Он с горечью подумал, что Терза опять переезжает и Миши знает куда, а он нет. Иногда семейство Чен представлялось ему огромным тайным обществом, целью которого было держать его в неведении.
На следующий день Миши пригласила Мартинеса на коктейль. Роскошные блюда, в течение месяца поглощавшие внимание офицеров и поваров, сменились чаем, коктейлями и азартными играми. Это произошло, потому что, во-первых, все набрали вес, а во-вторых, деликатесы, взятые на борт в Чиджимо и Заншаа, заканчивались.
Мартинес обнаружил Миши в кабинете, а не в большой столовой. Перед ней были тарелочки с хлебом, соленьями и консервированной икрой, над которыми витал запах несвежего оливкового масла. Вандервальк смешала напитки и разлила в охлажденные бокалы. Миши задумчиво смотрела на свой коктейль, временами делая небольшой глоток.
Она выглядела усталый, и даже искусно наложенный макияж не смог полностью скрыть тонкие морщинки, появившиеся у глаз и губ. Она глядела в бокал, словно видела там конец своей карьеры, и это ей не нравилось.
– Я говорила с Маурицием, – помолчав, начала она. – То, что Парламент сделал лорда Торка главнокомандующим бессрочно, беспокоит его не меньше, чем нас. Даже больше, ведь ему придется сталкиваться с Торком на заседаниях Совета, а нам нет.
Мартинес глубоко сомневался, что кого-то Торк беспокоит больше, чем его, но всё равно промычал что-то сочувствующее.
– Мауриций кое-что рассказал мне о закулисных переговорах, – продолжила Миши. – Вы знали, что правительство почти всю войну поддерживало контакт с наксидами?
– Как Торк с Даксадом перед Второй Магарией? – спросил Мартинес. – Обсуждали тонкости Праксиса?
Миши улыбнулась.
– Наверное. Думаю, что в основном обменивались ультиматумами. После потери Заншаа наксиды пошли на серьезные переговоры.
Чувствуя на языке вяжущий вкус коктейля, Мартинес поднял глаза на Миши:
– В самом деле?
– Они пытались заключить мирный договор. Но мы настаивали на безоговорочной капитуляции, а они не видели причин соглашаться, пока у них оставался действующий флот.
После Второй Магарии всё стало еще серьезней. Но, видимо, они поставили на победу в Наксасе, исчезни мой флот бесследно и условия мира были бы иные. Наша победа выбила у них из-под ног последнюю опору.
– Им осталось лишь совершить самоубийство, – добавил Мартинес.
– Да.
– Не буду притворяться, что мне жаль.
Она чуть пожала плечами, показывая, что и ей их не жалко.
– Я получила видео от Терзы, – сказала Миши. – Выглядит отлично. А Гарет просто очаровашка и явно умница.
– Явно гений, – поправил Мартинес.
Миши улыбнулась.
– Да. – Улыбка померкла. – Тяжело не видеть, как растут такие малыши? Я-то знаю.
– От ваших что-нибудь слышно?
– Да. Джеймс поступил в академию, наконец.
– Поздравьте его за меня.
– Поздравлю. Стал курсантом Академии Ченг Хо.
Это была академия Флота для терранской элиты. Миши и Сула учились там. Мартинес заканчивал менее престижную Нельсоновскую академию.
Лицо Миши потемнело.
– Я не уверена, что Флот – мудрый выбор. Не знаю, смогу ли теперь ему помочь, пока наша карьера в руках Торка.
– Конечно, я тоже сделаю всё возможное.
– Конечно. – Мартинес был членом семьи, и такой ответ от него и ожидался. – Как насчет леди Сулы?
Сердце ушло в пятки.
– В смысле?
– Думаете, она согласится взять Джеймса кадетом?
Не было никаких оснований рассчитывать, что Сула будет наслаждаться командованием на несколько лет дольше него. Но Мартинес ответил, что достаточно уверен в ее согласии.
– Хотя вряд ли вам захочется, чтобы карьера Джеймса оказалась в руках тех, кто занесен Торком в черный список, – добавил он. – Разумеется, мы поможем, но вам стоит попытаться найти ему более надежного патрона.
– Я попытаюсь, благодарю. – Миши глотнула коктейль.
Мартинес забеспокоился о собственном сыне. Безусловно, юный Гарет отправится во Флот, даже сомневаться не стоит, и, будучи Ченом, поступит в Академию Ченг Хо. Младшие офицеры, служившие под крылом Мартинеса, как раз будут в силах помочь ему. Следовательно, блистательная карьера юному Гарету обеспечена.
Если не вмешаются недоброжелатели. К тому времени Торк наверняка умрет, но перед этим обязательно назначит преемника.
Мартинес отпил из стакана, чувствуя, как алкоголь обжигает горло, и подумал, ради сына лучше надеяться, что Сула не ошиблась насчет скорой новой войны.
***
– Та винтовка? Самодельное оружие, пригодившееся в битве за Заншаа. А это ружье ПэДжи. – Сула повернулась к Мартинесу. – Оно было при нем в момент смерти.
Он сначала пристально смотрел на Сулу, а потом на инкрустированное серебром и слоновой костью оружие.
– Он добился того, чего хотел, – сказал он. – Он упорно пытался присоединиться к борьбе.
– И до конца жизни любил твою сестру.
Не было необходимости объяснять, кого именно любил ПэДжи. Не свою жену Вальпургу, а бросившую его Семпронию.
Мартинеса пригласили на обед в кают-компании "Уверенности". Лейтенанты фрегата пока не слышали его военных рассказов, и он предвкушал, как поведает о своих подвигах.
Он приехал пораньше, чтобы поприветствовать Сулу.
И поговорить с ней.
И увидеть ее.
И почувствовать жар в крови.
– Чаю хочешь? – спросила Сула. – Я попрошу Ризаля вскипятить воду.
– Нет, спасибо. – Чем меньше слуги будут прерывать их, тем лучше.
– Тогда располагайся.
Он сел в кресло с металлическим каркасом и прямой спинкой, явно закупленное правительством по дешевке. Комнаты Сулы, пустые, маленькие и утилитарные, ничем не напоминали его роскошные, забитые предметами искусства, апартаменты.
– Оружие единственное украшение? – поинтересовался он. – Я бы поделился с тобой картинами, но вряд ли Флетчеры одобрят.
– У тебя же есть художник, так? Может быть, он что-то сделает для меня.
– Возможно, портрет в полный рост, – сказал Мартинес.
Сула улыбнулась.
– Что-то не хочется постоянно на себя смотреть, особенно в такой малюсенькой комнатенке. Я не знаю, как ты это выносишь.
Мартинес уловил в ее словах скрытую критику.
– Мне нравится, как искусно написан портрет. Например, сфумато. – Этот термин он подхватил от Джукса, пока позировал. – Баланс света и тьмы, расположение предметов на столе, помогающее придать картине объемность…
Тут в дверь постучали, и в кабинет вошел первый лейтенант Хэз.
– Прошу прощения, – сказал Хэз Суле, – но кают-компания счастлива предложить капитану Мартинесу свое гостеприимство.
– Увидимся в следующий раз, капитан. – Сула плавно поднялась с места.
