— Значит, ты за нас просила? — грустно усмехнулась она.
Кивок.
— Сказала, что вы не виноваты, что это я вас доводила. Специально…
«А ведь она впервые за кого-то просила!» — поразила Лану мысль. Лея права, у них получилось. Они дали девчонке урок, та научилась ценить людей, а это кое-чего стоит.
— Я не виню тебя, — она покачала головой. — Все так, как должно быть. Ты здесь не при чем.
— Как вы теперь будете?
— А как раньше были?
— А я думала, вы поможете мне найти Хуанито…
Из груди Ланы непроизвольно вырвался смех.
— Ты и тут думаешь только о себе!
— Неправда! — вспыхнула девчонка. На ее щеках появились обиженные слезы. — Неправда! Просто… Больше никто не станет мне помогать!..
Лана взяла себя в руки. Не стоит давить на нее, разочаровывать. Она только что усвоила сложный урок, если выплеснуть на нее злость и обиду на королеву — тот пойдет насмарку.
— У тебя будут другие хранители, — попыталась подбодрить она. — Лучше. Не такие дерзкие и злые.
Изабелла покачала головой.
— Они не пойдут против воли отца. Никто. А отец не хочет, чтобы я нашла его.
— А мы, значит, пойдем? — Лана снова усмехнулась.
— Да. Вы не такие. Вы сами по себе. Для вас «правильно» важнее приказа.
— Думаешь?
Кивок.
Челюсть Ланы непроизвольно отвисла. Девчонка только что ее озадачила, и над этим стоило крепко подумать, когда пары сивушного коньяка выветрятся.
— Вы мне поможете? — вновь повернулась Бэль, и в глазах ее трепыхалась надежда. — Когда вас сменят?
Лана отрицательно покачала головой.
— Вряд ли нам позволят. Пингвинов считать не пошлют, это хорошо, но другую работу нам найдут, можешь не сомневаться. Такие, как мы, не сидят без дела.
— Жаль. А сама я не справлюсь… — В голосе девчонки послышалась жалость к самой себе. — Я ведь ничего не умею, ничего не могу! Я ведь никто! Слабая глупая девчонка, надутая, как индюк! За меня всегда все делали другие, я ничему в жизни до сих пор не научилась! За два десятка лет!
Лана улыбнулась и обнадеживающе похлопала ее по плечу.
— Теперь уже не надутая, теперь сдутая. Не переживай, научишься, какие у тебя годы? Если не опустишь руки, конечно. Не сдавайся, пытайся, учись. Считай это тактическим отступлением.
Куда твой Хуанито денется с планеты? Никуда! А ты перегруппируешься, поймешь, что и как надо делать, наберешься опыта и…
— Спасибо. — Бэль подалась вперед и уткнулась ей в плечо. — За все спасибо!
Лана прижала ее к себе в ответ.
— Да, всегда пожалуйста!
* * *
Тренировка. Место, где можно не думать. Выложиться на сто процентов, забыв обо всем, чтобы потом еле доползти до душа. Это все, чего я сейчас хотел.
Я не ходил на занятия после «возвращения». Почему? Не знаю. Чего-то подсознательно боялся. А сегодня пошел. Если рубить гордиев узел, то рубить, нечего в окопах отсиживаться — все равно решение придется принимать, и чем раньше это сделаю, тем лучше будет мне самому.
Поначалу изменений не ощутил. Бег, прыжки, разминка — все как обычно, здесь трудно понять, насколько изменился организм. Затем «силовая» составляющая: повторение и закрепление пройденного. Тренер уже неделю готовил ребят к очередным соревнованиям между спортивными школами, занимаясь с каждым по очереди, отпустив остальных на самотек. Я не считался слабым, но по его задумчивому холодному взгляду в свою сторону понял, что до моей персоны дело дойдет в последнюю очередь и заскучал. А не надо было исчезать на несколько недель, сам виноват!
— Постоишь со мной? — кивнул я одному из парней, стопроцентно не попадающему на соревнования. Он, как бы это сказать… Не блистал физическими данными. Нет, сила у него была, и реакция, вот только технику никак наработать не мог. Двигался, как мешок с дерьмом, к которому пришили руки и ноги, и тренеры махнули на него рукой, внеся в список бесперспективных. Но для того, что я задумал во время разминки, именно он подходил как нельзя лучше.
Естественно, тот согласился. Мы встали, начали… И только тогда я почувствовал разницу.
У меня получалось! Нет, я не пытался копировать технику ангелов, да и не смог бы при всем желании, просто подражал в некоторых моментах. Я так и не понял ее, она так и осталась загадкой, но вот двигаться быстро, как они, ставя динамические блоки вместо жестких, мог.
Сразу, в первой же атаке соперника я ушел от удара совсем не так, как учили в школе. Тот атаковал снова, но я вновь ушел и контратаковал, и тоже не так, как положено. Быстро, как-то грациозно, будто танцую, а не стою в спарринге. Соперник начал злиться, попытался поймать меня на контратаке, но не преуспел. Снова пошел вперед, но я вновь ушел и контратаковал, причем на этот раз он чувствительно получил по скуле. Мое тело, раскачанное до неизвестно каких высот, выдавало такую форму…
В общем, я и сам не знал, какую. Я просто видел его удары до того, как они проходили критическую для меня точку и нагло этим пользовался, уходя из под них и нанося свои. Наверное, в реальном бою уложил бы его за минуту, но я никуда не спешил.
— Ты что делаешь? — вспыхнул он, опуская руки и отскакивая.
— Стою в спарринге. А что? — я закатил изумленные глаза, причем изумленные искренне. Такого от себя я не ждал.
— Ты все время уходишь! Так не дерутся! Трусишь?
Нет, не трусил. Но так дерутся, я даже знал, где.
Я, наконец, понял, что к чему. Несмотря на ненависть к Катарине конкретно и человеконенавистническим порядкам внутри корпуса в целом, все это время мне не давала покоя их техника. Грациозная, похожая на танец, совершенно не жесткая, но с фатальным концом для меня, выступавшего против нее в привычном жестком стиле. Жесткач не помог мне там, я не уделал бы не то, что Норму или хранителей инфанты, но даже тренирующихся рядом «малолеток». Этот секрет свербил и свербил, и сейчас, когда я, наконец, успокоился, и появилась возможность что-то сделать, захотелось немножко поэкспериментировать.
«Ну что, Шимановский, дерзай! Может раскроешь секрет этих вертких стерв? — усмехнулся внутренний голос. — Как-то же у них это получается?»
«Разумеется, получается! После лет тренировки…»
«Какие твои годы, Ваня!»
Но имелась и вторая сторона медали: после четвертой дорожки, пройденной за заданное время, я должен был понять уровень, которого достиг. Они раскачали меня до него, через кровь и пот, но вот каковы его границы?
И я продолжил танцевать вокруг противника, изредка нанося короткие, но точные контрудары, не давая провести ни одной полноценной атаки. Я обязан знать свой уровень, и выяснив его, иметь представление, кого и в каком количестве смогу одолеть. Я шел к ангелам в том числе, чтобы научиться драться, и они сделали достаточно, чтобы сказать им за это большое искреннее спасибо.
