— А вот это, — хозяин пещеры с любовью погладил серый пистолет-пулемет агрессивного вида, — мне. Очень удобный в ближнем бою. Но ни пластины волков, ни бронежилеты омеговцев не пробивает.
Раньше Артур таких не видел.
— Дай-ка посмотреть. — Поднял, прицелился в нахмурившегося Гуса. Действительно удобный. Стрелять можно и с одной, и с двух рук. Проверил магазин — тринадцать патронов.
А Густо перетрусил, крылья носа затрепетали, уши покраснели. Пожав плечами, Артур вернул ему игрушку, заключив:
— Сам внушительный, но калибр мелковат.
От этих слов 1ус залился краской, но смолчал. Артур закусил губу, чтобы не улыбнуться — не желая того, наступил на больной мозоль, теперь они с 1усом квиты.
— А здесь что? — спросил Артур, поднимая сверток.
— Двустволки, — пробурчал Гус. — Хлам.
Всю дорогу молчали.
Деревня-свалка мало отличалась от других, а видел их Артур великое множество. Машин здесь было немного, в основном легковые, поэтому ресурс экономили: ставили корпуса на бок и приматывали друг к дружке, из-за чего издали ограждение напоминало металлические щиты. Дозорной башни не было.
1ус постучал в ворота, сделанные из распиленного кузова грузовика.
— Кто? — гаркнули из-за ворот.
— Золотуха, открывай, это 1ус-охотник!
— А-а-а... — Голос привратника смягчился. — С чем пожаловал?
— Ружья на «глаза» поменять хочу, — прокричал Гус и шепнул Артуру: — «Хауду» достань. — Сам он вынул пи- столет-пулемет.
Заскрежетали ворота, и Артур, воровато оглядываясь, вошел внутрь. Золотуха — высоченный, совершенно седой мужик, сказал Iycy:
— Ты тут постой, а я сейчас, — и засеменил к домам, сооруженным из кузовов.
Таких жилищ Артур насчитал пятнадцать. Возможно, людей в поселении было больше, и жили по двоетрое. Дома полукругом располагались вокруг небольшого озерца, на поверхности которого надувались пузыри.
— Васид! — заорал Золотуха. — Васи-и-ид!
— Да тута я, чого орешь? — откликнулись из ближайшего фургона. Потягиваясь, вылез чернявый, выбритый до синевы мужичонка, с пренебрежением глянул на Гуса, пожевал губу и снизошел: — Товар показывай.
Артур положил на землю тряпку, развернул и отступил на шаг, сделав свирепую морду. Повозившись с ружьями, Васид сказал:
— Больше двух ведер не дам.
— Четыре, — вступил в торг Гус.
— Да зачем тебе столько? Все равно помирать скоро. Два. Всё, последнее слово.
— С такой жадностью тебя точно пристрелят. — Гус вздохнул и принялся заворачивать ружья.
— Два с половиной...
1ус взвалил ружья на плечо, повернулся к воротам, и Васид сдался:
— Ладно, три. По рукам?
— Товар покажи, — заинтересовался Гус.
— Машка! — крикнул Васид. — Машка-а-а! Три ведерка «глаз» тащи сюда.
Тощее замученное существо в обносках, кряхтя, приволокло небольшой тазик, потом еще два ведра. Васид стоял подбоченясь и не думал ей помогать. «Глазами» здесь называли красноватые ягоды с точкой посередине. Попробовав, Iyc кивнул, расстелил тряпку, в которой лежали ружья, высыпал «глаза» и связал ее в объемистый узел.
— Ты никак облаву пережить собрался, — усмехнулся Васид, проверяя ружья. Прицелился, выстрелил в ворота, крякнул.
Артур взвалил узел на спину и направился за Гусом.
— Тебе в этой штуке башку не напекает? — не выдержал Артур.
— Наоборот, надо и тебе такую сделать.
— Вот уж спасибо.
Вопреки ожиданиям Артура, направились не на запад, а к свалке у ворот.
— Пусть думают, что я там обитаю, — пояснил Гус. — Здесь только дней тридцать так много людей, они не успевают ничего толком разнюхать.
Возле квадратной, будто специально обтесанной глыбы в два человеческих роста таки свернули на запад.
— Люди! — запищали сверху.
Дернувшись, Артур бросил узел с «глазами» и выхватил «хауду». На камне, накрывшись курткой, сидела женщина.
— Помохите, — прохрипела она. — Я тута изжарюся!
Iyc обошел вокруг глыбы, потер ручки.
— Слезай!
— Не моху-у...
— Как ты туда залезла?
— Не снаю, ночью волки захнали, а обратно боюся...
— Не бойся, мы добрые. — Гус нарезал круги, разглядывая камень.
— Я разбиться боюся!
— Вот же горе! Откуда ты такая взялась на мою голову? Прыгай, мы тебя поймаем! Артур, сможешь?
Как 1ус засуетился! А ведь с первого взгляда и не заподозришь в нем спасителя беспомощных. Сначала Артур хотел кивнуть, думал, что она худая, как и все местные, но когда женщина подобралась к краю, заметил, что она довольнотаки плотная, и грудь у нее здоровенная, будто налитая. 1ус аж облизнулся.
— На живот ложись, — посоветовал Артур, — ноги опускай, за них мы тебя и поймаем.
— Мамочки! — донеслось сверху, женщина завозилась.
Показались резные сапожки, потом — аппетитный
зад, обтянутый кожаными штанами. Артур метнулся к камню, поставил ее ноги себе на плечи.
— Мамочки-и-и! — Она повисла на руках.
Артур схватил ее за ноги и скомандовал:
— Руки отпускай!
С диким визгом женщина отдалась на милость Артура. Даже очутившись на земле, она продолжала повизгивать. И только сейчас Артур понял, что эта дурища вряд ли старше его. Темно-русые волосы блестят, еще не успели запачкаться, на вздернутом носу под слоем пыли — веснушки, глаза голубые, веселые. 1ус по-преж- нему нарезал вокруг нее круги — рассматривал. Наконец удовлетворенно кивнул и проворковал:
— Ну что, девица-красавица, поживешь с нами?
— Да! — с радостью кивнула она и просияла. — Вы хорошие, а на свалке все та-а-акие страшные! Страшней волков! А попить у вас есть? Я ж всю ночь просидела, и утро, и вот... думала, изжарюся.
— Тут ручей близко, — сказал Артур.
— Считай, девица, тебе повезло. — С важным видом Гус обнял ее за плечи, поглядывая на колыхающуюся под рубахой грудь. — Как же ты, красавица, сюда попала?
— Муж отдал. — Она погрустнела.
— Вот дурак! Такую женщину!
— Он старый был, я ему изменила, вот он и...
— Нам все равно, правда ведь? — Гус подмигнул Артуру. — Будешь моей первой женой.
— Твоей?! — Девушка с надеждой посмотрела на Артура.
— А что? — обиделся Гус. — Я опытный, несмотря на то что умный. Зовут меня Гус-охотник, а тебя как кличут?
— Вита.
— Сейчас, Виточка, спустимся в овраг, и ты напьешься. А потом мы тебя покормим, ты ведь голодная, да?
Возле обрыва Вита ойкнула, сложила руки на груди, сглотнула. Ползти по скалам она наотрез отказалась — пришлось обходить. И откуда она взялась такая беспомощная? Артур думал, что те, кто не может за себя постоять, в Пустоши не выживают.
Утолив жажду, девушка стала произносить слова отчетливее и затрещала с удвоенной силой. Оказывается, семья ее жила недалеко от Омеги и поставляла в замок еду. Тогда понятно, почему Вита неженка: никто не набегает, отбиваться не приходится. За последние несколько сезонов из неприступной крепости Омега превратилась в подобие старинного города, Артур в книжке читал, как раньше жили. В близлежащих деревнях того, кто вел себя не по правилам, наказывали, ссылая, очевидно, сюда, на Полигон.
