с кухни сногсшибательно пахло готовящейся едой, посетители сплошной чередой двигались вдоль прилавка, толкая перед собою подносы и наполняя их снятыми с полок блюдами.
– Так это вправду был твой малец? – не скрывая любопытства, спросил Боб Уолтерс, сидевший напротив.
– Ты точно нам головы не морочишь? – усомнился Фрэнк Хендрикс, на секунду опустив газету.
– Нет. Все это чистая правда. Речь о букане, которого изловили вчера, в усадьбе Помроев. На дереве прятался, паразит.
– Да, было такое, – поддержал Теда Джек Грин. – В газетах пишут, какой-то парнишка засек его первым и привел полицейских.
– Вот это мой парень и был, – пояснил Тед, гордо выпятив грудь. – Что вы, ребята, об этом думаете?
– Перепугался небось парнишка? – поинтересовался Боб Уолтерс.
– Черта с два! – отрезал Тед.
– Пари держу, перепугался, – возразил Фрэнк Хендрикс, тот еще Фома Неверующий.
– Вот уж дудки. Побежал, отыскал копов и привел их на место. А мы-то сидим за столом, накрытым к ужину, и все гадаем: где его черти носят? Я уж забеспокоился малость, – упиваясь родительской гордостью, признался Тед Барнс.
Джек Грин, взглянув на часы, поднялся с кресла.
– Пора, однако, на службу.
Фрэнк с Бобом тоже поднялись на ноги.
– До скорого, Барнс, – сказал Грин, от души хлопнув Теда по спине. – Ну и малец у тебя – весь в папашу. Яблочко, как говорится, от яблони!
– Главное, не испугался ничуть!
Улыбаясь от уха до уха, Тед проводил взглядом приятелей, выходящих из кафетерия на оживленную полуденную улицу, не торопясь допил кофе, утер подбородок и с достоинством поднялся.
– Ни капельки не испугался… ни капельки, черт побери.
Расплатившись за ленч, он протолкался на улицу и, до сих пор переполняемый гордостью, улыбаясь всем встречным, нежась в лучах славы сына, направился обратно в контору.
– Ни капельки, – согреваемый изнутри жаром гордости, бормотал Тед. – Ни капельки, черт побери!
Похоже, за день этот малый невысокого роста жутко устал. С трудом протолкнувшись сквозь толпу пассажиров, он пересек зал ожидания и подошел к окошку билетной кассы. Своей очереди коротышка ждал с нетерпением. Казалось, усталостью веет не только от его поникших плеч, но и от складок длинного, мешковатого коричневого пальто.
– Следующий, – проскрежетал Эд Джекобсон, дежурный кассир.
Коротышка выложил на прилавок пятидолларовую банкноту.
– Дайте мне новый проездной. У старого срок вышел, – попросил он, взглянув на стенные часы за спиной Эда. – Господи, времени-то уже…
Джекобсон принял пятерку.
– О’кей, мистер. Проездной на одну персону… куда?
– До Мэкон-Хайтс, – отвечал коротышка.
– Мэкон-Хайтс…
Джекобсон сверился с картой железнодорожных линий.
– Мэкон-Хайтс? Нет такой станции на маршруте.
Коротышка недоверчиво, раздраженно сощурился.
– Вам что ж, пошутить вздумалось?
– Мистер, станции под названием Мэкон-Хайтс не существует. Как я продам вам билет до станции, которой на свете нет?
– Что значит «не существует»? Я там живу!
– А мне-то что? Я седьмой год здесь в кассирах и точно вам говорю: нет такой станции. Нет!
Коротышка в изумлении вытаращил глаза.
– Но у меня там дом. Я каждый вечер возвращаюсь туда поездом, и…
– Вот, – оборвал его Джекобсон, подтолкнув к нему планшет с картой. – Ищите сами.
Коротышка схватил планшет и принялся лихорадочно вглядываться в карту, ведя заметно дрожащим пальцем вдоль перечня городков.
– Ну как, нашли? – поторопил его Джексон, облокотившись о прилавок. – Сами видите: такой станции нет.
Коротышка ошеломленно покачал головой:
– Ничего не пойму! Чушь какая-то… путаница! Уверен, здесь что-то…
И тут он исчез. Планшет со стуком упал на бетонный пол, а коротышки попросту не стало – испарился, пропал без следа.
– Дух великого Цезаря! – разинув рот, ахнул Джекобсон и выглянул из окошка.
Да, на бетонном полу у кассы остался только планшет. Коротышка исчез бесследно, будто никогда и не существовал.
* * *
– А дальше что? – спросил Боб Пейн.
– Дальше я в зал вышел, планшет подобрать.
– И он вправду исчез?
– Еще как исчез, – подтвердил Джекобсон, утирая покрытый испариной лоб. – Жаль, вас не было рядом. Как будто свет погасили: раз – и нет его. Ни звука тебе, ни движения…
Пейн, закурив, откинулся на спинку кресла.
– А прежде вы его хоть раз видели?
– Нет.
– В котором часу дело было?
– Да вот, примерно в этом же. К пяти время шло, – ответил Джекобсон и повернулся к окошку кассы. – Так, пассажиры идут.
– Мэкон-Хайтс, Мэкон-Хайтс…
Пейн зашуршал страницами путеводителя по штату.
– Такого нигде не значится, – сказал он. – Если этот пассажир объявится снова, пригласите его к нам, в кабинет. Я бы хотел с ним сам побеседовать.
– С удовольствием. Лично я с ним больше дела иметь не хочу. Чертовщина какая-то, – проворчал Джекобсон и повернулся к окошку. – Слушаю вас, леди.
– Два билета до Льюисберга и обратно.
Пейн, раздавив в пепельнице окурок, закурил еще сигарету.
– Такое чувство, будто это название я уже слышал, – проговорил он, поднявшись и подойдя к карте на стене. – Однако оно нигде не значится.
– Не значится, потому что нет такой станции, нет! Думаете, я, целыми днями продавая здесь билет за билетом, мог бы не знать? – буркнул Джекобсон и вновь повернулся к окошку. – Да, сэр?
– Будьте добры, проездной до Мэкон-Хайтс, – сказал вчерашний коротышка, нервно поглядывая в сторону настенных часов. – Только скорее, не мешкайте.
Джекобсон прикрыл глаза, крепко-крепко зажмурился, но, подняв веки, обнаружил, что коротышка стоит перед ним как ни в чем не бывало. Узкое, сплошь в морщинах лицо… поредевшие волосы… очки, мешковатое пальто… усталость во взгляде…
Бледный как полотно, Джекобсон пересек кабинет, подошел к Пейну, сглотнул.
– Опять он здесь. Опять он, тот самый.
В глазах Пейна сверкнули искорки охотничьего азарта.
– Тащите его сюда.
Джекобсон, кивнув, вернулся к окошку.
– Мистер, будьте любезны, пройдите к нам, – сказал он, кивнув в сторону двери. – Господин вице-президент просит вас уделить ему минутку-другую.
Коротышка сделался мрачнее тучи.
– Что стряслось? Мой поезд вот-вот уйдет.
Ворча что-то себе под нос, он толкнул дверь и вошел в кабинет.
– В жизни еще подобного не видал! Столько хлопот, и из-за чего? Из-за покупки месячного проездного! Упущу поезд – я на вашу компанию…
– Присядьте, – мягко перебил его Пейн, указав на кресло возле стола. – Значит, вы – тот самый джентльмен, которому нужен проездной билет до Мэкон-Хайтс?
– Да, и что в этом особенного? Что с вами со всеми такое? Что вам мешает попросту, без затей, продать мне месячный проездной, как всегда?
– Как… как всегда?
Коротышка явно сдерживался из последних сил.
– В декабре прошлого года мы с женой перебрались в Мэкон-Хайтс. И я вот уже шесть месяцев езжу по вашей линии десять раз в неделю, дважды в день. И проездной покупаю в начале каждого месяца.