– К любому правительству, доктор, без всяких исключений.
– Тогда как она оказалась привлечена к столь серьезному и секретному проекту?
– Потому что, доктор, она была генератором идей.
– И никто не видел в ней иных качеств?
Вздохнув так, как это могут делать только вулканцы, Спок аккуратно представил свои основания.
– Вплоть до настоящего времени она не предпринимала ничего такого, что можно было бы считать прямой или скрытой угрозой. Поэтому она пользовалась всеми правами гражданина Федерации и известного ученого.
Однако, она открыто сочувствовала Риттенхаузу и его планам сформировать единую идеологию для всей Галактики. Теперь же, когда Риттенхауз мертв, она почувствовала прямую дорогу наверх для своей жизни и карьеры. Таким образом, ее действия, представляют собой попытку сохранить свой общественный статус.
Я наклонилась вперед, с трудом удерживаясь, чтобы не вцепиться в ручки своего кресла.
– Она имела в виду продажу технологии сверхускорений?
– Именно так, и даже более того. Их группа задумала выставить эту технологию на открытую распродажу, что называется, "с молотка", зная что конкурирующие силы в Галактике сразу же набросятся на такую возможность, а Федерация тоже не посмеет позволить укрепиться конкурентам в военном отношении. К сожалению, у профессора Морни обнаружились чересчур упрощенные представления о политике. Она не учла того, что успешной продажей технологии сверхускорений она подстегнет процессы, весьма далекие от ее научных интересов. К примеру, космическую потасовку.
Эта фраза была мне не очень понятна, однако я вполне почувствовала ее дурной смысл, словно предчувствие плохой погоды. Ощущая на себе взгляды Скеннера и Мэрит, которые пытались делать выводы по моему лицу, я напряглась и попыталась развить предложенную мне мысль до чего-нибудь более понятного. Враждующие галактические группировки плюс сверхтехнология, плюс одержимые ученые…
– Все это в итоге является неплохой подпиткой для безумия.
Спок надул губы и задумчиво кивнул.
– Подходящее сравнение. Космическая потасовка – это разговорный термин, но все же довольно точный. Морни явно недооценивает серьезности последствий своих действий. Когда начнутся космические войны, жизни отдельных обитателей Галактики не будут представлять интереса, и мир станет не более, чем словесной трескотней. На самом деле Морни приговорила себя и других членов своей команды к насильственной смерти.
– А Бома хотел воспрепятствовать этому, но не получил поддержки у остальных?
– Вкратце – да. Бома обратился к капитану Кирку, потому что он…
– Имел те же основания, что и Пол Берч, когда он решил расстроить планы Риттенхауза, – догадалась я. – Он знал, что на Кирка можно положиться в этой ситуации, и тот не станет болтать лишнего. Я права?
– Именно так. Он также хорошо представляет себе последствия космических потасовок. Десяток войн, даже мелких, способен разрушить хрупкую структуру теперешнего внутригалактического равновесия. Если технологией сверхускорений завладеют враги, сразу же изменится баланс сил.
Владелец технологии, кем бы он ни был, приобретет колоссальные экономические и военные рычаги давления на других.
– Неужели это настолько серьезный технологический прорыв? – спросил Маккой. Спок нахмурился – На бытовом уровне – несомненно так. А в деталях: Морни со своей командой провели успешные исследования по проблеме методики сверхвысокой очистки трилития от дилития Он замолчал и уставился на Маккоя Я наблюдала за тем, как они обменялись взглядами, как это же сделали Скеннер и Мэрит. Спок что-то негромко заметил Маккою и теперь ожидал его ответа. Очевидно, сейчас он отомстил доктору за недавние насмешки и с нетерпением ждал, пока Маккой проявит свое полное незнание предмета разговора.
Маккой неловко переменил ногу, надул губы и осмотрелся. В конце концов доктор не выдержал.
– Ладно, – огрызнулся он. – Продолжайте.
– Трилитий, – продолжил Спок, скрывая свою победу и тем самым зарабатывая себе лишние очки, – существовал только в теории до самого последнего момента как потенциальный источник энергии для двигателей, обеспечивающих сверхускорение. Доктор Морни четыре года назад с успехом синтезировала его в форме твердого вещества, но оказалось, что он может существовать только в среде мощных потоков, состоящих из комбинации "вещество антивещество". Другими словами, как только установка отключается от источника питания, трилитий мгновенно распадается. В прошлом году Морни, Перрен, Бома и Сарда совместно изобрели механизм, позволяющий удерживать трилитий на протяжении рабочего цикла двигателя уже без присутствия потоков вещества и антивещества. А это, доктор, уже нечто большее, чем просто новый тип двигателя.
Спок говорил, тщательно выбирая слова, ощущая всю запутанность сложившейся ситуации. От нас требовалось попытаться разобраться во всех мелочах. Сжатый стиль его речи заставил меня проникнуться ответственностью момента. Я начала что-то понимать. Если Клингоны, ромуланцы, орионы или другие из проводящих агрессивную политику правительств поймут, что могут завладеть столь грозной технологией… действительно, это может стать настоящим безумием. А в задачу Федерации входит – не упустить техническое новшество, не позволить ему попасть в руки врагов. Других вариантов нет.
Все предельно ясно. Морни сделала столь же отчаянную ставку, как и Риттенхауз, который верил, что под его руководством Федерация способна победить в любой развязанной им же войне.
Я облизала пересохшие губы.
– Это подразумевает полное освобождение от чувства вины и себя, и других членов ее команды?
Спок выпрямился.
– Откуда вам это известно? Я пожала плечами.
– Это обычный логический вывод, – вначале я хотела объяснить ему, на что способен отчаявшийся человек, но затем передумала.
Спок снова коснулся рукой одной из контрольных кнопок, и появилось изображение еще одного лица, на этот раз – угловатого лица вулканца. Не переставая думать о Сарде, я попыталась запомнить это лицо. Оно было моложавым, правда, не столь юным, как лицо Сарды. Незнакомец предпочитал не стричь свои черные волосы, свисавшие ему до плеч; вулканца в нем выдавали плотно прижатые уши, такие, как у Спока.
Его серебристо-серые глаза смотрели вызывающе, или мне так показалось.
– Это третий член их команды, по имени Перрен, специалист по космической физике. Он работает вместе с Морни над проблемой сверхускорений уже около восьми лет. Если Морни в их связке выступала, скорее, как теоретик, то он силен в прикладных отраслях. Она усовершенствовала теорию, а он – оборудование для экспериментов над сверхускорениями.
