Все это являлось отражением иных более масштабных процессов, протекавших в Обитаемой Галактике.
Основная беда заключалась в том, что вставшее на пути новой волны Экспансии, населенное инсектами скопление О'Хара, закрыло паровой клапан цивилизации. Если раньше шло постоянное освоение новых миров, и поток эмигрантов, пребывающих на Окраину не задерживался на динамично развивающихся мирах пограничного сектора, то теперь двигаться стало некуда, новые миры из суровой реальности перекочевали в разряд недосягаемой мечты.
Сотни тысяч, если не миллионы «лишних» людей повсеместно скапливались на планетах Окраины.
Их недовольство долго вызревало в поисках жертвы.
Не сложно понять, что в конечном итоге виновные всегда найдутся, и в данном случае ими стали мнемоники - люди, чьи способности позволили эффективно внедрить новые методы машинного освоения планет.
Для населения Окраины они являлись существами непонятными, истины о природе мнемоников на тот момент не знал никто, кроме специалистов корпораций, но у человеческого воображения есть неистребимый набор далеко не положительных качеств: не понимая сути какого-либо явления, оказывающего существенное воздействие на нашу жизнь, мы не задумываемся над его сутью, не ищем истины, - куда проще возненавидеть, чем понять, обойтись простыми, но в корне неверными утверждениями, основанными на домыслах. Именно так в течение ничтожно малого срока возник устойчивый миф о нечеловеческой природе мнемоников. Большинство не сведущих, но присвоивших себе право судить граждан сходилось во мнении, что мнемоники не более чем новая разновидность биологических роботов, которых корпорации пытаются выдать за полноценных людей.
Ореол зловещей тайны, окружавший первые опыты по избыточной имплантации, внезапно дал рецидив, упав на благодатную почву невежества или не желания воспринимать истину: сотни уволенных с работы колонистов, у которых появление мнемоников и внедрение комплексов терраформинга отняли последнюю надежду на какие-либо перспективы, долго копили недовольство пока наконец не решились действовать.
Уничтожим генетических ублюдков .
Такие лозунги были начертаны от руки на выцветших бортах старых планетопреобразующих машин, которые двигались к закрытой спецшколе со стороны неосвоенных участков Аллорской сельвы.
Жуткий в своих намерениях демарш приближался к комплексу опрятных зданий, где на положении заключенных находились сотни ни в чем не повинных подростков.
Они сидели в глухих, отгороженных от внешнего мира двориках, пытаясь придти в себя после изнурительных дневных занятий, когда первый луч фар жадно облизнул кажущиеся неприступными стены защитного периметра.
По всему комплексу поднялась тревога, но нападения со стороны мирных граждан никто не ждал, оно оказалось внезапным, совершенно не мотивированным, но когда со стороны сельвы появились тяжелые мощные планетопреобразующие машины, стало ясно - акция лишь отчасти стихийна.
Снабженные бульдозерными ножами многотонные почвоукладчики с хода проломили стены периметра, открывая десятки брешей для заранее разогретой, доведенной до стадии тупого исступления толпы городских жителей.
Закатные краски уже почти угасли, когда Вадим услышал оглушительных грохот, сопровождающийся глухим перестуком рушившихся бетонных обломков периметра.
Тем вечером Вадим впервые по-настоящему почувствовал собственную силу и уязвимость одновременно.
Оба открытия ошеломили его: происходящее вокруг не походило ни на тренировки, ни на занятия, грохот рушащихся стен, яркие слепящие столбы света мощных фар, мыслилюдей , вручную управлявших машинами, - все это, вместе взятое, походило на взрыв.
Нужно понимать, что рассудок мнемоника всегда связан с любыми доступными кибернетическими системами, оказавшимися в радиусе действия его имплантов.
Пережить подобное изменение мироощущения чрезвычайно сложно. Для взрослого человека подобная процедура пагубна, устоявшаяся психика рассыпается на фрагменты, дробиться, не в состоянии вернуть себе целостность восприятия реальности. Именно потому кандидатов в мнемоники искали среди детей, чья психика пластична, адаптивна, они еще могут принять новые аппаратные средства восприятия мира, примириться с ними и, в конечном итоге, принять импланты как неотъемлемую часть собственного "я".
Мысли людей (наиболее яркие, выраженные на пике эмоционального состояния) показались испуганному мальчику сродни вязкой волне маслянистого океана планеты Элио. Ассоциация проскользнула на уровне подсознания.
И тут же, следом, не дав, ни толком испугаться, ни вздохнуть полной грудью, ни позвать на помощь, внезапно пришла кристальная четкость восприятия, словно вечер сменился феерическим полуднем на совершенно незнакомой планете, где бьют неистовые энергетические разряды, а вокруг все движется в замысловатом сплетении незримых для обычного взгляда явлений.
Он не мог сопротивляться нарастающему внутри процессу.
Перед внутренним взором, на фоне бушующих энергий вспыхивали и тут же гасли лаконичные надписи:
Включение метаболических ускорителей .
Статус имплантов - полная активация .
Боевой режим.
Мощная стена внутреннего дворика внезапно покрылась замысловатой сеткой трещин и начала медленно оседать, поднимая облако белесой пыли.
Все происходило как в замедленной съемке.
Вадим ощущал, как одна за другой выходят из строя, рушатся вместе с обломками стены кибернетические системы.
Он инстинктивно отпрянул в сторону, пробежал с десяток метров, остановился, но не стал озираться, как испуганный ребенок, - оказавшись среди хаоса и разрушений он не испытывал ужаса, наоборот, на мгновенье пришел непонятный восторг, будто все происходящее вокруг было сродни стихии, разрушительной опасной, но по-своему красивой…
Вязкая волна человеческих мыслей, из которых становились понятны если не побудительные мотивы, то конкретные намерения атакующих, обдала его жарким дыханием ненависти, черной, необузданной и необоснованной.
Он не мог ответить этой поглощающей рассудок волне, оттолкнуть ее прочь, но Вадим сумел выстоять, абстрагироваться от вязкости чужих мыслей, и мир снова расцвел разноцветьем брызжущих энергий.
Прямая связь с подсознанием (обычно не доступная для разумного управления человеком) давала ему неоспоримые преимущества - он мог воспользоваться всеми знаниями и опытом, что день за днем укладывались в его рассудок строгими наставниками, обучающими программами, виртуальными тренажерами и, как казалось, - забывались, вытеснялись из памяти новым днем изнурительных тренировок.
