ей какой-то транквилизатор, который лишит её памяти. Танат уж по крайней мере не забудет, куда она хотела идти, и точно найдет способ восстановить её воспоминания.
Должен найти — иначе все будет зря.
Закончив рассказ про королеву, И-Игорь перестал тискать Кору и, очевидно, решил сосредоточиться на процессе «внедрения». Он вылез из комбинезона и раздвинул Коре ноги, располагая её поудобнее.
— Прелестная самочка, — пробормотал он, опускаясь на колени перед ней.
И — застыл в неудобной позе, словно ощутил что-то… что-то страшное.
Вроде острого лезвия ножа, касающегося горла.
— Тема пришельцев исчерпана? — ледяной голос штурмана появился чуть раньше, чем сам штурман, непонятно как соткавшийся за спиной И-Игоря. Одной рукой он прижимал длинный острый нож к горлу медбрата, а во второй Кора увидела что-то вроде старинного шлема. — По существу добавить нечего?
Он оттащил медбрата в сторону, а потом резко опустил нож и воткнул его… во что-то, Кора не увидела, во что, но И-Игорь издал страшный, какой-то нечеловеческий вой и забился; штурман отшвырнул его, и тот повалился навзничь; что было дальше, Кора не видела, но слышала, что И-Игорь продолжал выть, надрывно, на одной ноте, а Аид, которого всё же было видно, отдавал короткую команду через наручный компьютер.
— Сейчас, Кора, сейчас, моя хорошая, — пробормотал штурман, не оборачиваясь, чтобы не упустить из виду опасную тварь.
Кора не могла повернуть голову и не видела, что он делает с воющим И-Игорем, зато прекрасно видела, как из той же двери, в которую заходила она, появляются три вооруженных офицера в боевых костюмах и с оружием наперевес, несколько медиков в защитных костюма и Танат в халате и со шприцом в руке.
Медики с офицерами бросились к И-Игорю, а Танат направился к Коре и, как-то неловко прикрыв её обнаженное тело комбинезоном, сделал укол в шею. От места укола разлилась боль — мышцы принялись судорожно сокращаться, Кору затрясло — но вскоре боль схлынула, и девушка смогла сесть. Одной рукой подобрав белье, она оглянулась и успела увидеть вдохновляющую картину: медики запихивали голого, визжащего и сопротивляющегося И-Игоря в прозрачный бокс. Между ног у него висел… висело… болталось что-то, отдаленно напоминающее раскаленную проволоку. Это «что-то» высовывалось из фаллоса медбрата — окровавленного, практически отрезанного у основания, держащегося, кажется, только на лоскутке кожи и остром лезвии ножа.
Оставив её, Танат тоже бросился к И-Игорю — кажется, он собрался нацеживать кровь, лужи которой застывали на полу, в пробирку с помощью шприца.
Кора, которая как раз кое-как натянула белье — пальцы ещё плохо слушались — принялась рассматривать комбинезон на предмет кровавых пятен. Впрочем, Аид успел оттащить И-Игоря в сторону, и кровища вроде бы не попала ни на Кору, ни на её одежду. Девушка с трудом справилась с комбинезоном и огляделась в поисках обуви — та стояла в небольшом отдалении, и один из военных, заметив, куда направилась Кора, любезно подал ей ботинки и сказал:
— Может, встретимся вечером? Моя смена закончится через два часа.
— Нет, вечером я занята, — смутилась Кора, обуваясь.
— А завтра? — не отставал офицер. — Сколько тебе платят за ночь? Я дам в два раза больше!
Кора развеселилась: кажется, он принял её за продажную женщину. Подумал, очевидно, что на военную она не похожа, а из обычных дам мало кто согласиться на роль «подсадной утки». Особенно если учесть, в какой позе она лежала, когда они вошли…
— Вы бы лучше шли куда шли, — хихикнула она. — Мне, конечно, приятно, что я вам понравилась, но…
— Месяц на гаупвахте, лейтенант Вассен, — холодно сказал штурман, протирая руки дезинфицирующим гелем. Лицо офицера вытянулось, и он торопливо отошел.
Аид Кронович подошёл к Коре и положил руки ей на плечи, развернув к себе:
— Если я в состоянии спокойно стоять и смотреть, как тебя лапает этот инфицированный урод, это не значит… — в тихом голосе было что-то такое, что Коре стало так страшно, страшнее, чем когда мерзкий И-Игорь стаскивал с неё одежду, и она шагнула вперед, прижавшись к штурману, положив голову ему на грудь. — Прости за то, что тебе пришлось…
Его голос потерялся в её волосах, и Кора позволила себе ненадолго прикрыть глаза, наслаждаясь теплом объятий. Эти короткие мгновения стоили тех долгих минут, которые она провела на полу, не в силах отстраниться от мерзких прикосновений медбрата. Впрочем, едва ли так считал сам Аид. И гаупвахту, кстати, офицер Вассен получил совсем незаслуженно — просто за то, что штурман не мог позволить себе вмешаться раньше. И еще, наверно, за те две минуты, которые потратил на гнусного И-Игоря, пока того упаковывали в переносной пластиковый бокс.
Кора не могла и представить, что должен был чувствовать этот суровый, сдержанный человек, чтобы обнимать её так, при всех. Чтобы перебирать её волосы и молча коснуться губами её виска.
— Ты дрожишь, — тихо сказал ей Аид. — Пойдем.
Он отпустил её и повел к лифту; к ним присоединился Танат, хищно разглядывающий пробирку:
— Не забудь хтоний, — он сунул шлем Аиду и ускорил шаг, очевидно, намереваясь быстрее приступить к исследованиям.
— Этот предмет генерирует невидимость? — заинтересовалась Кора. — Не знала, что такие технологии уже существуют.
— Я стараюсь не использовать его без особой нужды, — тихо ответил Аид, — это не совсем технологии… — он замолчал, отступая в сторону, чтобы пропустить несущуюся по этажу команду дезинфекторов.
— Мой комбинезон бывает в дезинфекции чаще, чем я в ванне, — пробормотала Кора, заходя в лифт.
Штурман зашел вместе с ней и спросил:
— Тебя отвести к Деметре?
— Вы спрашиваете это потому, что хотите выглядеть джентльменом, или потому, что хотите от меня отделаться? — поинтересовалась Кора.
— Нет, конечно, — сказал штурман, нажимая на панели «–104». — Правда, Асклепий запретил мне физические нагрузки как минимум до конца недели, поэтому конкретно сейчас я смогу предложить тебе только кофе, шоколад и горячую ванну.
— Ага, — злорадно сказала Кора, рассудив, что в лифте, где нет никаких посторонних, она уж точно может позволить себе взять штурмана за локоть, — то есть бегать за инфицированными с ножом не относится к физическим нагрузкам?
— Мне влетит.
Когда они оказались в каюте штурмана, Кора первым делом отправила одежду в дезинфекцию, а сама залезла в ванну. Она долго лежала в горячей воде, наслаждаясь смывающим усталость теплом; вымыла голову и вытерлась полотенцем.
Штурман, уже без мундира, в простой серой водолазке, сидел на диване с книгой в руках; Кора, завернутая в полотенце — одежда все ещё была в дезинфекции — забралась к нему на руки. Ей захотелось, чтобы её погладили. Совсем немного ласки и тепла —
