командир снова обратился к учёным. — Всё слышали? Тогда надевайте скафандры и приступайте!
* * *
Тем временем Чунг решил зайти в санитарный отсек по малой нужде. Его сразу же смутила сине-зелёная лужа в туалете, которую Льюис так и не смыл. Рядом, лицом к стене, сидел сам командир «Галилео». Его кожа заметно посинела, короткие седоватые волосы были испачканы в той же сине-зелёной субстанции.
— Льюис? — спросил штурман и решил подойти.
— Уйди от меня, — слова вышли из американца будто бы что-то мешало ему их сказать, будто что-то засело в его грудине и не давало говорить нормально.
Чунг взял американца за плечо.
— Что ты сказал, друг? Я тебя не понял.
Брюстер поднялся, но так, будто бы марионетку поднял кукловод. Он развернулся к штурману. Его рот открылся и оттуда вылезли сине-зелёные щупальца. Взгляд Льюиса был наполнен печалью и сожалением. Командир «Галилео» до последнего надеялся, что беда обошла его стороной, но, увы, это было не так. Чунг же не успел больше ничего сказать.
* * *
Тем временем Михаил и Селин вышли на поверхность Ганимеда. Им открылся ледяной пейзаж, охватывавший кратеры и борозды от упавших когда-то небесных тел. Были и горные хребты и равнины. Всё это под чёрным небосводом, на который смотрел Юпитер, занимавший значительную часть неба. Где-то далеко светило Солнце, но здесь оно казалось просто яркой звездой, которая не дарила тепла, а только немного света.
Храмов осматривался вокруг себя и до сих пор не мог поверить, что он стал первым человеком ступившим на Ганимед! Он двинулся вперёд, немного подпрыгивая: на Ганимеде его вес был меньше, чем на Земле. Как физик он знал разницу между весом и массой, которая оставалась везде неизменной. Напольные весы на Ганимеде покажут меньшее число, чем на Земле, даже меньше, чем на Луне, меньше пятнадцати процентов. Однако сильно разгоняться не следует: при резком повороте или торможении Вас по инерции потянет вперёд ровно на Вашу массу.
— Учёные, приём! — раздался в переговорном устройстве голос Владлена, — Как там у вас обстановка?
— Всё замечательно, Владлен, — ответил Михаил.
— Селин, приём! Ответь! — командир начал звать.
— Да, Владлен! — раздался мелодичный голос геолога, — Я в диком восторге! — девушка набирала совочком грунт Ганимеда в ёмкость для дальнейшего изучения, — Очень хочется снять перчатку и потрогать здесь всё рукой.
— Не надо этого делать, а то без руки останешься, — сказал Михаил и в устройстве связи раздался тихий смех командира корабля.
Храмов осмотрелся: Селин ушла достаточно далеко от него. Поверхность луны Юпитера начала немного вибрировать. Землетрясение?
— Сообщаю, — раздался голос Эльбруса, — согласно данным радиомаячка космонавт Селин Паради зашла в опасную зону сейсмической активности. Настоятельно прошу вернуться к кораблю.
В этот момент спутник хорошо затрясло, даже «Кеплер» слегка зашатало, а вот у Михаила начала буквально уходить земля из-под ног. Рядом с Селин же начал формироваться разлом.
— Быстро уходи оттуда! — крикнул он бельгийке и направился к ней на помощь.
Лёд Ганимеда раскололся и оттуда произошёл выброс пара прямо в Селин Паради. Девушка не удержала равноверсия и упала прямо в разлом. Её крик отозвался в переговорном устройстве вместе с шумом выбрасываемых газов, а потом замолчал.
— Нет! Только не это! — заговорил Михаил, понимая, что случилась беда. Он направился к разлому.
Когда Храмов заглянул внутрь, внутри него всё похолодело. Ганимед продолжало при этом колебать, но уже не так сильно.
— Что там? — снова заговорил Владлен, — Селин, Михаил, ответьте!
Геолог лежала на дне разлома с разбитым шлемом скафандра. Ноги были изогнуты под неестественным углом, а остатки стекла на шлеме усеяны кристаллизовавшейся кровью девушки.
— Селин погибла, — констатировал Храмов.
— Возвращайся на корабль, Михаил, — голос командира был подавлен.
Учёный-физик пошёл обратно к «Иоганну Кеплеру». Через некоторое время он попал в кессонный отсек. Шлюз за ним закрылся, и учёный смог снять с себя шлем скафандра.
Когда Михаил вернулся в рабочий отсек, он увидел, что Владлен стоит в двух метрах от шлюза в санитарный отсек и сжимает в руке пенетрометр. Это такое устройство, предназначенное для грубого определения твёрдости грунта. Его можно использовать и как колющее оружие. Олаф и Матильда находились у своих рабочих мест.
— Стой, Михаил, — сказал тихо Жуков, не отрывая взгляда от шлюза.
— Что случилось?
— Тебя в детстве бабайкой пугали? — и, не дождавшись ответа, командир продолжил, — Вот там, в санитарном отсеке, сейчас бабайка сидит с моей лёгкой руки. И он уже забрал Чунга.
Внезапно шлюз распахнулся и оттуда вырвалось чудовище, передвигавшееся стремительно на щупальцах, которых было где-то два десятка, не меньше. Среди них безжизненно болталось тело Льюиса Брюстера. Владлен не успел среагировать, как оно быстро переместилось по потолку и спрыгнуло на панель управления, повредив её. При этом механизмы заработали хаотично.
— Я потерял управление, — произнёс Эльбрус, — активирована система запуска двигателей. Корабль взлетает.
— Чёрт возьми! — выругался Владлен и кинулся на чудовище.
Но оно было быстрее. Несколько щупалец пробили тело, но командир не сдавался и начал наносить удары пенетрометром, превращая склизкую плоть мутанта в решето. Корабль начал взлетать.
— Господи, что происходит, — Матильда забилась в угол и рыдала, сжав у рта кулак.
Борьба Владлена и мутанта уже подходила к концу. Командир, весь залитый сине-зелёной жидкостью, продолжал бить пенетрометром своего врага, а мутант уже был готов. Они упали одновременно и больше не шевелились. Корабль взлетел.
— Отказ системы подачи топлива. Отказ системы подачи топлива, — снова заговорил Эльбрус. — Падение неизбежно.
Корабль начал падать. Удар был сильным, разломился внутренний корпус. Часть конструкций упала на Матильду, в том числе лист титана, разрубивший её тело пополам. Тело Владлена унесло в другую часть рабочего отсека, оно зацепилось за мёртвого мутанта и их поволочило вместе. Однако, где-то на середине они расцепились: Владлена унесло дальше, а мутант оказался частично под завалом. Чуть дальше завалило Олафа. Михаил сильно ударился головой при падении и лишился сознания.
— Здравствуйте, дорогие друзья! С Вами — Ник Пензиас. Теперь меня можно видеть и по телевизору!
Ведущий в присущей ему манере поприветствовал телезрителей. После этого выражение его лица изменилось. Стало непроницаемым, таким образом он давал понять, что тема выпуска не будет носить развлекательный характер.
— Почти десять лет назад мы всей планетой ждали старта корабля «Галилео Галилей». И все мы потом плакали, когда его экипаж был признан погибшим, — Ник перевёл дыхание, а потом отвёл взгляд от камеры. — История — это такая вещь, которая тесно связана с жизнью. Жизнь преподносит нам испытания, а история делает из этого уроки для нас с вами, —
