И действительно, вскоре они обнаружили плот, наполовину выброшенный течением на берег, волны слегка покачивали его. Мэгги Уолш подумалось, что все это похоже на то, как будто кто–то умышленно его сюда подбросил. И с вполне определенной целью — облегчить транспортирование одного из нас — того, кто скончался, — назад, в поселок.
– Это плот Белснора, — сказал Игнас Тагг.
– Верно, — произнес Фрэйзер. — Он действительно говорил, что где–то здесь сооружает плот. Да, да, вы видите — кто еще станет скреплять бревна между собой кусками толстого силового электрического провода? Интересно, достаточно ли он крепок, чтобы бревна не расползлись?
– Если его строил Глен Белснор, — холодно ответила Мэгги, — они точно не расползутся. Можете смело класть на него тело Бетти.
И, ради Бога, поосторожнее, взмолилась она в душе. С должным благоговением. То, что вы несете, священно.
Четверым мужчинам, ворчавшим друг на друга и дававшим друг другу указания, что и как надо делать, в конце концов все–таки удалось водрузить тело Бетти Джо Берм на сооруженный Белснором плот.
Она лежала лицом вверх со скрещенными на груди руками. Глаза ее неподвижно глядели в знойную небесную высь. С нее все еще стекала вода, и волосы ее показались Мэгги роем черных ос, которые, вцепившись в своего противника, ни за что его уже не отпустят.
Она подверглась нападению смерти, подумалось Мэгги. В лице смертельно опасных ос. А что будет с нами, пока еще остающимися в живых? Когда это случится с нами? Кто станет следующим? Может быть, я? Да, наверное, я.
– Мы все можем взобраться на этот плот, — сказал Расселл. — Мэгги, вы знаете хотя бы примерно, в каком месте нам следует остановиться?
– Я знаю, — отозвался Фрэйзер, прежде чем успела ответить Мэгги.
– Вот и хорошо, — сухо произнес Расселл. — Тогда в путь.
Проведя Мэри Морли и Мэгги по самой кромке воды, он помог им взобраться на плот. Он прикасался к обеим женщинам очень осторожно и предупредительно, такого рыцарского отношения Мэгги давно уже не встречала.
– Спасибо, — сказала она ему.
– Посмотрите–ка туда, — сказал Сет Морли, повернувшись лицом к Зданию.
Искусственный задний план уже начал снова становиться на свое прежнее место; Здание задрожало, контуры его стали расплывчатыми, хотя оно еще продолжало восприниматься как нечто реальное. По мере того, как плот продвигался по реке, подталкиваемый четырьмя мужчинами, Мэгги могла наблюдать, как огромная серая стена Здания постепенно растворялась в бронзе иллюзорного плато, занявшего его место в их восприятии.
Чем ближе к середине реки перемещался плот, тем с большей скоростью несло его течение. Сидя рядом с телом Бетти Джо, Мэгги вся дрожала, закрыв глаза, хотя и находилась прямо под горячими лучами солнца. О Боже, думала она, помоги нам добраться до поселка. Куда несет нас эта река? Я никогда не видела ее раньше. Насколько мне известно, в окрестностях нашего поселка речка не протекает. Сколько мы ни обходили его пешком, она нам не попадалась. Поэтому она и решила поделиться своими сомнениями вслух.
– Почему вы считаете, что эта река приведет нас домой? По–моему, вы все сейчас не в состоянии здраво мыслить.
– Но мы же не можем нести ее тело на руках, — возразил ей Фрэйзер. — Это слишком далеко.
– Но и река уносит нас все дальше и дальше от цели, — сказала Мэгги. Она нисколько в этом не сомневалась. — Я хочу сойти с этого плота! — воскликнула она и, охваченная паникой, попыталась было встать.
Однако плот двигался слишком быстро — ее охватил еще больший страх, когда она увидела, с какой скоростью меняются очертания берегов, проносящихся мимо.
– Только не вздумайте прыгать в воду, — произнес Расселл, подхватывая ее за руку. — С вами ничего плохого не случится. Ни с кем из нас.
Плот продолжал набирать скорость. Все теперь сидели молча, ощущая только солнце и воду, что окружала их со всех сторон… Все они теперь были напуганы и, пожалуй, даже отрезвлены тем, что произошло. И, как подумалось Мэгги Уолш, тем, что еще ждет нас впереди.
– А откуда вам стало известно плоте? — спросил Сет Морли у Расселла.
– Как я уже говорил, я увидел его, когда мы…
– Никто кроме вас, его не видел, — перебил его Сет Морли.
Расселл на это ничего не ответил.
– Так все–таки кто вы — человек или одна из Манифестаций? — напрямик спросил Сет Морли.
– Будь я Манифестацией Божества, я бы не допустил, чтобы она утонула, язвительно ответил Расселл и повернулся к Мэгги Уолш.
– Вы тоже полагаете, что я являюсь одной из Манифестаций Божества?
– Нет, — сказала она.
Как жаль, подумала она, что это не так. Мы так сильно нуждаемся в заступничестве.
Наклонившись, Расселл прикоснулся к черным, мокрым волосам мертвой Бетти Джо Берм. Дальше их плаванье продолжалось в абсолютной тишине.
***
Тони Дункельвельт, запершись в своей прокаленной солнцем комнате, сидел, скрестив ноги, на полу в полной уверенности в том, что это он убил Сюзи.
Мое чудо, подумал он. Это, должно быть, на мой зов явился Форморазрушитель. Это он превратил хлеб в камень и убил этим камнем Сюзи. Камнем, который сделал я. Как на это ни смотри, все равно все возвращается ко мне.
Прислушавшись, он не обнаружил снаружи каких–либо звуков. Половина группы ушла, оставшаяся половина как бы погрузилась в забытье. Может быть, никого уже и в живых не осталось, мелькнуло у него в голове. Я остался один…, остался, чтобы и самому очутиться в ужасных лапах Форморазрушителя.
– - Я возьму меч Чемуша, — громко произнес он, — и зарублю им Форморазрушителя. — Он поднял руку, как бы пытаясь схватить меч.
Легендарный меч не раз виделся ему раньше во время медитаций, но он еще никогда не притрагивался к нему.
– Дайте мне только меч Чемуша, — воскликнул он, — и я заставлю его сделать свое дело. Я отыщу этого Черного и покончу с ним раз и навсегда. Он никогда уже не воскреснет.
Тони стал терпеливо ждать, но так ничего и не увидел.
– Пожалуйста! — взмолился он.
А затем подумал так: я должен погрузиться еще глубже в естество вселенной. Я все еще сам по себе. Он закрыл глаза и стал принуждать все свое тело максимально расслабиться. Прими меня, думал он. Я должен быть настолько чист и отрешен от всего, чтобы оно могло в меня проникнуть. Я снова должен стать пустым сосудом. Как много раз становился раньше.
Но сейчас это у него никак не получалось.
Я нечист, понял он. Поэтому столь бесплодны все мои попытки. Тем, что я натворил, я лишил себя возможности воспринимать и даже краем глаза улавливать суть мироздания. Неужели я уже никогда больше не увижу Бога–над–Богом, с тревогой подумал он. Неужели все это для меня закончилось?
