— Ошибочка, — усмехнулся профессор.
— Как глава своего клана, он больше озабочен повышением боеспособности своих собственных частей, а не общегородского войска. О нём он просто не думает. А свои бойцы, причём хорошие бойцы, ему больше весу в городе придадут. И этого он особо и не скрывает.
— Что, похоже, ближе к истине, — согласился с ним Корней. — Общегородское войско и соответственно его начальник быстро поставит под контроль аппетиты всех кланов, а этого они как раз и не хотят. Но тогда выходит, что господин Боровец со своей Стражей наш потенциальный союзник?
— Может да, может, нет, — мрачно вздохнул Сидор. — Но помогать нам они будут только в той мере, что отвечает их личным интересам, а не интересам всего города, как бы он тут перед нами не распинался, — раздражённо заметил он. — Баланс, — сплюнул он на землю в сильнейшем раздражении. — Баланс интересов.
— Ну, а вопрос с нашей личной армией, как я понимаю, с повестки дня пока снят, — хмыкнул расстроено он.
— Снят, батенька, снят, — согласился с ним профессор. — Но не снимается в перспективе.
— А, до перспективы нам…, - Сидор обвёл печальным, грустным взглядом практически ещё не тронутый участок речной поймы, где копошились группы корнеевских курсантов, — как до Китая раком.
— Вот давайте и поторопимся, — профессор подтолкнул его к привязанным возле одинокого сухого дерева лошадям. — Пора нам в город возвращаться, у меня там дела простаивают, да и тебе нечего здесь людям мешать.
Кивнув на прощание, профессор, неуклюже взобрался на свою лошадь и не дожидаясь Сидора, двинулся следом за Головой в город. Сидор же, задержавшись ещё ненадолго пообщаться с курсантами, чуть позже отправился следом, рассчитаться с ушкуйниками.
У тех уже не было фронта работ на Медвежьей Поляне, а отправляться на подобную же работу в деревню углежогов, они категорически отказались. Далеко от города, да и воинские забавы на Медвежьей поляне их привлекали намного больше, чем возможность заработать ещё один дополнительный центнер пшеницы, который, если судить по тому как они относились к этой работе, не особо то был им и нужен.
Расчёт с ушкуйниками. *
Как он ни торопился, но догнать профессор до города не удалось. Поэтому, рассчитываться с ушкуйниками за выполненную работу Сидор отправился один. А поскольку на месте их будущего речного полигона он проканителился, чуть ли не весь день, то к ручейникам в землянку заявился ближе уже к вечеру. Заявился, чуть ли не на ночь, глядя, но застал на месте одного только Пашку с каким-то его приятелем.
С собой Сидор принёс бересту в 2-х экземплярах с подсчётом количества заработанного ими зерна, договор об условиях найма и бутылку самого лучшего самогона, который только и сумел найти в ближайших кабаках. Закуски не захватил, чтоб не засиживаться.
— Сначала о хорошем, — проговорил он, протягивая Паше бересту с подсчётами количества ими заработанного зерна и выставляя принесённую бутылку на стол. — Потом обо всём остальном. Закуски, звыняйте, немае, не прихватил.
— Что? — усмехнулся какой-то незнакомый ему ушкуйник, вместе с Пашей встречавший в гостиной пришедшего в гости Сидора. — Никак будет и остальное?
— А то! Почему бы и не быть.
— О хорошем? — насмешливо хмыкнул Паша
Сверив подсчёты Сидора со своими данными, Паша подчеркнул ногтём строчку в конце,
— Не густо, — бересту с записями он небрежно отбросил в сторону.
Взяв в руки принесённую Сидором бутылку, Паша крутанул её, заворачивая жидкость по кругу, и ловким единым движением быстро разлил её по трём стоящим на столе пустым стаканам.
Опрокинув свою порцию в рот, он крякнул, занюхал рукавом собственной рубахи и чуть прищурив правый глаз, внимательно посмотрел на Сидора.
— Хотелось бы побольше, — негромко проговорил он.
— Как договаривались, — холодно отрезал Сидор.
— С такой оплатой, ты немного найдёшь работников.
— Я предложил, вы согласились, — оборвал его рассуждения Сидор. — И разговаривать здесь не о чем.
— Согласен, — склонил голову атаман. — Сами дураки. Нечего было соглашаться, а теперь не время пенять. Хотя, помнится, сразу после нашего найма слышал я, что ты вроде бы как увеличил норму зерна за один трудодень.
— Увеличил, — согласно кивнул головой Сидор. — Раза в два с половиной. Как раз до пяти кило, что ты и просит отразить в договоре.
— Рабочих этим я не привлёк, — усмехнулся он. — А вот с местной городской Старшиной отношения сразу испортил. Мне тут же попытались пистон в одно место вставить, чтобы я не завышал "разумную" цену, как они выразились. Так что, цена изначально была правильная.
— Согласен, — кивнул Паша. — С местными лучше не бодаться. Изначально весовые категории между вами не те. Тогда, цена принимается.
— "Опа! — подумал Сидор. — А что бы было, если бы цена не принялась?"
Заметив оценивающе изучающий взгляд товарища Паши, молчаливо сидящего рядом, Сидору не составило особого труда понять, что за проблемы у него были бы тогда. Откровенно уголовная рожа Пашиного товарища, не походила на одухотворённое лицо святого подвижника, согласного на схиму, воду и акрид.
— Что дальше, зачем пришёл? — вернул его в действительность грубый Пашин голос.
Опрокинув в себя свой стакан, Сидор по примеру атамана занюхал самогонку рукавом и неторопливо продолжил:
— Давай поговорим лучше о другом предложении, — начал он. — Меняются времена, меняется и оплата. Как ты посмотришь на возможность поработать у нас на устройстве учебного лагеря на реке?
— Что? — насмешливо посмотрел на него Паша. — Опять людей нет? — Пашка небрежно потряс старым договором у Сидора перед носом. — За такие деньжищи ищи других идиотов.
— День работаете, день вас Корней учит, — поморщился Сидор, отстраняя его руку с подсчётами заработков. — Я с ним договорился. Учит тем самым приёмчикам, что так вам ранее понравились. Плюс спец амуниция за наш счёт на всё время учёбы. Плюс жратва в середине дня.
— Два, — немного подумав, возразил Пашка.
— Хорошо, — тяжело вздохнув, нехотя кивнул головой Сидор. — Пусть будет два дня. Два дня вы работаете, а день вас Корней учит.
— Ты чё, Сидор, больной, — не выдержал издевательств, ещё один незаметно подошедший Пашин ушкуйник, до того с любопытством наблюдавший за разговором из соседней комнаты. — Тебе русским языком было сказано, — два дня учит. Совсем тупой?
— Хорошо, — согласился Сидор, снова недовольно поморщившись, — пусть будет два дня на учёбу, а на работу три.
— Нет, Сидор, — Паша невесело рассмеялся, — ты неисправим. Давай серьёзнее, а то обижусь, и мы совсем перестанем с тобой разговаривать.
