– Чего вы хотите? – прохрипел Смит, отдуваясь после удара под дых. Удивив их, сержант задал свой вопрос на довольно приличном французском.
– Знаете язык? – Мастер внимательно изучал пленного.
– Учили. – Янки болезненно поморщился. – Теперь я понимаю для чего.
– Догадливый, сукин сын, – огрызнулся поляк.
– Вы укажете дорогу к резиденции Верховной Лиги. – Строгов спешил.
– Далеко, – Смит с кислой миной покачал головой. – Тут на хрен все поменялось, я даже не представляю, куда идти.
– А то место, откуда прибыла твоя группа? – нашелся Микульский.
– Это уровень 20-F, там расквартирован батальон охраны.
Смит говорил правду, Строгов это чувствовал. Сержанту незачем было врать. Сейчас он просто и доступно растолковывал «головорезам» всю безнадежность их положения.
– Батальон – это много, – присвистнул разведчик.
– Я могу принять вашу капитуляцию, – не очень уверенно предложил Смит. – Тогда у вас появится шанс остаться в живых.
– Медаль захотел, урод! – Поляк замахнулся на сержанта прикладом. – Я тебе сейчас этими медалями всю рожу обвешаю.
– На каком уровне находится штаб-квартира Лиги? – Великий Мастер остановил руку Микульского. – Пусть вы не знаете дорогу, но должны знать уровень, хотя бы ориентировочно. – Не дожидаясь ответа, Строгов словно клещами влез в мозг сержанта… Влез и стал там шерудить в поисках одного-единственного ответа.
– 15-Е, – выдохнул сержант. – Только это все бессмысленно.
– Двадцатый уровень, он ведь ближе к пятнадцатому, чем тот, на котором находимся мы сейчас. – Николай не спрашивал, он утверждал. – Кстати, а на каком уровне мы сейчас?
– Тридцать второй, самый нижний.
– Двенадцать этажей до двадцатого и еще пять до пятнадцатого. Нам следует поторопиться. Веди! – Строгов рванул Смита за собой.
– Командир! – Окрик Микульского остановил Великого Мастера. – Боекомплект на исходе, почти у всех. Не мешало бы пополнить.
– Так пополняйте. Мне вас, что ли, учить. Соберите патроны. Мертвецы на вас не обидятся. Хотя, погоди… – Мастер призадумался. Все плазменные заряды они успешно израсходовали. Без боевых шлемов система прицеливания, встроенная в FAMASы, просто бесполезна, это если она сама еще работает. Значит… – Меняем оружие! – Голос Строгова загремел на весь вестибюль. – Оставляем наши винтовки и забираем «М-16» у американцев.
– Не люблю я эти бандуры. И на хрена они нам сдались? – Поляк произнес это как бы для самого себя, но с таким расчетом, чтобы услышал и командир.
– Включи мозги, разведчик, – Николай метнул на Микульского быстрый суровый взгляд. – На тебе комбинезон офицера ВКС, ты говоришь по-английски. Как ты думаешь, какого штриха не хватает, чтобы сойти за свирепого янки?
– Идентификационного жетона, – Ян прекрасно понял, что командир имел в виду оружие, но, будучи разведчиком, он не мог не напомнить: если косишь под противника, то прежде всего позаботься о документах.
Строгов внимательно оглядел Смита и, не обнаружив на его униформе каких-либо особых нашивок, знаков или бейджей, успокоил Микульского:
– Если даже и существовали персональные электронные идентификаторы, то после взрыва нашей малютки они все равно ни к черту не годятся. Система сканирования накрылась, как и все остальное оборудование зоны «А». Что же касается других документов… Пошлешь на хер каждого, кто их у тебя спросит. Можешь даже двинуть по роже, для ума. Тебе что, впервой?
– Безумцы… – тихо простонал Смит, ставший невольным свидетелем этого дикого инструктажа. – Безумцы и самоубийцы.
Строгов перевел взгляд на съежившегося янки и негромко засмеялся. Вместе с хрипом, который вырвался из клапанов его синтезатора дыхательной смеси, до сержанта долетели слова:
– Смит, вы скоро поймете и, надеюсь, оцените, что такое Французский Иностранный легион.
Тридцать второй уровень корсиканцы прошли без единого выстрела. Им несколько раз попадались какие-то люди, которые сперва с радостными криками бросались им навстречу, но, углядев рядом с вооруженными солдатами двух здоровенных ящеров, тут же прятались кто куда. Все они были безоружны, и «головорезам» даже в голову не приходило открыть огонь. Пока все складывалось благополучно. Единственное напряжение, которое Николай ощущал поблизости, были мысли Огюста Моришаля.
«Капитан, в чем дело?» – Строгов дотянулся до сознания товарища.
«А… это ты, Ник?» – ответил Огюст.
«Ты ничего не хочешь мне сказать?»
«Наверное, хочу… – Моришаль на секунду заколебался. – Понимаешь, Ник… Луиза, она…»
«Что с Луизой?» – всполошился Николай.
«Да успокойся ты. С ней все нормально. Только вот во время боя она не стреляла».
«Не стреляла…» – задумчиво повторил Строгов.
«Оно и понятно, сунули девчонке винтовку и хотим, чтобы она воевала не хуже нас. – Строгов краем глаза заметил, как Моришаль горестно покачал головой. – Не бывает такого. В этом-то и кроется основная проблема. Мы ведь возлагали на Луизу некоторые надежды».
Капитан умолк, и следующие несколько минут они шли в полном молчании. Слышалась лишь только торопливая чечетка шагов да хриплое свистящее дыхание двух подотставших ящеров.
«Огюст, – наконец позвал Мастер. – Ты присмотри за ней в случае чего. Я ведь, сам знаешь, впереди на лихом коне. Мою работу… ее ведь больше сделать некому».
«Да, ты тот самый козырь, который не подведет, – согласился капитан. – А для Луизы сделаю что смогу. Я ведь за нее вроде как в ответе».
Моришаль не стал ничего объяснять, да Строгову это и не требовалось. Он ясно разглядел промелькнувшее в памяти капитана видение. Осень, Корсика, босая, трясущаяся от холода и страха Луиза и Огюст, спасающий ее от преследования угрюмых, немногословных людей в одинаковых темно-серых костюмах. С этого самого момента капитан и стал считать себя ответственным за судьбу Луизы. Моришалю подспудно казалось, что это именно он втянул девушку во всю эту жуткую историю. Ладно, пусть так и думает, Николаю незачем его переубеждать. Луиза лишь выиграет от двойной опеки.
Занятый своими мыслями, Строгов не заметил, как его маленький отряд преодолел ступени аварийной лестницы и взобрался на тридцать первый уровень. У Смита обнаружился план маршрута. Обычный стандартный листок бумаги, разделенный на восемь квадратов, по четыре с каждой стороны. Каждый квадрат – это уровень, в каждом отдельная схема с указанием расстояний и поворотов.
Увидев ее в первый раз, Строгов одновременно и обрадовался, и насторожился. Обрадовался потому, что уровней оказалось восемь, а не двенадцать. Четыре из них отпадали сами собой, так как выходить на них не было нужды. Аварийная лестница позволяла сразу подняться выше. А беспокойство вселяло само существование плана. Это означало, что где-то наверху все еще функционирует компьютерная техника. Только она могла запомнить, а затем распечатать план последнего перестроения туннелей спецзоны. А раз живы компьютеры, могут быть живы и системы наблюдения, могут стоять на страже боевые роботы, поджидать несведущих хитроумные ловушки.
