Два человека стояли лицом друг к другу, но глаза и того, и другого не смотрели прямо на оппонента. Мужчины замерли в таком положении на несколько напряженных мгновений, и Кольн нахмурился. Ему казалось, что вот-вот случится что-то важное, но ничего не происходило.
«Что тут творится?»
***
Джейсон сражался за свою жизнь. Сотни мысленных клинков устремились к нему невидимыми лучами чистого разума. Единственное, что он мог сделать, чтобы не позволить им пронзить его плоть, — это послать в ответ собственные мысленные клинки, блокируя те, которые выбросил противник. Противник, которого он все еще не понимал.
Джейсон смутно помнил Эдмунда, хотя не настолько хорошо, чтобы узнать его лицо в кафе. У Эдмунда имелись кое-какие китонические способности. Он сбежал из ТК после нескольких месяцев тренировок. Это произошло всего два года назад. Как ему удалось научиться столь многому за такой короткий срок?
Шквал клинков ослаб, и Эдмунд отступил назад. Он все еще улыбался, но в глазах появилось сомнение. Он не ожидал, что Джейсон окажется настолько хорош.
Джейсон тяжело дышал. Кольн наблюдал за ними с растерянным видом — он был не в состоянии следить за безумной битвой, в которой только что сразился Джейсон.
— Я вновь восхищен, Джейсон, — сказал Эдмунд.
Джейсон чувствовал, как по щеке стекает струйка пота. Ощущал запах собственного изнеможения.
— Я не подозревал, что тебе известно, как блокировать мысленные клинки, — продолжил Эдмунд. — Мало кто из нас их вообще применяет.
Джейсон стоял в напряженной позе.
— Я уже некоторое время ожидал чего-то подобного, — прошептал он. — Я знал, что не сумею утаить это знание от таких людей, как ты. Знал, что настанет день, когда мне придется сражаться.
— Ты хорошо подготовился.
Клинки ударили снова. Захрипев, Джейсон выпустил в ответ собственные. Чувством он улавливал легкую рябь перед появлением очередного мысленного клинка и атаковал то место. Клинки взаимно уничтожались, с помощью чувства представляясь ему двумя дрожащими дугами света. Джейсон блокировал их сотнями, воздух вокруг него сиял, как будто он находился в эпицентре взрыва.
«Долго мне не продержаться».
В конце концов хотя бы один клинок пробьется сквозь защиту. У Джейсона в запасе оставался только один козырь, и нужно его разыграть.
Джейсон продолжал сражение, выжидая подходящий момент. Эдмунд был лучше него. Подобное невозможно: Джейсон практиковался в Кито намного дольше, чем любой другой. Как же кто-то смог нагнать его так быстро? Необходимо это выяснить. Иначе все, над чем работал Джейсон, пойдет прахом.
Атака вновь прекратилась. Эдмунд теперь вспотел — по крайней мере, противостояние давалось ему нелегко.
— Варваксы хорошо тебя обучили, — предположил Джейсон наугад.
Эдмунд удивленно взглянул на него и рассмеялся.
— Так ты все-таки не можешь читать мысли, — сказал он с улыбкой. — Обычный блеф.
«Я ошибся, — подумал Джейсон. — Но как же тогда?..»
— Прощай, Джейсон Райт.
Джейсон ощутил, как всколыхнулся воздух. Вокруг стали появляться клинки — больше, чем он мог сосчитать, — словно его окружил купол чистой энергии. Не выйдет заблокировать их все. Он умрет.
«Сейчас!»
Джейсон сосредоточился на себе, больше не выпуская мысленные клинки. Он потянулся чувством внутрь себя. Он чувствовал собственные вибрации — невозмутимое существо в черных одеяниях, так не похожее на мальчика, каким он был когда-то. Мальчик пребывал в оцепенении, обездвиженный ужасом.
Джейсон больше не был тем мальчиком. Закричав, он ощутил, как на него опускаются мысленные клинки, и с готовностью погрузился в темноту.
Все стихло.
Его окружила тьма, небытие, которое угрожало с детства. Только в этот раз он попал сюда по собственному выбору. В течение одного бесконечного мгновения он задыхался в объятиях мрака.
Затем возник снова. Возвращаясь в обычное пространство, Джейсон оттолкнул воздух в сторону, чтобы его молекулы не попали в ловушку появляющегося тела. Точно так же он оттолкнул от своей руки плоть Эдмунда.
Мир содрогнулся, и Джейсон вернулся. Он стоял прямо перед Эдмундом, вытянув вперед руку. Запястье Джейсона резко заканчивалось там, где начиналось тело Эдмунда — его рука материализовалась в груди противника.
Сердце Эдмунда, сжатое в кулаке Джейсона, ударило еще один раз. Потрясенный взгляд Эдмунда был устремлен вперед. На то место, где Джейсон находился мгновением раньше, обрушились мысленные клинки.
Джейсон сдавил пальцы, и Эдмунд закричал от боли. Сердце прекратило биться. Эдмунд сполз на колени, и Джейсон, слегка вытолкнув руку из обычного пространства, вытащил ее из тела.
Эдмунд упал на спину, таращась удивленными, наполненными мукой глазами. Он не потерял сознание, когда умирал, — для этого его китонические способности были слишком развиты. Вместо этого он зашептал:
— Сверхсветовая трансмиссия. Джейсон, ты снова меня удивил. Мы понятия не имели…
Джейсон опустился на колени возле мужчины.
— Я владею ею уже некоторое время. Расскажи мне. Расскажи, как вы это сделали? Где вы научились такой мощи?
Мужчина засмеялся отрывистым, причиняющим ему боль смехом.
— Я учился этому всю свою жизнь, Джейсон.
— Как?
Эдмунд умудрился встретиться взглядом с Джейсоном.
— Какой же ты идеалист, Джейсон из Телефонной Компании. Когда-нибудь ты должен задать себе вопрос: для чего таким расам, как варваксы, нужно изучать такие вещи, как китоническое подавление?
Джейсон замолчал, его разум оцепенел. Ему в голову пришел только один ответ. Ответ, о котором он не осмеливался подумать.
— Удерживать заключенных.
— Заключенных? — Эдмунд закашлялся. — Прирожденных мыслителей! Инакомыслящих! Всех, кто не согласен с ними.
— Ты лжешь!
Эдмунд снова засмеялся, его спина выгнулась дугой от боли.
— И ты станешь нашим спасением. — Его голос становился все громче, пока не перешел в крик. — Они слишком долго наслаждались своим раем. Ты чуть не сошел с ума, проведя всего несколько минут без чувства. Представь, каково это, прожить всю жизнь в такой камере! Вы видите всего лишь мирное, идеальное общество. Ты не понимаешь цены!
Из груди Эдмунда вырвался последний вздох, и его тело безвольно обмякло.
— Ты лжешь, — прошептал Джейсон. — Они — мирный народ. Мы монстры, не они…
Он сидел еще мгновение, изучая мертвое тело. Кольн по-прежнему стоял неподалеку, глядя с изумлением и замешательством.
