Он оценил налившуюся кровью шею комбрига и едва сдержал улыбку: «Это он ещё не знает, что мне девятнадцать, а не двадцать три…»
Сержант Нуб хоть и не владел никакими ментальными навыками, неуставную улыбку с физиономии Рэма считал.
Он оперся мощными кулаками о столешницу и уставился на мальчишку, как на насекомое.
Даже сидя он не выглядел ниже стоявшего перед его столом Рэма. Здоровенный такой примат, вроде лысой гориллы.
«Мальчишка! Щенок!» — вот что было написано у него на лице.
Рэма презрение во взгляде сержанта не задело. Он и был мальчишкой, чего обижаться на очевидное?
Так было даже легче давить на нервы сержанту. Рэм-то себя ругал, что наезжает на комбрига, пользуясь нечаянно свалившейся властью… Но раз вот так, раз вы первые начали, то уж извините…
— Ну? — спросил Рэм, как бы щупая ногой почву на болоте и выбирая, куда двигаться дальше. — Так и будем молчать? Так я не телепат, по глазам читать не умею. Это к Дерену.
Сержант моргнул, сдвинул брови. Наверное, понял, что Рэм издевается и ни капли его не боится. А заорать — только ещё ниже уронить «планку».
Сержант Нуб завис. Он не понимал, что делать с нахальным мальчишкой.
Рэм видел, что и он «дожать» этого лысого до демонстрации подчинения не сумеет. Не было у него никаких способностей, кроме природной наглости. Пора было сворачивать «праведный гнев» и переходить к конструктиву.
В теории-то он всё это знал, Дерен учил, как обострять и сворачивать конфликты. Но вот где взять в такой ситуации конструктив?
Парень посмотрел на лысину сержанта и задумался почему-то на совершенно неподходящую тему: лысый тот всё-таки или бритый? Вроде сизое что-то пробивается на башке?
Он подошёл и сел за стол напротив сержанта.
— Что было-то? — спросил миролюбиво. — Спугнули визитёра? Заметили хоть, кто приходил? Взрослый? Подросток?
Сержант Нуб мотнул головой, как бык, получивший по лбу.
— Вы не стреляли хотя бы? — уточнил Рэм.
— Никак нет, — сказал один из сержантов.
— Да я и сам был против стрельбы! — рявкнул Нуб. — И против глушилок!
— Каких глушилок? — удивился Рэм спокойно.
И даже улыбнулся — давно на него никто не орал. Оказывается, это смешно.
Навигатор «Персефоны», Ивэн Млич, говорил, что Дерен зря оберегает Рэма от наездов корабельных сержантов по личному составу. Мол, иначе пацан за себя и постоять не сможет.
Но Дерен-то, получается, знал, что делал?
Притерпевшийся к накатам старшего, Рэм скоро начал бы получать удовольствие от стычек с сержантами. Накат — сродни психическому противостоянию, только гораздо мощнее. На него и «подсесть» можно.
А Дерен насилия не любил. Ни в каком виде, пусть даже со стороны Рэма это была бы справедливая месть сержантам.
— Командованию нужно было отрезать группы повстанцев от руководящего центра, — выдавил, наконец, сержант Нуб. — И коммуникационные спутники, и вышки попросту посбивали. Так что вся связь, какая у них есть — локальная. По крайней мере, так думает Берг.
— А вы как думаете? — вежливо уточнил Рэм.
— А я думаю, что за восемь лет войны они вполне могли кинуть кабель от города к городу. И в этом плане глушилки нам только в минус, — прорычал всё ещё злой сержант.
Командиры групп сидели тихо, как мыши. И непонятно было, сочувствуют они комбригу, попавшему в откровенно идиотскую ситуацию, или втихаря потешаются над ним.
— Почему в минус? — информацию из сержанта приходилось вытягивать.
— Потому, что друг друга они слышат и без нас, — нехотя пояснил тот. — Но мы их отрезали от дэпов и от внешней информации. Они попросту нам не верят, что война уже кончилась.
— Вы из-за этого с генералом поссорились? — спросил Рэм, и понял, что снова вступает на зыбкую почву сержантского гнева.
— И из-за этого — тоже! — оскалился Нуб. — Нам не стрелять надо было в повстанцев. Нам надо им объяснить, что Империя и Содружество подписали на Юге мирный договор. Мы теперь — один народ. Они не могут требовать присоединения к Содружеству — мы все равно уже присоединились.
— А Берг вам почему не поверил? — удивился Рэм. Ведь и в самом деле присоединились. И причин для бунта уже, в общем-то, нет, здесь сержант прав… А потом улыбнулся: — Потому что вы ему эту идею вот так же, как мне, изложили? Перемежая с рычанием?
Сержант засопел сердито и слегка удивлённо. Он ожидал, что мальчишка всё-таки оробеет. Но чем больше он распалялся, тем спокойнее становился новоявленный «командир».
Может, он только выглядит как малолетка? Неудачно прошёл реомоложение? Маскировка такая? — вот что примерно было написано на лице комбрига.
— Сержант, — Рэм вздохнул. Ему скучно было долго играть во взрослого. — Я — с «Персефоны». У нас с такими нервами вы бы и два часа не прослужили. Вы правильно биографию Дерена открыли. Не под запись, да? — он жестом попросил закрыть подключение на браслете. Подождал, пока сержант выполнит просьбу, и продолжил: — Есть такая штука — психический накат. Это примерно как про экзотианскую знать пишут. Прямое воздействие на психику. И ощущаете вы себя так, будто из вас все кишки вытряхивают и камнями набивают. Не вздумайте вот так Дерена провоцировать, когда прилетит. И в следующий раз потрудитесь делать то, что вам приказали. А сейчас — идёмте на место. Может, там что-то оставили? Какой-то знак?
— Нет, мы всё обыскали, — буркнул сержант Нуб.
Интересно, догадается извиниться? Ведь работать-то как-то надо с «мальчишкой»?
— Плохо… — Рэм встал. — Проводите меня до места? Вдруг сам не найду. Развалины всё-таки очень похожие.
Сержант Нуб поднялся:
— Не доверяешь, что ли?
— Не доверяю, — нахально согласился Рэм. — Вы же мне не доверяете, а почему я должен вам доверять?
Сержант разогнал по местам командиров групп, вызвал Доброго. На Рэма он даже не посмотрел, а значит, извинений у него на сегодня запланировано не было.
Лучше бы комбриг буркнул что-то формальное. Рэм бы переключился на задачу и забыл про конфликт.
Но искры между Рэмом и комбригом продолжали проскакивать, и парень решил, что сержанту надо на практике показать, кто тут командует. Если на словах не понимает.
На этот раз до нужного места в развалинах супермаркета дошли побыстрее. Наверное, Рэм уже свыкся с тяжестью доспеха.
Той же компанией — злющий Нуб, добрый Добрый и четыре десантника.
Парень, прекрасно понимая, что десантники всё тут уже перерыли, осмотрел для отмазки местность. Особенно внимательно изучил щель между плитами.
Узковато, но…
А потом одним движением отключил защиту, снял разгрузку и положил рядом с плитами.
— Ждать меня здесь! Вернусь через 20 минут!
И скользнул в проход.
Ну и пролез, в общем-то. Не очень легко — скребанул пузом по плите — но торопился же. А вдруг сообразят, что он задумал, и успеют перехватить?
Ход шёл под уклон. Полной темноты не было — свет пробивался между плитами. Но чем дальше вниз, тем становилось темнее.
Рэм подсветку на браслете включать не стал. Он понимал, что внутри никого нет. Это был чисто воспитательный момент, для сержанта.
Он отошёл от входа шагов на двадцать, прислонился спиной к камню, почти перегородившему дальнейший спуск, и беззвучно расхохотался.
Ой бы Дерен ему сейчас всыпал за такую самодеятельность! Лучше даже не думать, что было бы, выкинь Рэм что-то подобное на «Персефоне».
Да и зубы два дня не чищены… Почти преступник.
Он фыркнул, глянул на браслет: пять минут прошло.
Мало. Пусть сержант подёргается. Ему сейчас и за Рэмом лезть нельзя, и случись чего — виноват будет он.
А нечего было наезжать.
Думает, что Рэму легко командовать людьми, которые в три раза старше его и опытней? Он, что ли, не понимает своего возраста или положения?
Но раз приказали командовать — он старается. И в дела бригады, между прочим, не лезет! И Дерену на поведение комбрига не жалуется.
А что мальчишка — так какой есть, кушайте, не обляпайтесь.
