– Обычная формальность, – Иван поднес к глазам удостоверение. Оно было на французском языке, но фотография явно принадлежала его собеседнице. Проведя документ над верхней пластиной браслета, Голицын незаметно сфотографировал его для дальнейшего изучения. – Благодарю вас, – он вернул карточку девушке. – Какое издание вы представляете?
– Там же все написано, – заметила та. – «Нэшнл Джиографик». Проверяете? – хмыкнула она.
– Уточняю, – буркнул Иван.
В этот момент в зал вернулся Гнис – в сопровождении еще одного ранольца и высокого широкоплечего мужчины в таких же, как у Николь, широких камуфлированных штанах и защитного цвета майке с черной надписью «Пресса» на груди. Пока ранолец многословно извинялся перед девушкой за свою невнимательность – понять его легко было безо всякого перевода, Оливье Дезайи, а это мог быть только он, с любопытством оглядывал операционный центр.
Внезапно француз протянул руку вперед и что-то громко спросил у своего провожатого. Оглянувшись в указанном Оливье направлении, Иван увидел, как диаграммы на самом большом из экранов принялись резко менять цвет – с зеленого на кроваво-красный.
– Что это? – спросил в свою очередь Голицын.
Ответа не последовало.
– Что это? – повторил Иван, в упор приблизившись к Замгу.
– Сигнал тревоги, – неохотно процедил ранолец. – Уровень напряжения – десять. Прогноз негативный.
– То есть? – не отставал Голицын.
– То есть готовим к вылету катер, – взял уже себя в руки его собеседник. – Есть работа для мобильной группы.
– Не беспокойтесь, ситуация штатная, – заявил Замг. – Однако я вынужден вас покинуть: мне предстоит рабочий вылет. Курсант Гнис проводит вас до вашего «Эльметаша». Инспекция же, как я понимаю, закончена?
Пашка собирался было согласиться, однако Иван его опередил.
– Нет, не совсем… – проговорил он.
– Вот как? – удивленно поднял брови ранолец. – Что же еще осталось проверить?
– Ваши действия по нейтрализации десятого уровня напряженности! – решительно выпалил Иван. – Мы летим с вами!
– Сожалею, но это невозможно, – недовольно покачал головой Замг. – Нахождение в зоне операции постороннего катера нарушит всю отработанную схему, последствия чего могут быть непредсказуемыми!
– Мы воспользуемся вашим транспортом, – настаивал Голицын.
– И бросим здесь «Эсмеральду»?! – потянул его за рукав Хохлов. – По инструкции – не имеем права!
– В таком случае ты с катером возвращаешься на базу! – принял решение Иван. – Одно пассажирское место у вас, я надеюсь, найдется? – вновь повернулся он к Замгу.
– Найдется, – неохотно признал ранолец. – Наши планетарные катера куда вместительнее ваших! – не упустил случая добавить он.
– Отлично!.. – не ожидавшей столь легкой победы Голицын даже немного растерялся. – Я готов!
– Что тут вообще происходит? – блондинка-фоторепортер, похоже, уже какое-то время пыталась привлечь к себе внимание Ивана, но до сих пор тому было как-то не до нее.
– Э… Штатная ситуация, мадмуазель, – повторил курсант слова ранольца, но, видя, что Николь это ничего не говорит, пояснил: – Где-то на контролируемой территории возникло напряжение, и сейчас оперативная группа вылетит на его устранение.
– Как интересно! – воскликнула девушка. – Мы просто обязаны при этом присутствовать! Не правда ли, Оливье? – обернулась она к своему коллеге.
Месье Дезайи пробурчал что-то по-французски – Иван не мог бы поручиться, что это звучало как бурное согласие.
– Мы должны! – настаивала Николь. – Возьмите нас с собой! – потребовала она у Ивана.
– Вообще-то, я здесь не распоряжаюсь, – пробормотал тот. – Договаривайтесь вон с вашими друзьями…
Девушка дернулась к своему темно-серому сопровождающему, но того рядом уже не было.
– Все время он куда-то пропадает! – в отчаянии всплеснула руками она. – Ну, скажите же им, что мы должны лететь! – мертвой хваткой вцепилась журналистка в Голицына.
– Тут это… Журналисты ваши… Тоже просятся на операцию, – «обрадовал» Иван Замга.
– Только этого не хватало! – совершенно искренне вздохнул ранолец. – Ну, куда я дену еще двоих пассажиров?!
– Вы меня спрашиваете? – хмыкнул Голицын. – Лично я не знаю. Но у вас же вроде зело вместительные планетарные катера?
– В разумных пределах, – буркнул ранолец. – Ладно, придумаем что-нибудь…
Катера Ранолы при внешних габаритах даже несколько меньших, чем у «Эсмеральды», действительно имели в кабине третье – пассажирское кресло. Правда, всего одно. Таким образом, даже с учетом того, что в операции участвовали обе имеющиеся в распоряжение ранольцев воздушные машины, одному из журналистов пришлось остаться на безе – одно место твердо зарезервировал себе Иван. После короткого, но бурного совещания лишней оказалась Николь – ее спутник был неумолим, несмотря на весь задействованный француженкой арсенал – от яростных криков до жалобного скулежа и вполне натуральных слез. В общем, было ясно, кто в их паре принимает решения, а кто так, пребывает на подхвате.
Катера шли на бреющем полете, едва не цепляя днищами верхушки акаций. Машину, приютившую Ивана, вел Замг, вторым пилотом был сопровождавший на базе репортеров франкоговорящий ранолец, назвавшийся Голицыну Цурром. По всему выходило, что бедный Оливье Дезайи оказался во втором катере в совершенно чуждой ему языковой среде.
– Вы вооружены? – в тоне Цурра почти полностью отсутствовала вопросительная интонация.
Иван продемонстрировал ему «Шилк».
– Ни в коем случае не применяйте оружие, – потребовал ранолец. – Как бы ни складывалась обстановка – помните: вы под надежной защитой. Самым правильным было бы, конечно, попросить вас вовсе его сдать – но ведь вы же, разумеется, откажетесь?
– Разумеется, – сухо ответил Голицын.
– В таком случае еще раз повторяю свою просьбу: ни при каких – подчеркиваю: ни при каких! – обстоятельствах не открывать стрельбу.
– Да понял я, понял, – бросил Иван.
– Вы же у нас наблюдатель – вот и наблюдайте себе, – добавил, не отрываясь от управления катером, Замг.
Голицын промолчал.
– Какова ситуация в моменте? – спросил он через полминуты.
– Зафиксированы три очага активизации боевиков хуту, – тут же откликнулся Цурр. – Иными словами, собрались три агрессивно настроенные толпы. Места их сосредоточения находятся на периферии действия стационарных психогенераторов – изучили, канальи, за последние дни. Надо будет подкорректировать… В зоне угрозы оказываются три поселения тутси и одно – так называемых умеренных хуту, не поддерживающих соплеменников-радикалов. Их и необходимо на всякий случай прикрыть дополнительно – на случай, если угроза не рассосется сама собой. Последнее, кстати, – наиболее вероятный вариант.
– Катеров у нас, как вы знаете, всего два, поэтому Цурра с ручным излучателем я высажу по дороге, у первого из поселений, – вступил в разговор Замг, – а сам отправлюсь ко второму. Вы можете полететь со мной, можете остаться с Цурром – как вам будет угодно.
– Я, пожалуй, сойду, – небрежно проговорил Иван, рассудив, что желание остаться в катере может быть расценено ранольцами как проявление трусости.
– Как вам будет угодно, – равнодушно повторил Замг.
Поселение тутси по местной традиции располагалось на вершине холма. За деревянной оградой сгрудилось с полдюжины крытых соломой ульевидных хижин довольно оригинальной конструкции – на каркасе из жердей, с навесом в форме полумесяца над входом. Все население поселка – не менее двух десятков человек – собралось у ворот. Мужчины – их было пятеро – были вооружены устрашающего вида мачете, кроме того, один из них держал в руках допотопного вида ружье, отобранное, похоже, его предком еще у одного из первых немецких колонизаторов. Шестеро женщин старались, как могли, успокоить целую ораву полуголых детишек.
Выступив вперед, Цурр заговорил с туземцами на каком-то незнакомом Ивану языке. В ответ те наперебой заголосили, указывая в сторону близлежащей банановой рощицы.
– Они уже в курсе, что хуту идут к ним, – произнес ранолец, обращаясь к Ивану. – Интересно, как они это делают? Мы сами еще окончательно не определили, куда именно движется толпа – а эти – пожалуйста, уже все знают.
– Так, может, они еще ошибаются, – заметил Голицын.
– Нет, – покачал головой Цурр. – Еще не было случая, чтобы они оказались не правы в таком вопросе.
– О`кей, – не стал спорить Иван. – Каков план действий?
– Как обычно, – пожал плечами ранолец. – Запускаем излучатель, – он опустил на землю блестящий серебристо-черный агрегат, который до этого момента бережно держал в руках, – и ждем. Если кто-то все же просочится – подчищаем парализующими зарядами из бластера. То есть я подчищаю, вы, как мы и договаривались, оружие не применяете.
