Ему казалось, что вход в темницу должен быть где-то неподалёку, но на горизонте не было ничего, кроме кромки бурой травы и тюремной стены, сходившихся на горизонте в одной точке.
«Неужели я потерял Машу? Вот тебе и поле Васильково! Кто бы мог подумать, что поле с таким красивым названием разлучит нас!»
Время, проведённое вместе с Машей, в один миг пронеслось перед глазами, и ему до крика захотелось вернуть его назад. Только сейчас он понял, как заблуждался, когда думал, что Маша была взбалмошной и своенравной. Нет, она была непосредственной и неповторимой! Другой такой нет, и не будет!
«Маша, милая Маша! Какой же я был глупый, когда обижался на тебя!» – подумал Ваня и, до боли сжав кулаки, ускорил шаг.
Он уже почти бежал, но ему казалось, что идёт он слишком медленно. Тогда он побежал изо всех сил, пока не упал, потому что силы враз оставили его. Немного отдышавшись, он поднял голову, и увидел в нескольких шагах от него открытую дверь темницы, а в проёме двери дрожащую от страха Машу, пытающуюся заглянуть внутрь. Чем больше она наклонялась, тем уже становился проём двери.
«Дверь закрывается!» – понял Ваня и, вскочив на ноги, бросился к двери. Ещё мгновенье – и Маша была у него в руках.
Перепуганная «находка» завизжала так, что почти захлопнувшаяся дверь со скрипом остановилась в своём движении. Ване пришлось закрыть Маше рот рукой, но это не помогло. Она билась у него в руках, как птица, попавшая в силки, не переставая кричать.
– Маша, это же я! Ты что, не видишь?
Но Маша действительно ничего не видела, потому что кричала с зажмуренными глазами, чтобы не видеть того, кто её схватил.
– Маша! Это я, Ваня! Открой глаза!
Услышав имя «Ваня», пропажа открыла глаза и закашлялась. В это время дверь в темницу захлопнулась, но для Вани это не имело теперь никакого значения. Он был так рад, что нашёл Машу, что ничто уже не могло омрачить его радости, тем более захлопнувшаяся дверь темницы. Он гладил Машу по голове и приговаривал:
– Глупая ты, моя девочка. Ну, зачем тебе нужна была эта темница? Даже я не решился подойти близко к этой двери, а ты пошла. Успокойся, прошу тебя! Всё позади. Мы опять вместе. И эта страшная дверь уже закрылась.
Маша уткнулась лицом Ване в грудь. Она больше не кашляла, но плечи её продолжали вздрагивать.
– Ваня, как же мне было страшно без тебя! – наконец выдавила она из себя, не поднимая головы. – Как же мне было страшно!
– Ну, всё, забудем об этом, слышишь? Успокойся.
Ваня по-прежнему гладил Машу по голове, и через какое-то время плечи её перестали вздрагивать. Она подняла голову и посмотрела на вновь обретённого друга с такой нежностью, что у него что-то дрогнуло в груди.
– Маша, как же мне не хватало тебя! – сказал он, не стесняясь своих чувств.
– А мне? Ваня, без тебя я совершенно беспомощная! Без тебя я ничего не могу!
– Да ладно тебе! Видел я, как ты отваживаешься заглядывать в двери страшных темниц.
– Это я от отчаяния! Я согласна была оказаться в темнице, лишь бы только быть рядом с тобой!
– Вот ещё придумала! Нас бы там посадили в разные камеры!
– А я об этом и не подумала! – Маша c ужасом посмотрела на Ваню. – Давай больше никогда не будем разлучаться, слышишь? Я буду всё время тебя за руку держать! Ты только не отпускай меня! Я буду слушаться, я во всём буду слушаться тебя! Только ты не отпускай меня!
Маша схватила Ваню за плечи, как бы пытаясь его удержать, но он и сам никуда не собирался уходить. Он был так счастлив, что Маша, его милая Маша, снова с ним рядом!
– Ваня, а что мы сейчас будем делать?
– Не знаю.
– А я знаю, – Маша улыбнулась. – Мы сейчас с тобой отойдём подальше от этой ужасной двери и просто посидим рядышком, пока ты что-нибудь не придумаешь.
– А если и не придумаю, то хоть посидим, – согласился Ваня. – Это ты здорово придумала! Как же это хорошо, просто посидеть рядом с тобой!
– А мне с тобой! – сказала Маша, и взяла друга за руку.
Отойдя на безопасное расстояние, они радостно плюхнулись на землю и прижались друг к дружке плечами. Время тянулось медленно, или его не было вовсе, но для них это не имело никакого значения, потому что им было просто хорошо вместе.
– Ваня, – Маша, как всегда, заговорила первой, – может, нам вернуться к камню?
– Ты забыла, что здесь назад дороги нет?
– Тогда давай пойдём.
– Что уже? Нет, Маша, давай ещё немножко посидим.
– Ваня, а ты не боишься, что за этой темницей нас ждёт ещё какой-нибудь ужас?
– Боюсь. Конечно, боюсь. Я уже так устал от этих непрекращающихся приключений. Ты только подумай: мы с тобой ведь не взрослые ещё, а сколько уже успели наделать глупостей! А представь себе, что бы было, если бы мы были взрослыми!
– Я думаю, у нас было бы меньше сил сопротивляться, или не было бы вовсе.
– Почему? – Машин ответ удивил Ваню.
– Потому что мы успели бы ещё при жизни силы свои растратить на всякую ерунду. Вот как моя мама. На что она только ни тратит свою жизнь! Из-за какой-нибудь баночки крема она может поставить папу на уши почти в прямом смысле этого слова.
– У тебя был папа? – переспросил Ваня.
– А что в этом странного? – Маша одарила Ваню, видимо, одним из тех взглядов, при помощи которых её мама «ставила папу на уши».
– Да ничего. Просто у меня папы не было.
– А как же ты на свет появился? – Маша засмеялась, и хоть в её смехе ничего обидного не было, Ваня всё-таки немножко обиделся.
– Да ну тебя! Тебе бы только смеяться. А мне, знаешь, как не хватало папы!
– У меня папа был хороший, – Маша села, обхватив колени руками. – Он называл меня «мышкой». С ним можно было поговорить, как с подружкой.
– С моей мамой тоже можно было обо всём поговорить, да только меня это раздражало.
– И меня тоже. Мне всё больше нравилось мечтать об этом противном фавне. Вот и домечталась до верёвки на шее!
– Да уж! – грустно вздохнул Ваня. – Как глупо мы живём и как горько приходиться за всё расплачиваться! – Но самое главное, – сказал Ваня после небольшой паузы, – это то, что мы с тобой встретились! У меня не было ни братика, ни сестрёнки, а теперь у меня есть ты.
– А у меня – ты. – Маша положила голову на плечо друга и тяжело вздохнула.
– Чего это ты так тяжело вздыхаешь, мышка моя?
– А разве наше с тобой счастье не тяжёлое?
– Тяжёлое, но мы же справляемся. – Ваня потрепал «сестрёнку» по волосам. – Вставай, мышка. Хоть мы ничего и не придумали, всё равно нужно идти.
– Только не отпускай меня, ты обещал. – Поднявшись на ноги, Маша сразу же схватилась за руку брата.
Ваня улыбнулся, но ничего не сказал. Перед ним был тот же путь с багровой травой справа и глухой стеной темницы слева, но рядом была Маша, и этот бесконечный путь казался теперь не таким уж и унылым.
