– Будьте любезны, вызовите туда Макнамару.
Мартинес вызвал. Они с Сулой шли по коридору. Было поздно, и по пути никого не оказалось; все уже отправились спать. Каблуки стучали по разноцветным плиткам Флетчера.
Почему-то Мартинес не решался заговорить. Он был уверен, что, открыв рот, всё испортит, прогонит прочь только что обретенное вновь доверие – и им придется враждовать вечно.
А вот Сула не смущалась. Она заговорила, стараясь смотреть перед собой и избегая его взгляда:
– Я решила тебя простить.
– Меня простить? – не сдержался Мартинес. – Ты же сама меня бросила, помнишь?
Сула осталась невозмутима:
– Надо было быть настойчивее.
Она дошла до трапа и быстро спустилась на другую палубу. Мартинес, с громыхающим сердцем, последовал за ней.
– Ты была очень категорична.
– Я была расстроена.
– Но почему?
Вот оно, главное. Той ночью он предложил ей выйти за него, она отказала – резко отказала – и пошагала во тьму.
Сула остановилась и повернулась к нему. Он видел, как на ее горле натянулись жилы.
– Я не умею поддерживать отношения. Я испугалась, а тебе следовало поддержать меня. Когда страх прошел, ты уже был помолвлен с Терзой Чен.
– Мой брат всё организовал, даже не сообщив мне. – После паузы он продолжил: – Я звонил тебе всю ночь.
Она целую секунду глядела на него, потом зашаталась, как от удара.
– Я была расстроена. Я была… – Она покачала золотистой головой. – Впрочем, всё равно, что я там делала. Я отключила коммуникатор.
Они долго смотрели друг на друга. Мартинес почувствовал, как всё внутри сжимается и переворачивается. Словно он опять теряет ее.
– Я… прощаю тебя, – произнес он.
И шагнул к ней, но Сула уже шла по коридору к следующему трапу. Мартинес направился вслед.
Внизу, в нескольких шагах от входа в шлюз, по стойке смирно уже стоял ее ординарец. Все рвущиеся наружу слова замерли у Мартинеса на языке.
Сула обернулась.
– Благодарю вас, капитан. До скорой встречи.
Он пожал протянутую руку. Казавшуюся такой маленькой, изящной и теплой в его неуклюжей лапе. Мускусные духи кружили голову, и он едва не поцеловал ее.
– Приятных снов, миледи, – сказал он.
"Обо мне".
***
Но в ту ночь Суле снились только мертвецы. Она очнулась несколько часов спустя с застрявшим в горле криком, зная, что больше ей не уснуть.
Капитанским ключом она открыла базу данных "Уверенности" и подтерла все упоминания о скачке давления, отключившем двигатели во время боя с наксидами. Отключение она свалила на перепад напряжения в трансформаторе, произошедший из-за радиации от близко разорвавшейся ракеты. Этот трансформатор всё равно было пора менять.
В исправленных данных остались дыры и следы ее вмешательства, но следователям придется хорошенько попотеть, чтобы найти их, к тому же, вряд ли это кого заинтересует.
Комиссия будет с головой занята тем, чтобы похоронить любые сведения об "Уверенности". Им будет не до документации.
Работая, она решительно отгоняла мысли о Мартинесе, хотя временами казалось, что он дышит в затылок, заглядывая ей через плечо и наблюдая за длинной цепочкой ее компьютерных преступлений.
– Я еще не такое творила, – сказала она призраку.
И тут же подумала, что и Мартинес шел к своим целям по костям и несчастьям других.
Хотя она тоже сеяла смерть и несчастья. Сделай из них пару, и о последствиях страшно подумать.
"Если будем вместе, – с содроганием подумала она, – смерть не заставит себя ждать".
Она закрыла измененные данные. До завтрака осталось больше часа, но Сула боялась возвращаться в постель. Она села читать "Возрождение Африки", очередную книгу по истории Земли.
Ей по-прежнему казалось, что Мартинес стоит за спиной, молчаливый и укоряющий, как мертвец.
***
Мартинес поговорил с каждым из слуг, выясняя, все ли хотят остаться с ним после того, как "Прославленный" встанет на ремонт. Он мог взять их с собой на новое место службы, но он желал убедиться, устраивает ли это их.
Алихан, как и надеялся Мартинес, не возражал. Нарбонну, бывшему слуге Флетчера, всегда не нравилось подчиняться Алихану, и капитан не удивился просьбе об увольнении.
С Монтемаром Джуксом было сложнее.
– Не думаю, что мне потом понадобится художник, – сказал Мартинес. – У меня не будет корабля для оформления.
Джукс пожал плечами.
– Я могу сохранить эскизы, милорд. На Заншаа у вас будет дворец, ведь так, лорд капитан? У вас и вашей жены. Дворцам разве не нужны украшения? Наверняка, портрет леди Терзы в полный рост отлично подойдет к вашему портрету.
– Да… наверное. – Мартинес сам себе не хотел признаваться, что в глубине его сознания таятся мысли о возможном будущем без Терзы.
Джукс остался при нем и начал готовить эскизы оформления большого дома.
Больше всех удивил Перри.
– Я бы хотел просить об увольнении, милорд.
Мартинес недоумевающе смотрел на молодого человека.
– Что-то не так? – спросил капитан.
– Нет, милорд. Просто… ну, хотелось бы уйти в свободное плавание.
Мартинес недоверчиво взглянул на него.
– Значит, что-то не так, да?
Перри колебался.
– Ну, милорд, – нехотя признался повар, – иногда мне кажется, что вам не нравится, как я готовлю.
– Как это? – пораженно произнес Мартинес. – Я же это ем, разве нет?
– Да, лорд капитан. Но… – Перри подыскивал нужные слова. – Вы не оказываете должного внимания пище. Вы всегда работаете во время еды, отправляете запросы или просматриваете отчеты.
– Я занятой человек. Я капитан, в конце концов.
– Милорд, – решительно заявил Перри, – вы помните, что вы ели сегодня днем?
Мартинес немного покопался в памяти.
– Кажется, что-то с сыром.
Перри вздохнул.
– Да, милорд. Что-то с сыром, – сказал он.
Мартинес посмотрел на него.
– Я дам вам расчет, но…
– Да, пожалуйста. Спасибо, милорд.
Чувствуя себя ущемленным, Мартинес написал Перри отличные рекомендации, частично потому, что хотелось остаться на высоте.
За ужином он не без подозрения осмотрел тарелку.
"И что тут особенного?" – спросил он себя.
***
В благодарность за прием, оказанный Миши, Сула тоже дала званый обед, пригласив также Мартинеса, Чандру и Фульвию Казакову. Мартинес оказался бы единственным мужчиной в женской компании, если бы не Хэз, первый лейтенант Сулы.
Металлические стены столовой "Уверенности" были окрашены в унылый светло-зеленый. Над головой угрожающе низко висела труба. ! Чтобы об нее не стукались головами, на трубе намалевали красным "Пригнись!". Подавали коктейль "Буйный Роджер", а следом вино и бренди. Мартинес заподозрил, что непьющая Сула не знает, сколько можно выпить и не упасть. Алкоголя хватило бы, чтобы напиться в стельку.
