— Я позову кого-нибудь, чтобы тебе помог. Посиди тут…
— Не надо, сэр, — Дик поднялся и застыл на несколько секунд, справляясь с дурнотой.
— Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Юноша задумался.
— Да, сэр. Скажите адмиралу Вальне… меня он не будет слушать, а вас послушает… Чтобы он не напирал так на грехи и ад, когда говорит с гемами. Скажите ему, что они успели перенести и забыть больше наказаний, чем он может придумать. Их жизнь и так мало похожа на жизнь… Им нужно говорить о любви и прощении. А ещё лучше им это давать.
…Через час «Вертихвостка» отшвартовалась от «Фафнира», взяв на борт одного пассажира. Три имперские навеги расстыковывались и готовились разойтись: приближался снежный шторм, грозящий в ближайшие шесть часов смешать море и небо. «Вертихвостка» мчалась к югу, прямо в снежную кашу.
Дик лежал на койке в обнимку со своим тощим рюкзаком, отходил от похмелья и думал, что если он проживёт ещё немного, то, кроме курения, подхватит ещё одну дурную привычку: расставание с хорошими людьми.
Город Шоран, столица клана Сога, трепетал над черными водами залива, как белое знамя. Когда «Вертихвостка», обогнув барьерный риф, ворвалась в залив на подводных крыльях, Дик даже слегка «поплыл» от этой красоты, от белизны на фоне изжелта-серых, латунных небес.
Правда, когда «Вертихвостку» вынесло в мелкие воды, стало ясно, что вовсе они не черны — напротив, прозрачны до головокружения, потому что даже отголоски шторма сюда, за риф, не доносились. А чёрен песок, покрывающий дно и берег.
Полотнище купола, покрывающего город, тоже оказалось не таким безупречно белым, каким издалека мстилось. И сам город был иным, чем представлял себе Дик. Начиная с того, что в нем было не тепло даже — жарко. Казалось бы, ну как может эта тонкая тряпочка защитить от беспощадных зимних штормов — пусть даже зимы Анат и в субэкваториальной зоне? А вот ведь, оказалось, может. Всё дело в термальных водах, великодушно объяснил лейтенант Лун. Город стоит на тёплых ключах, так что снаружи хоть Долгая Зима, а внутри — вечное лето. Сверхпрочная ткань натянута на сверхлёгкие несущие конструкции, и в ураган все это, конечно, ходит ходуном, да и сейчас, как видишь, поматывается — но на памяти Луна еще ни разу эта конструкция не завалилась. А «на памяти Луна», прикинул Дик — это на протяжении сорока с лишним лет…
Почему здесь устроили город под куполом, а не закопались в пещеры, как на Судзаку, и не настроили приземистых, черепахообразных домин, вроде поместья Нейгала, Дик понял сразу же, как только под ногами качнулась земля. В первый миг он подумал, что ещё не совсем пришёл в себя после перехода на «Вертихвостке» (маленькую амфибию подбрасывало даже на такой волне, которой на борту «Фаэтона» Дик просто не замечал). Но тут же понял, что ощущения не обманывают — на улице немедленно начало останавливаться все движение, люди присели, кто на колени, кто опираясь руками о тротуар, и команда «Вертихвостки» не была исключением — впрочем, господин Ройе, даже опустившись на одно колено, возвышался как стоячий. Совсем рядом с Диком покачнулся и упал уличный лоток — юноша подобрал и передал продавцу несколько яблок, которые тот с благодарностью сложил в свою шапку. Через полминуты земля снова замерла.
— Здесь часто такое? — спросил Дик, когда они продолжили путь.
— Постоянно, — ответила сержант Камилла Сильвестри. — Зато тепло.
Дика это нисколько не радовало. Все прочие спутники Ройе побросали своё барахло в штаб-квартире экологической полиции и ходили по городу налегке, а Дик не мог бросить рюкзака с самыми необходимыми вещами и термозащитной накидки — случись что, и ему придется смываться из Шорана в чём есть и с чем есть. Так что он, выходя в город, потел и злился — а поэтому старался выходить как можно меньше. Тем более, в городской резиденции Ройе, где глава экологической полиции оборудовал штаб-квартиру, был славный внутренний дворик с бассейном для принятия горячих ванн — и Дик мог не бояться, что там его увидят посторонние.
Кроме того, в этом дворике было очень много зелени. Дик впервые видел на Картаго столько зелени. Правда, он и бывал только в Пещерах и в Лагаше — как знать, может, где-то здесь есть и настоящие джунгли…
В доме Ройе не приходилось скучать — здесь было много книг и записей, и Дик с тоской обнаружил, что не хочет никуда отсюда уходить как можно дольше, и даже не потому что дом понравился — а потому что он устал. Он не хотел идти искать здешних гемов. Он вообще никуда не хотел идти — даже туда, куда собирался вести его Ройе…
Дик спросил об этом в первый же день пребывания на «Вертихвостке»: зачем Ройе потребовал его и что он намерен делать дальше.
— Мне нужно, чтобы ты сделал то, что у тебя получается, говорят, лучше всего: сказал проповедь.
— Гемам? — изумился Дик. — На Биакко?
— На Биакко. Но не гемам, а человеку. Одному человеку. Если тебя интересуют гемы — можешь заняться и ими. Можешь начать прямо сейчас, с наших морлоков. Но мне важно, чтобы ты попробовал с тем человеком.
— Что за человек?
— Узнаешь в свое время.
Дик немного подумал.
— Мне нужно увидеться с Этаном Леевом, — сказал он наконец. — Если я прочитаю эту проповедь — вы устроите мне встречу?
— Сделка? — Ройе протянул руку.
— Сделка, — юноша хлопнул по его руке ладонью.
— Тогда давай начистоту. Леев, на которого ты так рассчитываешь, в этом деле тебе не помощник. Но если твоя проповедь будет удачной — тот человек сам тебя сведёт с кем надо. А если нет… поверь, ни на Леева, ни на старперов из «Бессмертных» полагаться нельзя.
— Почему?
— Потому что кланом Сога от имени своей сопливой доченьки правит госпожа Джемма Син Огата, а при ней состоят в консортах Мишель Нуарэ и Люсьен Дормье. Но эти имена тебе ничего не говорят, да?
— Нуарэ — глава службы безопасности клана Сога, это я знаю, — сказал Дик. — А муж госпожи Огата, прежний глава клана Сога, погиб при взрыве батарей катера, в котором обвиняют клан Сэйта. Это я тоже знаю. Но ведь ничего ещё не доказано. Это ведь мог быть несчастный случай, и… — юноша осёкся, встретив насмешливый взгляд Детонатора.
— Какой же ты всё-таки… молодой, — (спасибо, что не «тупой», подумал Дик). — Если бы это был несчастный случай… или даже дело рук Сэйта… твои шансы заключить мир между кланами были бы в десять раз выше.
Дик почувствовал, как кожа от затылка до копчика покрывается «мурашками». Раньше такое было при воспоминании о Моро, сейчас — когда до его сознания вдруг доходила очередная подлость.
