилот «Змеебыка». Приад загерметизировал люки, продул воздуховоды и проверил подачу горючего, высвободил зажимы и сел, и когда освещение кабины потускнело, его стопорное кресло приняло нужное положение.
