Раздался страшной силы удар в дверь. Она задрожала и заскрипела, а затем неожиданно распахнулась настежь.
На пороге стоял Глен Белснор, седой и мрачный, как ночь, держа в руке армейский пистолет, дуло которого было направлено внутрь комнаты. Прямо на Тони Дункельвельта.
Скрючившись, Тони потянулся рукой к мечу.
– Не трогать! — крикнул Глен Белснор. — Или я убью тебя. Пальцы Тони сомкнулись вокруг рукоятки меча. Глен Белснор выстрелил в него. В упор.
Стоя на дрейфующем вниз по течению плоту, Нед Расселл угрюмо всматривался вдаль, погруженный в собственные думы.
– Что вы там высматриваете? — спросил у него Сет Морли.
Расселл поднял руку.
– Вон там, я вижу одного… — он повернулся к Мэгги,., из тэнчей, так вы их, кажется, называете.
– Да, — ответила она. — Это Великий Тэнч. Или другой, почти такой же величины, как тот.
– Какого рода вопросы вы им задавали? — поинтересовался Расселл. Явно удивившись, Мэгги ответила:
– Мы у них ничего не спрашивали. Ведь у нас нет никакой возможности с ними общаться — они лишены дара речи, да и каких–либо голосовых органов мы как будто не обнаружили у них.
– А пробовали связаться с ними телепатически? — спросил Расселл.
– У них нет телепатических способностей, — сказал Уэйд Фрейзер. — Также, как и у нас. Все, что они умеют — это делать дубликаты предметов… которые быстро разрушаются.
– С ними можно наладить общение, — сказал Расселл. — Давайте направим плот на мелководье. Мне хочется взять совет у этого вашего тэнча. — Он соскользнул с плота в воду. — Давайте все сюда, и помогите мне управиться с плотом.
Настроен он был очень решительно, выражение его лица оставалось весьма твердым. Поэтому все они, один за другим, тоже спрыгнули в воду, оставив на плоту только бездыханное тело Бетти Джо.
За несколько минут они подтащили плот к поросшему травой берегу, надежно пришвартовали его — сильно заглубив в серый ил, — а затем взобрались на берег.
Вскоре они приблизились к большому кубу из студенистой массы. Солнечные лучи плясали на его поверхности множеством зайчиков, как будто он притягивал их к себе. Внутри организма прямо–таки бурлила кипучая жизнь.
Он оказался больше, чем я ожидал, отметил про себя Сет Морли. У него такой вид, будто он не подвержен воздействию времени, интересно, какая же у них продолжительность жизни?
– Надо поставить перед ним какой–нибудь предмет, — начал объяснять Игнас Тагг, — и тогда он выпячивает часть себя наружу, а затем эта часть, отделившись, превращается в дубликат. Сейчас вот я вам покажу. — Он швырнул свои мокрые часы на землю перед тэнчем. — Скопируй вот это, ты, медуза, — сказал он.
Студень взгорбился и вскоре, как и предсказывал Тагг, небольшая часть его выпятилась наружу и замерла рядом с часами. Цвет этого отростка изменился — он стал серебристым, а затем приобрел плоскую форму. На серебристой субстанции появился сложный узор. Прошло еще несколько минут, показалось даже, будто тэнч отдыхает, а затем как–то сразу отделившаяся от остальной массы часть приняла форму диска на кожаном ремешке. Диск был внешне в точности похож на часы, покоившиеся рядом с ним, или скорее, почти точно, как подметил Сет Морли. Он не был таким же блестящим — поверхность его была более матовой. Однако — даже это, по существу, было очень большим достижением.
Расселл присел на траву и стал рыться в карманах.
– Мне нужен сухой клочок бумаги, — сказал он.
– В моей сумке должна быть сухая бумага, — отозвалась Мэгги Уолш. Она достала из сумки и протянула ему небольшой отрывной блокнот.
– Вам нужна ручка?
– Ручка у меня есть. — Он неразборчиво записал что–то на верхнем листе блокнота. — Я записываю вопросы.
Закончив писать, он оторвал листок и прочитал вслух:
– Сколько нас умрет здесь, на Дельмаке–О?
Затем сложил листок и положил его перед тэнчем, рядом с уже лежавшими там двумя парами часов.
Выпятился еще один студнеобразный отросток и холмиком замер рядом с листком Расселла.
– Может быть, он просто продублирует листок с вопросом? — спросил Сет Морли.
– Не знаю, — ответил Расселл. — Сейчас увидим.
– Мне кажется, — сказал Игнас Тагг, — что вы совсем умом двинулись.
Смерив его взглядом, Расселл произнес:
– У вас весьма смутные представления, Тагг, о том, что такое «умом двинуться», а что такое — просто нормально мыслить.
– Вы хотите оскорбить меня? — лицо Тагга гневно вспыхнуло и стало темно–пунцовым.
Разрядку внесла Мэгги Уолш.
– Смотрите. Формируется дубликат листика.
Теперь прямо перед тэнчем покоились два сложенных листка бумаги. Расселл выждал еще несколько секунд, а затем, очевидно решив, что процесс дублирования завершился, взял оба листка, оба развернул и стал внимательно их изучать.
– Он все–таки ответил? — спросил Сет Морли. — Или просто продублировал вопрос?
– Он дал ответ. — Расселл передал ему один из листков бумаги.
Запись была краткой и простой, и совершенно недвусмысленной. «Вы отправитесь к себе домой и не увидите своих людей».
– Спросите, кто же наш враг?
– Ладно.
Расселл сделал еще одну запись и положил листок бумаги, снова сложив его, перед тэнчем.
– «Кто является нашим противником?» — сформулировал он содержание своего вопроса. — Так сказать, вопрос напрямик.
Тэнч точно таким же образом, как и в первый раз, выдал свой ответ. Расселл тотчас же поднял листок. Пробежав глазами, огласил вслух прочитанное:
– «Влиятельные круги».
– Это нам практически ни о чем не говорит, — заметила Мэгги Уолш.
– Очевидно, это все, что ему известно, — сказал Расселл.
– Спросите у него вот что, — предложил Сет Морли. — Что нам нужно делать?
Расселл записал вопрос, снова поместил бумажку с ним перед тэнчем и вскоре получил ответ. Снова не сразу стал его зачитывать вслух.
– Ответ очень длинный, — извиняющимся тоном произнес он.
– Чем подробнее, тем лучше, — заметил Уэйд Фрэйзер.
Расселл начал читать.
– «Задействованы тайные силы, ведущие вместе тех, у кого общие цели. Не следует противиться такому единению. Только тогда вы не совершите ошибок». — Он задумался. — Нам не следовало откалываться от остальных, нам семерым. Мы не должны были покидать поселок. Если бы мы там остались, мисс Берм была бы сейчас жива. Совершенно ясно, что с этого момента нам важно держаться так, чтобы каждый из нас был на виду у всех остальных…
Тут он запнулся, так как увидел, что от тэнча отделился еще один студнеобразный ломоть. Как и предыдущие, он превратился в сложенный листик бумаги. Расселл поднял его, развернул и прочитал.
