Раздалось шипение, и дверь медленно поползла в сторону. Из открывшегося помещения наружу вырвался столб яркого света. После полумрака коридоров, такой контраст в освещении должен, как минимум вызвать дискомфорт, но человек в черном словно не заметил этого и спокойно зашел в дверной проем.
Он оказался в небольшом квадратном помещении пять на пять метров. Как только он переступил порог, дверь за ним тут же закрылась. Освещение здесь было нестерпимо ярким, таким, что нельзя продержаться и трех секунд, чтобы не сморгнуть. И если для вошедшего это не являлось серьезной помехой, то для полуодетого мужчины, свисающего на связанных, руках с потолка, это явно в высшей степени не комфортно.
Мужчина, раздетый по пояс, на ногах отсутствовала обувь, только местами изодранные синие джинсы говорили, что на нем когда-то была одежда. Темные волосы всклокочены, на лбу, рядом с широким металлическим образом, закрывающим его третий глаз, виднелся неглубокий порез со следами запеченной крови. Его худощавое лицо казалось изможденным, левая бровь рассечена, на правой скуле виднелся иссиня-черный синяк. Связанный гневно посмотрел на вошедшего.
– Доброе утро, мистер Сендор, хорошо спали? – надменно сказал человек в черном.
Вместо ответа пленник поморщился и сплюнул на пол.
– Я так и думал, – усмехнувшись, сказал вошедший. – Спать в таком положении и в комнате с таким освещением занятие по-настоящему героическое.
Сендор плюнул в человека в черном, но промахнулся, плевок не долетел до адресата и половины.
– Посмотри на себя, – человек в черном, сменил свой тон на сочувствующий. – Ты устал, изможден, твой организм почти полностью обезвожен, даже на нормальный плевок влаги не набралось. И все это ради чего? Только чтобы сокрыть от нас ничтожные сведения, которые для самого тебя не имеют никакого значения? Неужели ты сам, представитель такой древней и могучей расы, не понимаешь, что это глупо?
Сендор молча смотрел на него.
– Сотрудничай с нами, и мы освободим тебя, – сказал человек в черном. – Неужели это так сложно?
– Не сложно, – прервал свое суровое молчание лириец. – Невозможно.
Человек в черном, тяжело вздохнул и так ударил Сендора в солнечное сплетение, что на пару секунд тот лишился чувств.
– Координаты, которые ты, урод, дал нашей группе оказались ложными, – взревел человек в черном. – Из-за тебя мы лишились многих хороших бойцов.
– Я давал верные координаты, – откашлявшись, прошептал Сендор. – Просто вашим бойцам, как и вам лично, эти технологии не подвластны.
– Что ты хочешь сказать? – зашипел человек в черном, беря Сендора за подбородок.
– Я хочу сказать, что мало так просто прибыть туда и взять то, что вы хотите, – сказал лириец. – Надо внутренне быть готовым к тому, что сокрыто там, а вы не готовы, поэтому если я скажу координаты следующего мира, вы только потеряете больше людей и все.
– Ну, это уж позволь судить нам, – сказал человек в черном. – Предоставишь новые координаты?
На мгновение в комнате воцарилась тишина.
– В этом нет необходимости, – сказал, наконец, лириец.
– Ту уверен? – спросил человек в черном.
– Абсолютно, – выдохнул Сендор.
Мгновение, они молча глядели друг на друга, соревнуясь взглядами.
– Знаешь, я не такой уж плохой, как ты обо мне думаешь, – сказал человек в черном. – Я дам тебе на размышления еще одни сутки. Повиси так без еды, попробуй выспаться в таких условиях. Надеюсь, что после новых суток ты будишь разговорчивее.
Бросив на пленника последний взгляд, человек в черном покинул помещение.
Отель «У черной лагуны» оказался впечатляющим сооружением из стекла и бетона и представлял собой уникальный комплекс – помимо стандартных функций размещения клиентов на постой и сервисного обслуживания, он делился на четыре сектора. Первый отводился для состоятельных клиентов – пять звезд говорили сами за себя. Второй и третий сектора, соответственно четырех и трехзвездочными, а последний спроектирован для постояльцев с достатком ниже среднего. Каждый участок отеля имел свой собственный парадный вход и между собой они не соприкасались. Меня такой порядок вполне устроил. Прибыв через парадный вход в четырехзвездочный сектор отеля, и зарегистрировавшись у портье, солидного упитанного каратакца в смокинге, я осуществил предоплату, сняв со своего драгоценного кристалла, еще часть средств, и отправился прямиком в свой номер. Поскольку никакого багажа у меня с собой не было, отправился я в гордом одиночестве, без сопровождения обслуги взяв себе стандартный номер для углеродных и кислорододышащих форм жизни гуманоидного типа. К этим характеристикам относились сидонцы, земляне, лирийцы, залмаутяне и кренки. Всем остальным расам ассамблеи требовались совершенно другие условия жизнедеятельности и для них существовали специальные номера во всех секторах отеля. Так, например рептилоиды вионцы являлись не углеродной формой жизни, и для них требовались специальные условия, воспроизводящие хотя бы частично их среду обитания. Номера для таких субъектов герметично закрывались и имели систему шлюзования. Свой номер я оплатил на трое суток вперед – это минимальный срок, на который я мог снять номер. Брать на большее время я не решился – мало ли, что.
Поднявшись по шикарной резной под слоновую кость, лестнице на второй этаж, я оказался в широком коридоре, по обе стороны которого располагались двери в номера. Пол здесь оказался устлан бархатистой ковровой дорожкой бордового цвета. Не торопясь, я пошел вперед по коридору. Мои временные апартаменты находились в двадцать пятом номере, но до них еще надо дойти. По левую руку располагался номер три, по правую – четыре. По коридору сновали туда-сюда многочисленные постояльцы отеля, решившие испытать на себе комфорт и уют местного сервиса. Мимо меня прошли двое сидонцев, высокие молодые парни около двенадцати лет от роду. Я невольно задумался о том, каково это, когда средняя продолжительность твоей расы составляет всего тридцать лет. Должно быть, начинаешь ценить жизнь гораздо больше. Такие расы ассамблеи, как моя, кренки, залаутяне и вионцы, живущие в среднем сто лет и более, в целом не очень задумываются о смерти, смысле жизни и потому, как впереди еще долгие годы и каждый надеется оставить подобные рассуждения напоследок. Беда в том, что никто не знает, когда он настанет лично для него. Подчас можно просто не успеть. По-моему в самом удобном положении в галактической ассамблее по этому вопросу стояли земляне. Они не являлись расой долгожителей, но также не принадлежали к быстро стареющим видам. Они представляли собой золотую середину, когда с одной стороны времени не так мало, чтобы не думать об истинных ценностях, а с другой, его еще вполне хватает. Я невольно усмехнулся. «Не о том сейчас думаю, не о том»: осадил я себя. «Сейчас надо отдохнуть, пополнить запасы продовольствия и приложить все усилия, чтобы отыскать этого самого Рксу. Ведь без малого двое суток моего пребывания на Каратаке уже прошли. Оставалось восемь.
