Декс вздохнул. Внезапно он показался уставшим, и постаревшим на много лет. «Я желал бы иметь возможность рассказать тебе больше, Оби-Ван. Но я не могу, так что тебе лучше идти. Я буду думать о том, как справиться с обеденным наплывом посетителей, а ты о том, как остановить вторжение.»
Оби-Ван кое-как выдавил улыбку. «Ты точно уверен, что не хотел бы поменять работу?»
Ответная улыбка Декса была такой-же напряженной. «Оби-Ван, старина, нет даже за сто миллионов кредитов.»
Они наскоро обнялись, как два товарища по оружию, прощающихся накануне сражения. Или по крайней мере именно так оно выглядело. Отступив на шаг, Оби-Ван посмотрел снизу вверх на мрачное лицо Декса. «Я сомневаюсь, что задержусь надолго на Корусканте. Даже если я не окажусь вовлечен в охоту на Гривуса, то будут и другие дела. Сепаратисты просто восстановили дыхание после Кристофсиса. Борьба начнется снова, возможно в ближайшие дни.» Он улыбнулся. «Так, что сохраняй чава-чава горячим для меня, да?»
Декс кивнул. «И свободное местечко у стойки, старина. Да пребудет с тобой Сила.»
«И с тобой,» — ответил Оби-Ван. Затем, со скромным поклоном, он перекинул ногу через сиденье ситибайка, пинком вдохнул в него жизнь... и, не оглядываясь назад, пулей вонзился в небо Корусканта.
* * *
Оставив осторожность, разгоняя ситибайк так быстро, как только мог и бесстыдно используя особые транспортные привилегии положенные ему как джедаю, он самым прямым маршрутом направился к Храму. По дороге, уворачиваясь и мчась сквозь бесконечные потоки движущегося транспорта, ныряя из одного переулка в другой, игнорируя крики и громкие сигналы тех, чье право проезда нагло нарушал, все, о чем он мог думать, было значение полученной от Декса информации.
Если Гривус возьмет Ботавуи несмотря на его существующую обороноспособность, Республике будет нанесен сильный удар. Без информационной сети Ботанов мы также потеряем Кристофсис. Подразделения военной разведки клонов подают надежды, но их у нас есть только горстка. А джедаи не шпионы.
Проблема была в том, что никто не знал, где Гривус находится в данный момент. Курс на Ботавуи. Чем это могло помочь? Ударный инструмент Дуку и его армия дроидов могли достичь системы Ботан со стороны полудюжины различных гиперпространственных трасс, и у джедаев не было надежды обеспечить патрулирование их всех. Как никогда ранее в кампании против сепаратистов, подразделения Республиканской армии клонов были растянуты очень тонко. И на Камино не могли ускорить производство клонов, поскольку качество создаваемых клонов, как решающий фактор, зависело от замедленного созревания.
Нам нужно больше информации.
Если, конечно, нет другой причины тому, чтобы предупреждение Декса было так неопределенно. Это также напугало его. Поскольку, что, если Совет не поверит ему? Что, если нехватка в сообщении Декса конкретных деталей заставит их счесть источник информации ненадежным? Имел ли он достаточный авторитет перед ними, чтобы они смогли поверить ему также безоговорочно, как он доверял Дексу? Или же они потребуют, чтобы он вернулся к своему другу и надавил на него, пока тот не выдаст источник, так, чтобы ее можно было арестовать и допросить?
Пожалуйста, только не это. Я не смогу так поступить. Я предал бы его. Пожалуйста, заставь их поверить мне. Позволь им не просить меня сделать это.
Проблема с Йодой была в том, что никому и никогда не было известно, о чем тот спросит. Самый уважаемый магистр Ордена был таким же неповторимым, по своему, как когда-то Квай-Гон. И он был в тысячу раз менее предсказуемым. В одно мгновенье, доброжелательный и приятный, друг. В следующее холодно-непреклонный и суровый наставник. И не успеешь моргнуть глазом, как он способен был переключиться с одного на другое.
Я просто должен буду убедить их. Я должен заставить их поверить.
Он мог уже различить очертания Храма, теперь издалека, такого прекрасного в ярком солнечном свете. Несмотря на все, он почувствовал как знакомо сдавило в горле, подсказывая ему, что он почти добрался домой. Не подобающая джедаю эмоция, но он был совершенно уверен, что не единственный, кто чувствует это сдавливание, при первом взгляде на те четыре великолепных, высоких шпиля и возвышающуюся над ними центральную башню.
Теперь он мчался через сектор правительства между многочисленными рядами ведомственного жилья тысяч работников, которые помогали заставить вращаться громоздкие колеса управления Республикой. Что было, когда он чувствовал это: сильное потрясение в Силе, бьющие молниями темные эмоции: страх и ненависть, торжество и гнев. Внезапный, уничтожающий, который, казалось, появился из ниоткуда.
А затем взрывы.
Сначала была вспышка света, распускающийся яркий бутон алого и оранжевого цветов, обрамленных в черный. Прямо ниже его. Слева от него, затем справа. Прямо впереди. По пяткам тяжело ударило взрывной волной, казалось будто невидимая рука схватила воздух и встряхнула его как одеяло. Волны взрывов пронеслись через него в обжигающем потоке жара, швыряя его ситибайк из стороны в сторону. Самыми последними, ужасными звуками, стали глубокие и раскатистые бум-буум-бууум-буууум, эхо которых умножалось и увеличивалось, так что они отскакивали от одного к другому раскачивающемуся, дрожащему, разваливающемуся зданию.
И внезапно яркое небо Корусканта наполнилось металлическими обломками и тушами аэроспидеров, маршруток и элегантных воздушных гондол, разметанных подобно листьям, беспощадным ураганом.
Беспомощно кувыркаясь, Оби-Ван призвал Силу и вывернул свой ситибайк в сторону как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с горящим двухместным аэроспидером... и был атакован сзади потерявшим контроль скоростным автобусом, набитым вопящими пассажирами.
Боль. Удивление. Гнев, странный и непонятный. Это не может быть правильно. Нет, нет, это какая-то ошибка.
И он все падал... и падал... и...
«Еще кри-кри, мой милый?»
Анакин посмотрел на большую гроздь сочных фиолетовых ягод, которую Падме покачивала, так соблазнительно, перед его губами.
«Мммм», — сказал он, затем обхватил ее своими руками. «Я могу придумать кое-что повкуснее, чем ягоды чи-чи!»
Повизгивая от смеха, она позволила ему повалить себя на простыни, притворно сопротивляясь когда своими объятиями он раздавил ароматные фрукты на ее коже. Совсем не возражала, когда он наслаждался липким соком, ее ароматом, позволив себе с головой погрузиться в их общую, тайную страсть.
Моя любовь, моя любовь, моя единственная настоящая любовь.
