Дюмарест качнул головой:
— Ты сама должна решить, как лучше поступить, Веруча.
— Хорошо. Я сделаю то, что должна. — Если она и была разочарована тем, что он не поддержал ее, то не показала этого. — Я не считаю, что Монтарг будет хорошим правителем, и думаю, что ни один здравомыслящий человек не захочет увидеть плоды его правления. Может, я смогу предотвратить это, по крайней мере, попытаюсь. Ты поможешь мне, Селкас?
Селкас чувствовал, что самообладание и спокойствие вернулись к нему. Он поднял свой бокал и с улыбкой ответил:
— Как я могу отказать тебе, Веруча? Я прослежу, чтобы Монтарг выплатил тебе свой долг за пари, и сделаю все, о чем ты еще попросишь меня.
— А ты, Эрл?
Ее глаза настойчиво молили, спрашивали, уговаривали и сомневались. Как истинная женщина, она могла думать только об одной причине его отказа. Ее глаза постепенно погасли, и она медленно произнесла:
— Прости. Я прошу слишком о многом.
— Дело не в этом. Просто я не собирался долго задерживаться на Дредиа — мне пора в путь.
Перелет — новая планета, еще перелет — следующая… И так бесконечное число раз в поисках мира, который ему просто необходимо найти. Но она никогда не поймет его. Он увидел, как она подняла руку, коснулась пятен на лице, потом усилием воли опустила ее…
— Веруча, — он поймал ее руку и ласково и сильно сжал пальцы: — Летим со мной! Селкас дает правильный совет. Есть тысячи миров, на которых можно найти счастье!
— Эрл! — Она качнулась в его сторону, словно хотела прильнуть к нему навсегда, но сразу же опустила глаза и покачала головой:
— Если бы ты только знал, как много значат для меня эти твои слова, Эрл. Но я не могу, Эрл. Пока не могу. До тех пор, пока не найду Первый Корабль. Целый мир, Эрл. Вся планета — для нас, если я выиграю, и всего лишь сто потерянных дней — если проиграю. — Она задумалась и тихо прибавила: — Это очень старый корабль, Эрл. Очень древний. Кто знает, что мы сможем обнаружить там? Может, и то, что поможет тебе в твоих поисках. Какие-нибудь сведения или указание места, которое ты ищешь.
Навигационные карты, старые и ветхие, в основе которых лежит устаревшая и непонятная система координат; центр Галактики тогда еще не мог быть центром отсчета. Таблицы составлялись очень давно, когда человек еще только начинал разведывать ближайшие планеты и звезды; эти таблицы могли точно указать, где находится его Земля.
Это был очередной шанс, но он не имел права его упускать. Как и Веруче, ему нечего было терять…
На фоне необъятного неба летящий кар казался маленьким черным пятнышком, увенчанным сверкающим нимбом: это лучи заходящего солнца окрашивали защитный тент в ярко-алые тона. Дюмарест наблюдал за ним, пока он почти не исчез из поля зрения, повисел немного вдали и, развернувшись, стал снова приближаться. Трижды кар повторял свой маневр, исследуя находящуюся под ним поверхность. Холодало. Эрл, поежившись, развернулся, и вошел в хижину.
Внутри было тепло и уютно. Свет лампы на мгновение заставил Эрла зажмуриться. Открыв глаза, он увидел Веручу, которая сидела за столом, склонившись над картами. Она вопросительно посмотрела на него:
— Кар уже приземлился?
— Еще нет.
— Почему они так долго?
— Он почувствовал ее внутреннее беспокойство и растущее напряжение. За недели интенсивных поисков у нее изрядно устали глаза, она похудела, ее уверенность таяла по мере роста числа бесплодных попыток и проб.
— Если бы они увеличили скорость, то они бы проверили всю площадь гораздо быстрее. У нас нет времени на подобное легкомыслие.
— Изан хорошо знает свое дело. — Дюмарест взглянул на разложенные карты. Контурная карта этого региона была покрыта массой мелких значков; некоторые — обведены кружками, но большая часть карты просто заштрихована.
— Это твой предварительный анализ? — спросил он.
— Да. — Она посмотрела ему прямо в глаза, изучая. — Можешь не говорить. Я знаю, что ты скажешь: что я попусту теряю время.
— Я не сказал этого.
— Но подумал. Вы все так думаете. Эрл, неужели я настолько глупа?
— Нет, все дело в твоем нетерпении.
— Но это же ради успеха. — Она коснулась рукой бумаг. — Я так надеялась, что корабль будет найден именно в этом районе! Я даже заключила пари сама с собой. Много столетий назад здесь была зона теплого климата, и вероятность найти остатки старых поселений именно здесь достаточно велика. Когда климат изменился, люди ушли южнее, туда, где сейчас расположен город. А оставленный корабль мог быть погребен под льдами и снегом. Разве это не логично?
Более логичным казалось то, что поселенцы просто разобрали этот корабль на части и материалы; но Дюмарест не сказал этого вслух. Легенда утверждает, что корабль стал памятником, объектом поклонения, но разве можно верить легенде? Факты сильно искажаются с течением лет.
— Ты очень устала, — сказал он, — тебе надо поспать.
— Позже. Изан уже приземлился?
— Он доложит, когда закончит. — Дюмарест снова склонился над картой. На каре был установлен электронный прибор, который исследовал поверхность с помощью посылаемых вниз импульсов. Отражаясь, эти волны показывали любое отклонение в составе почвы. Если тщательно изучить поверхность, проделать необходимые вычисления, то можно обнаружить любой скрытый под ней объект. Он спросил:
— А искатели проверили объект, обнаруженный на Веде?
Там работал второй кар с поисковиками.
— Да, это оказалось старое разрушенное здание; постройке около трехсот лет. Поэтому и это предположение не оправдалось. Я послала тот кар на Элгейское море.
— Та самая точка, в которой по твоим предположениям, вероятность обнаружить корабль ниже всего?
— Да. — Она серьезно посмотрела на него. — Это последнее место поисков. Ты сейчас говорил как кибер. Их речь необычна и странна для нашего слуха. Тебе доводилось встречать их?
— Да, — ответил он горько, — слишком часто.
— Ты не любишь их?
— У меня нет причин их любить. А на Дредиа есть кибер?
— Да. Сурат. Он живет во дворце и был советником Чозла. Я полагаю, что сейчас он помогает Монтаргу. Я встречалась с кибером несколько раз, когда работала над картами: просила его указать места, где можно попытаться найти Первый Корабль, и он назвал Венд и Элгейское море. Мне запомнилось, что он назвал Элгейское море местом меньшей вероятности. — Она пожала плечами. — Странная фигура этот кибер. Он всегда вызывает у меня дрожь и мурашки. Когда мы общались, он смотрел на меня, как на чудачку.
По его мнению, так и было. Хотя киберы не могут чувствовать в человеческом понимании слова. Специальная операция на головном мозге, проводимая сразу после рождения, лишала этих людей-машин всех эмоций. И они шли по жизни, как живые, мыслящие механизмы, не зная любви, ненависти, надежды и страха; их единственной задачей было умение анализировать, думать, оценивать имеющиеся факты и строить на этой основе гипотезы, предположения, выдвигать версии…
