— Хорошо, — согласился Сидор, снова недовольно поморщившись, — пусть будет два дня на учёбу, а на работу три.
— Нет, Сидор, — Паша невесело рассмеялся, — ты неисправим. Давай серьёзнее, а то обижусь, и мы совсем перестанем с тобой разговаривать.
— Тогда давай и ты серьёзнее.
— А мы вполне серьёзно тебе говорим.
Давешний ушкуйник, сидевший рядом с Пашей, медленным, тягучим движением вытер пальцами свисающие чуть ниже подбородка пышные усы.
— Работать будем. Работать с тобой согласны. Но только на наших условиях. Один короткий зимний рабочий день за два полноценных, десятичасовых дня учёбы на вашем полигоне. И никаких сельхозработ, никакой стройки, как ты это любишь. Согласен, значит, договорились. Нет — нет.
— Хорошо, — сразу же, без длительного раздумья, согласился Сидор. — Пусть будет по вашему. Толку от вашей работы всё же поболе будет, чем от всех этих корнеевских новобранцев. По крайней мере, дурачками не прикидываетесь и каждый раз заново одно и то же не надо объяснять. Да и переделывать, как за Бичом не надо. Но только никаких коротких дней. День как день. Там десять часов и там десять часов. В темноте начали, по темну кончили.
— Да неужели! — развеселились подошедшие тихо ушкуйники, окружившие к тому времени стол, где торговались Сидор с их атаманом. — Кто-то, где-то, видно сдох! До нашего Сидора наконец-то хоть что-то доходить стало.
Договорившись о времени их выхода на работу, Сидор оставил берлогу ушкуйников отправившись уже домой. Чего-либо закусить ему на прощание, так и не дали.
Клёвые сапожки.*
Как-то одним долгим, зимним днём Сидору нечаянно выпал свободный, не занятый ничем вечерок и он пристроился к профессору в помощники, помогая дегустировать произведённый им продукт.
Продукта было много, зерна на самогонку профессор не пожалел, поэтому посиделки грозили затянуться. Тем более что гора различного имущества, вываленная ими двоими на середину землянки, для последующего разбора и пересмотра чего у них есть, обещала им затянутый, длительный процесс. Так что спешить было некуда.
— Нет, — раздражённо заметил Сидор, отряхивая рубашку от налипшей на неё какой-то дряни, внешне подозрительно похожей на мелкую рыбью чешую. — Я конечно не Говорухин, но так дальше жить нельзя.
— "А пить столько тоже надо заканчивать. И надоело, и скучно", — подумалось ему.
Он только что выбрался из-под горы, обрушившейся на него акульей кожи, припасённой ими на сапоги для судовой рати. Весь, исцарапавшись до крови о сухую рыбью чешую, по этому поводу Сидор пребывал в отвратительнейшем настроении.
— Ну, куда мы денем всё это добро, если у нас никакой судовой рати нет. Как впрочем, и любой другой, — сердито проворчал он. — И, похоже, уже не будет, — тихо пробормотал он себе под нос.
На некоторые вещи он последнее время начинал смотреть с совершенно обратной стороны. Пара серьёзных провалов недавнего времени как-то способствовала серьёзной прочистке мозгов. Вот и с этим прожектом по сапогам что-то не заладилось. И хотя идея сама по себе была вроде как неплохая, теперь с великим трудом привезённый из Приморья редкий дорогой материал лежал мёртвым грузом у них в кладовке. И Сидор не знал, как и куда его пристроить. В долгую сохранность рыбьих кож его верилось с трудом, а потраченных денег было откровенно жаль.
— Впрок, батенька, впрок, — заметил ему профессор, наливая ещё стопочку и пододвигая поближе. — Сапожник говорит, что первая партия практически готова, останется только убедить ушкуйников и прочих разных в обязательной необходимости подобной обувки.
— Вот, батенька, полюбуйтесь.
Профессор, демонстративно кряхтя, быстро наклонился и с трудом вытащил из-под полатей у стены пару каких-то сапог.
— Первая пара. Так сказать, образец. Обошлась, чуть ли не в целый золотой. И хоть за последующие пары обещали, что цена будет ниже, но самим продавать ниже этой цены, смысла не вижу.
— Сбудем это всё, да с хорошим прибытком, хорошо. Нет? Ну, на нет и суда нет, — тяжело вздохнул профессор. Реальная перспектива потерять на этом деньги и его не вдохновляла, но уступать он не хотел. — Будем и дальше нюхать эту рыбью гадость, — философски заключил он.
— Может, в долину переправить? — Сидор задумчиво посмотрел на гору всяческого оборудования посреди комнаты. — А то, тут скоро уже ночевать негде будет. Того и гляди, всё это добро на голову свалится, как эта дрянь, что меня всего исцарапала.
— Кстати, — задумчиво протянул он, так продолжая вертеть в руках кусок акульей кожи. — А ведь в городе есть масса свободной кожи на продажу.
— И что? — повернулся к нему профессор. — Мало тебе рыбьей, захотелось ещё и коровьими шкурами кладовку набить?
— И вот я что подумал, — задумчиво посмотрел Сидор на профессора. На подначку он решил не отвечать. — Ведь есть же какие-то мази, что делают эту кожу непромокаемой, навроде резиновых сапог. Или обработать её как-нибудь, чтоб воду не пропускала. Пока придумаем состав, пока наладим производство, весна подойдёт, а там, глядишь, и отбою от рыбаков не будет.
— Непромокаемые комбинезоны, непромокаемые штаны, куртки, сапоги, шапки, — начал он с задумчиво мечтательным видом перечислять, загибая пальцы. — Всё это должно идти на ура.
— Из обработанной кожи, шьётся, например, комбинезон, — начал он развивать свою идею. — Шьётся опять же, специально обработанными нитками, чтобы не гнили. Потом идёт дополнительная обработка швов, чтобы через них не затекало, и всё, — весело посмотрел он на профессора, разведя руками, — непромокаемое изделие готово.
— Остаётся только придумать непромокаемый состав, — насмешливо посмотрел на него профессор, хитро прищурив левый глаз. — Найти хорошего кожевника, чтобы мог тонкую кожу выделать. И поручить ему кропотливую работу с грошовыми доходами. Оно тебе надо?
— А как насчёт того, чтобы носом ткнуть Совет, в важность обладания химической лабораторией? А как насчёт того, чтобы выделить деньги на опыты и всякие исследования, с чем они вас бортанули ранее, профессор? — ехидно посмотрел Сидор на профессора.
— А как насчёт того, чтобы просто купить у нас рецепт, а то и украсть его? — внимательно глянул на него профессор. Улыбка, сиявшая только что у него на губах, куда-то бесследно пропала.
— Первое, — загнул Сидор мизинец, — хранить тайну производства. Раз!
— Второе, — на миг задумался он, — не продавать готовый состав, а делать всё самим. Два! По крайней мере, на первое время, пока не окупятся опыты.
— Или!
Сидор поднял вверх указательный палец и без малейшей улыбки посмотрел на профессора.
