— Ваш тако, сир! — радостно воскликнул подоспевший к разгару беседы бармен. Он поставил перед Ником тарелку с обжаренными кукурузными лепёшками, ароматно пахнущими острыми приправами, и стал смиренно ждать оплаты.
Пилот, переведя взгляд с девушки на бармена, протянул последнему двадцатидолларовую купюру:
— Сдачи не надо.
— Буэн провеччо! — улыбнулся бармен, удаляясь прочь.
— Он сказал «приятного аппетита», — заметила Седна.
— Я догадался, — буркнул Ник, приступая к трапезе.
Завтрак прошёл в молчании. Наверное, Седна, решив слегка притормозить с откровениями, просто пыталась придумать, как исправить сложившуюся столь неудачным образом ситуацию. Возможно, в её технологичной голове и протекали миллионы мыслительных процессов, но внешне она этого не показывала абсолютно никак. Со стороны казалось, что она лишь преданно смотрит на то, как её капитан завтракает мексиканскими лепёшками, и ожидает завершения приёма пищи.
А тем временем Ник чувствовал беспокойство. Нет, слова Седны его никак не задевали, он был готов к причудам своего нового спутника. Но что-то поедало его изнутри, какое-то прохладное чувство опасности, колющее в боках и заставляющее напряжённо озираться по сторонам. Уже доедая последнюю лепёшку и запивая соком, он, как ему показалось, понял, в чём дело.
Входная дверь была не просто закрыта на щеколду, но ещё и перекрыта как бы невзначай подсевшим к ней сурового вида тяжеловесом в ковбойской шляпе. Кобуры сидящих неподалёку мужчин были расстёгнуты, а такое поведение явно не укладывалось в рамки нормальности.
Относительно безопасными казались лишь две женщины, балующиеся чистым ромом прямо из бутылок. Одна из них была совсем ещё молодой, возможно, она только что окончила какую-нибудь академию, и праздновала это со своей подругой. Но, приглядевшись ко второй женщине, пилот понял, что, скорее всего, ошибся: она была старше первой как минимум лет на тридцать-тридцать пять. Кроме того, Ник заметил между ними явное сходство — рыжий цвет волос, при этом чистые голубые глаза, веснушки на щеках. Мать и дочь, на пару распивающие ром? Умиляющая картина.
Бармен всё с тем же усердием протирал посуду, мило улыбаясь. Но пилот прекрасно видел в зеркале, висящем рядом со стендом, набитым бутылками с разнообразными алкогольными напитками, отражение взведённого карабина, стоящего за стойкой.
— Нехорошо, — не привлекая внимания, шепнул Седне Ник. — Нас, похоже, узнали. Да не дёргайся ты! У двери видишь здоровяка? А вот тех троих? А теперь в зеркало взгляни.
— И что теперь делать?!
— Для начала, успокойся. Лук я развернуть не успею, слишком долго. Нож в сапоге… на всех его не хватит. Что есть у тебя?
— Ногти и пуленепробиваемая броня.
— Тот карабинчик, что у бармена под стойкой, совсем не для самообороны предназначен. С его калибром даже сантиметровый слой стали можно пробить.
Девушка снова взглянула на отражения оружия в зеркале. Укороченная винтовка чем-то напоминала старую семисотлетней давности винтовку Мосина, покрытую слоем чёрного пластика, с длинным полукруглым магазином и причудливым оптическим прицелом.
— Как минимум армейская игрушка, — заметил Ник. — А, возможно, даже и карабин спецслужбы какой-нибудь. Так что предлагаю план…
Теперь же пилот уже практически шептал свои мысли. Высказав идеи спутнице и увидев на её лице одобрение, он приступил.
Ник встал из-за стола, оставив лук и колчан со стрелами на своём стуле. Жизнерадостной походкой подошёл к барной стойке, и сделал вид, что выбирает нечто изысканное, достойное его весьма утончённой личности. Бармен некоторое время просто наблюдал за сомнениями своего клиента, но всё же решился спросить:
— Я могу вам чем-нибудь помочь, амиго?
— Да, амиго! Подскажи-ка, есть ли у тебя что-нибудь как минимум тридцатилетней выдержки?
Казалось, хозяин таверны удивился:
— Сир, есть один экземпляр, но… вы уверены, что у вас хватит на всё это денег?
— Хватит, — усмехнулся пилот, выкладывая перед собеседником пачку стодолларовых банкнот.
— Сию минуту, — разом просветлел лицом бармен, опускаясь на корточки, якобы ища нужную бутылку. Но Ник видел в отражении зеркала — действительно глупой промашке дизайнеров этого помещения — как руки владельца таверны потянулись за оружием. Схватив карабин, испанец (или мексиканец?) резко вскочил, готовясь приставить дуло к голове гостя, но от неожиданности его руки выронили винтовку — он никак не ожидал увидеть у своего горла лезвие штык-ножа длиной в две ладони.
В тот же миг свою роль начала играть Седна — всего за несколько секунд она разложила лук в боевое положение, активировала хладноплазменную тетиву и, вытянув разрывную стрелу из колчана, натянула её. Прицелилась в троих сидящих за столом мужчин, не спуская глаз с того, что у двери.
— Итак, — как можно мрачнее произнёс Ник. — Что вы собирались делать, а, ублюдки?
— За тебя назначена награда, амиго, — пролепетал бармен. — Тебе не скрыться…
— Награда за живого меня или же мёртвого?
— Можно и мёртвого… главное — чтобы вместе с кораблём…
Пилот многозначительно взглянул на Седну. И именно это стало для Ника ошибкой — бармен воспользовался секундой отвлечения и выбил нож из рук капитана «Панацеи».
Сразу же выстрелила Седна — стрела попала в центр стола, за которым сидели трое охотников за наградой, и, разорвавшись, разметала сидящих на несколько метров. Здоровяк у двери оказался весьма проворным — всего одним прыжком он преодолел расстояние до девушки и, непонятно откуда выхватив электродубинку, крепко приложил Седну по голове до потери ориентации в пространстве.
Бармен успел снова поднять винтовку и прицелиться в разыскиваемого властями пилота.
— Убьёшь? — медленно поднимая руки, спросил Ник. — Ты даже не знаешь, где находится корабль.
— Именно потому ты и останешься в живых. Пока что.
Владелец таверны зло оскалился и дико засмеялся. Он смеялся долго, похрюкивая, посапывая, шипя и заливаясь потом. Ник готов был поклясться, что ещё минута этого безумия, и он, наплевав на безопасность, грудью бросится на дуло вражьей винтовки.
К счастью, смех испанца (или, всё же, мексиканца?) резко прервался сразу после оглушительного выстрела из-за спины пилота. Бармен, всё ещё сохраняя на лице глупую ухмылку, свалился на пол с зияющей во лбу дырой. Буквально через секунду раздались ещё четыре выстрела, и только после наступления относительной тишины, пилот медленно обернулся.
— Замечательно, — буркнул он, глядя на то, что произошло.
