Но стоило только сенатору открыть рот, чтобы попрощаться с адмиралом, как его голос заглушила пробирающая до мозга костей сирена. Адмирал начал кричать, отдавая команды, перемежая их чисто флотскими ругательствами, сохранившимися еще с парусных времен.
— Нет… Я не хочу… Я не хочу умирать! О боже, за что?! Спаси меня, Господи! Не дай мне умереть!!! — взмолился Сэм Фредерик. — Я не хочу умирать! Не хочу!!!
— Заткнитесь! Заткнитесь! Я сказал молчать! Никто не умрет! Все уже позади!
Сенатор очнулся только после хорошей пощечины, отвешенной адмиралом Проупом. Тут он осознал, что орал о своем нежелании умирать вслух. Сенатор испытал жгучий стыд и был благодарен офицерам комсостава капитанского мостика, что в этот момент они не смотрели на него, продолжая выполнять свои обязанности.
— Простите…
— Бывает, — согласился адмирал, кивком головы указав на развалившуюся в кресле молодую женщину — лейтенанта связи. Она явно находилась в обмороке, хорошо что хоть не обмочилась. Соседи пытались привести ее в чувство.
Но это не помогло сенатору преодолеть смущение. Оно и понятно, то — женщина, а он мужчина.
— Что произошло?..
— Неполадка с реактором… но мы все исправили и продолжаем путь. Правда, прыжок отсрочен на полтора часа.
— Ясно…
— Думаю, вы хотите в каюту, сэр?
— Да… именно.
— Вас проводят.
— Спасибо…
На выходе из центра управления сенатор остановился.
— Адмирал…
— Да, сэр?
— Я вам обещаю… после окончания этого похода, если он, конечно, закончится удачно, я добьюсь того, что флот получит финансирование в полном объеме и даже более того… а в судоверфях заложат новые корабли, оснащенные по последнему слову техники и инженерной мысли.
— Это было бы замечательно, господин сенатор, — кивнул адмирал Проуп.
Вызванный матрос действительно проводил находящегося почти в невменяемом состоянии сенатора в его каюту. Ворвавшись в свои покои, Сэм Фредерик первым делом ринулся к барной стойке. Распахнув дверцы и увидев ряд бутылок с темным содержимым, со звоном схватил сразу несколько в охапку и воскликнул:
— Спасибо тебе, Господи!
Рон Финист шествовал чуть сзади посланника с Нерона, вышагивающего перед строем Первого Легиона. Примарх всегда предпочитал показывать его, не потому что он первый или к нему имелись какие-то более теплые чувства, а чисто из утилитарных соображений. Наниматели хотят избавиться от испоганивших их мир негров и они вряд ли хотят увидеть, что легионеры — те же самые негры, да еще и отменно вооруженные. В связи с этим они могут решить, что этот Легион объединится с другими нефами, и станет только еще хуже. Нет, наниматели должны видеть благообразные лица Первого Легиона.
Очередной наниматель прибыл по уже отработанной схеме через посредничество посла на Земле. «Вымпел», убедившись, что нет никакой ловушки, подбирал его в точке рандеву и привозил уже к настоящему месту пребывания Легиона, где производилось окончательное установление деловых отношений. Ставились задачи, уточнялся размер и способ оплаты услуг и прочее.
— Что ж, примарх, я очень впечатлен, — обернулся к Финисту посланник.
— Очень рад.
— Но у меня один вопрос…
— Какой?
— От меня не укрылось, что среди полностью экипированных солдат то и дело встречаются люди лишь в одной форме, без брони и оружия… Что это, на всех не хватает амуниции?
— Амуниции достаточно, сэр, все гораздо проще, это рекруты. Легион в боях несет потери, и мы набираем пополнение из местных добровольцев. Они пока еще не легионеры, а лишь кадеты. Чтобы обучение проходило быстрее, мы помещаем кадета среди ветеранов. Таким образом, навыки новичками усваиваются гораздо лучше, нежели когда они обретаются в отдельно сформированных учебных подразделениях с инструкторами и прочим.
— Ах вот оно что! В итоге на одного кадета приходится по десять учителей!
— Вот именно. Хотите узнать что-нибудь еще, господин посланник?
— О нет! Все выглядит просто превосходно! Я уверен, что с такими бравыми солдатами вы справитесь с задачей в два счета!
— Тогда, может, за бокалом вина обговорим некоторые детали у меня в палатке? — указал на свою палатку Финист.
— Пойдемте.
— Вольно…
Получив приказ, легионеры стали расходиться и готовиться к отбытию. Они ждали именно прибытия очередного нанимателя, а раз он прибыл, то скоро старт. Легион и так уже задержался на Крамаре дольше необходимого, и подступала опасная черта обнаружения силами Земли.
Стюард по знаку примарха накрыл столик на две персоны, разлив местное вино по бокалам, и подал приготовленные к этому времени достаточно изыскано приготовленные закуски.
— А у вас тут неплохо, — покачал головой посланник, оглядываясь по сторонам. — Условия, конечно, спартанские, но все очень… органично, я бы сказал.
— Благодарю…
Рон жестом пригласил посланника за стол и, пригубив вина, сказал:
— Я хотел бы побольше узнать о той проблеме, с которой вы столкнулись, господин посланник. У меня лишь весьма приблизительные сведения, но, как я понял, ситуация для нас несколько нестандартная.
— Возможно, она нестандартная, но не настолько, чтобы вы с ней не справились, примарх, — ответил посланник, также пригубив вина. — Неплохо…
— Конкретнее…
— Как ни прискорбно это звучит, но у нас случилась своеобразная гражданская война.
— То есть негры здесь ни при чем?
— Как раз при чем. На Нероне уже давно назревал кризис… Когда-то на планету, одну из первых колоний, высадилось несколько общин… ну вы понимаете, различные культурные, религиозные представления, некоторые весьма даже ортодоксальные. И вот, спустя столетия развития, некоторые общины объединились, из-за чего произошло отдаление от других, и на этой почве произошло столкновение двух крупнейших группировок. Но если до сих пор мы как-то это все сглаживали политическими мерами взаимных уступок, установлением границ, то сейчас масла в огонь подлили прибывшие негры.
— Что произошло?
— Захватить власть у нас, как на молодых колониях, они не смогли, поскольку мы уже окрепший и вполне урбанизированный мир, поэтому они заняли нишу наемников. Нашим противникам удалось переманить подавляющую их часть, и теперь наши города подвергаются нападениям наймитов ортодоксалов.
— Ортодоксалы?
— Так мы называем наших оппонентов за их буквальное следование своему вероучению. Мы противостоять им не можем.
— Ясно.
— Вы поможете нам?
