– Еще один вулканец, работающий над созданием оружия насилия? спросила Мэрит. Спок удостоил ее легким кивком головы.
– Сверхускорение само по себе не является инструментом насилия над другими. Однако, вы правильно предположили, что Перрен уклонился от типичного для этого народа представления о морали.
– Вы хотите сказать, что в этом отношении он похож на Сарду? – я попыталась провести параллель. – Отвергнут своим же обществом. Потому что по своим способностям и наклонностям не соответствовал образу вулканца?
– В чем-то он похож на Сарду, – согласился он. – Но сходство невелико. Сарда сожалеет о своем отходе от стиля жизни вулканцев и пытается вернуть утраченное. А Перрен, – добавил он, – ни о чем не сожалеет.
Краем уха я слушала, как Спок продолжал свои объяснения необходимости путешествия на Аргелиус, того, почему Морни с сообщниками решила податься на эту отдаленную планету у самого края исследованного космоса, чтобы воспользоваться аморфной культурой и нейтралитетом Аргелиуса как крепостью. Странное стечение обстоятельств. Угроза космической потасовки, исходящая от самой спокойной планеты в Галактике. Даже в чем-то поэтично.
– В Совете Федерации пока не все знают о состоявшейся краже, продолжал Спок. – Профессор Морни еще не сделала никаких официальных заявлений, но, по-видимому, это дело ближайшего времени. Бома считает, что первым туда должен прибыть капитан Кирк для того, чтобы попытаться предостеречь их научную команду от опасностей, причиной которых они могут стать сами, вступить с ними в переговоры, прежде чем станет поздно.
Я выпрямилась, и в моей спине что-то хрустнуло.
– А какова моя роль?
– Вы, командир Пайпер, – козырная карта в колоде капитана Кирка.
Посылать к Аргелиусу "Энтерпрайз" – слишком заметное и небезопасное предприятие…
– Понятно, – проворчал Скеннер после долгого молчания. – Эффект военного корабля, внезапно всплывшего в ванне.
Спок помолчал.
– Я собираюсь вернуться на мой челнок, нам следует подойти к их городу с двух направлений. В вашу задачу входит обнаружить местонахождение лейтенанта Сарды и изолировать его от Морни и Перрена. Затем я сам попытаюсь найти Перрена, а профессора Морни оставлю для капитана Кирка.
– По принципу "разделяй и властвуй", – прокомментировал Маккой.
– Естественно. Далее, если нам удастся изолировать их друг от друга, то они не смогут передать врагам все технологические детали, и угроза существенно снизится.
У меня затекли ноги.
– Но капитан Кирк остался на Земле, – возразила я. – Его сняли со шхуны и направили для допроса…
– Капитан Кирк, – ответил Спок, – в нужное время будет здесь, командир.
– Но…
Его уверенность в капитане Кирке, даже не подкрепленная никакими доказательствами, позволила мне избавиться от остатков подозрения в том, что я оказалась составной частью не до конца продуманного и подготовленного плана в качестве мелкой шестерки в большом несмазанном механизме. Спок пристально смотрел на меня и сквозь меня, и когда он медленно подмигнул мне, я поняла, что наши мнения о капитане Джеймсе Кирке можно считать согласованными.
Пусть будет так. Части команды придется довольствоваться половинной информацией.
– Сэр, – медленно начала я, – я знаю, что Сарда попал в трудную ситуацию, но… но все равно не верю. что он добровольно решил участвовать во всех этих махинациях. Он жертва обстоятельств. Я уверена в этом.
– На чем основывается ваша уверенность, командир?
Я ощутила холодок, пробегающий по моей спине. Если бы этот вопрос задал бы мне капитан Кирк, я бы, наверное, сослалась на свою интуицию. Но передо мной был Спок. Рациональный, требующий перед принятием решения представить ему все недостающие компоненты для его формул. Что ответить ему? Почему я чувствую, что Сарда невиновен?
Наконец я сказала:
– У него не было никаких оснований для бегства, сэр. Ведь он удостоен медали Федерации и всегда был на хорошем счету.
– Ну и что? – Мой собеседник продолжал буравить меня своими глазами, проникая прямо в глубину моей человеческой сути.
Пришлось сознаться.
– Я ему просто верю.
Спок кивнул, очевидно, удовлетворенный тем, что понял нечто, недоступное простому вулканцу. Он медленно произнес:
– Я согласен с вами.
Краешком глаза я заметила, как у Скеннера от удивления поехала вниз нижняя челюсть. Что на него так подействовало: моя уверенность или почти человеческое выражение веры в Сарду в словах Спока – я не поняла. Внезапно я ощутила чувство вины. Во мне поднялся вихрь сомнений, воспоминаний о беседе с Мэрит. Теперь, уже высказавшись, чем еще я могу подкрепить обоснованность моих выводов? И, что более важно, оправдает ли мои надежды Сарда?
– И тем не менее, – продолжал Спок, – нам необходимо сохранять осторожность. Вы хорошо знаете о постоянных попытках Сарды стать настоящим вулканцем, о его внутреннем напряжении, связанном с этим, как свидетельствуют ваши слова. Я тоже несу частичную ответственность за него, поскольку именно я рекомендовал ему учителя-вулканца и свел их вместе.
У меня забегали мурашки по коже, когда я стала догадываться, куда он клонит. Закусив нижнюю губу, я спросила:
– Это Перрен?
Наступило молчание. Все ощутили, что ситуация осложнилась еще на порядок. Спок напряженно разглядывал нас, пытаясь угадать ход наших мыслей, потому что он глубже, чем кто-либо из нас, представлял себе, какой запутанный лабиринт означает быть вулканцем.
Переменив ногу, он продолжил:
– Сарда и Перрен знали друг друга уже до этого. У Перрена было преимущество: он не страдал типичными предрассудками любого вулканца в отношении талантов Сарды. И все же, являясь тоже своего рода отступником, Перрен был старше Сарды и поэтому преуспел в специфической подготовке вулканцев. Вот почему логично то, что именно Перрен должен был стать его учителем, – Спок на мгновение уставился в никуда. Возможно, этот жест был проявлением его признания собственной вины? Он знал, что мы оба вмешивались в жизнь Сарды и, несмотря на благородство своих мотивов, могли поставить его в компрометирующее положение. Или искусственно создать ситуацию, в которой соблазн оказывался чересчур силен даже для вулканцев.
***
Спок вернул меня к действительности от этих невеселых мыслей, спросив:
– Могу я побеседовать с вами наедине, командир?
– Конечно… – я робко взглянула на остальных.
– Понятно, – Скеннер хлопнул себя по коленям и поднялся. Мэрит и Маккой нарочито безразлично направились в кормовую часть корабля. Когда мы остались одни, я сразу же почувствовала, что лишилась их эмоциональной поддержки.
