по меркам своей цивилизации считающегося младенцем, пара-другая воскрешений без последствий пройдет, не то что банальная оздоровительная процедура. «И все же куда лучше договориться с Ратибором, подстраховавшись ментальными закладками», — решил Александр. По его мнению и прикидкам возможных типажей носителей, бывший вождь проходил по разряду «неплохой вариант». К тому же, на него имелся дополнительный рычаг влияния — Ратибор хотел помочь дочери и желал отомстить демонам.
«На чем играть есть, что закреплять закладками тоже, попробую», — сказал самому себе Александр. Победа над Кощеем сделал его не столько самонадеянным, сколько обеспечила легким головокружением от успеха. Можно сказать, он поймал пресловутый кураж. Впал в непринужденно-развязное состояние смелости, чуточку захмелев от чувства собственного могущества, вызванного пониманием — стоит ему захотеть, напрячься, и личность человека исчезнет навсегда. Один «укус» и сознание жертвы превратится в бессмысленную и бесполезную мешанину, состоящую из обрывков смешавшихся воспоминаний, разорванных в клочья образов из прошлого и разнообразных, ставшим гомонящим хаосом мыслей.
— Здравствуй, Ратибор, — перед глазами мало что понимающего человека, искренне радующегося случившемуся нападению на ненавистного Кощея, соткался из света образ мужчины в свободных одеждах.
— Здравствуй, кто бы ты ни был, — осторожно ответил Ратибор и чуть склонил голову, настороженно следя за незнакомцем.
— Твой враг мертв, извини, что не дал тебе прикончить его лично, не до того мне было, да и не в твоих силах убить демона.
— Что сложного в том, чтобы убить змею-то, — сказал сквозь зубы Ратибор, и подозрительно оглядел незнакомца.
— Ничего, — пожал плечами тот, — просто смерть тела и смерть духа — две большие разницы.
— Мне и первого хватило бы, — буркнул Ратибор.
— Что же, это я могу устроить, — улыбнулся незнакомец. — Дух гоаулда, которого ты знал под именем Кощея, убит мной, а его тело все еще в тебе и живо. Могу достать, и ты разобьёшь сей пустой сосуд. Правда, сам без него проживешь недолго и божественный саркофаг тебя не спасет, — с печалью посмотрела на бывшего вождя сотканная из света фигура.
— Все равно! — запальчиво выкрикнул тот, сжимая кулаки и мечтая почувствовать как под пальцами сминается плоть и хрустят кости.
— Ратибор, защитник, — протянул незнакомец. — Так ты отказываешься от имени своего воин? Отказываешься ради мести?
— Кого мне защищать? Я уже давно потерял право на имя, родом данное!
— А как же дщерь твоя? Как же Лада? — посмотрел на него незнакомец, и Ратибор вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком, вновь набедокурившим, и теперь шмыгающим носом под укоризненным взглядом мудрого деда.
— Как я в глаза ей смогу смотреть после всего? Как?! — закричал он, и зло утер кулаком навернувшиеся на глаза слезы.
— То ты сам решишь, хоронить ли ее, или в глазах мертвых огонь жизни разжечь попытаться. Впрочем, она и сосудом для бога стать может.
— Черви не боги!
— Тебе-то знать это почем? — чуть склонил к плечу голову незнакомец.
«Вот зараза, надо же было ляпнуть, изворачивайся теперь», — мысленно выругался Александр, продумывая варианты исправления ситуации. «Будем танцевать от легенды, скормленной Колояру», — решил он наконец.
— Я все видел! Он никогда не давал мне покоя! Никогда!
— Не стану убеждать, все равно тебе даже с моей помощью не увидеть и не понять того, что доступно гоаулдам. Знаешь, в чем по большому счету разница между богами и демонами? В том же, в чем и разница между праведником и грешником. Все дело в поступках, Ратибор.
— Зачем ты явился? — спросил он, устало поникнув. Крепкое тело ссутулилось, голова опустилась и уперлась подбородком в грудь. Вождь выглядел жалко.
— Убить врага. И, возможно, приобрести друга.
— Друга? — посмотрел Ратибор на незнакомца.
— Тебя. Так уж случилось, что ты прав, гоаулды не демоны и не боги, но они могут стать теми и другими, да и мы можем стать ими. Я пришел на помощь мальчишке, попытался спасти его от демона, но из-за торопливой юности мне пришлось вступить в бой неготовым, и теперь я заперт вместе с демоном в теле червя. Но я не собираюсь сдаваться, ведь я пришел к мальчику не просто так, мои братья и сестры предпочитают не вмешиваться в дела земные, я же, — Ратибор отшатнулся. Спокойный лунный свет вдруг стал ярким пламенем, не похожим на привычный огонь, зато весьма схожий с обжигающим лучом солнца, наваждение продлилось краткий миг, после чего незнакомец закончил говорить спокойным голосом мудрого старца. — Пусть ты не можешь убить их суть, но ты можешь уничтожать их тела. Я предлагаю тебе союз против гоаулдов, Ратибор.
— Согласен! — выпалил тот.
— И даже не желаешь подумать? И не смущает, что я теперь такой же как они?
— Такой же? — до Ратибора как-то вдруг дошло все ранее сказанное незнакомцем.
— Телом — один в один.
— А духом?
— Духом, — задумчиво протянула сотканная из света фигура, — Духом я ближе к человеку. Сам не понимаю, как такое произошло, — он покачал головой и тяжело вздохнул. — А ведь человек способен на все, даже стать ужасней самого мерзкого гоаулда, обратившегося жутким демоном.
— Как мне звать тебя? — спросил Ратибор, кивнув на последние слова незнакомца. Уж он-то его прекрасно понял. Как-никак не только вождем был, но и не один десяток лет за жизнью гоаулда наблюдал. Многое повидать успел.
— Колояр назвал меня Велесом, и ты так же зови. Все равно право на старое имя я потерял, да и переродился, если не юлить и себе не врать.
— Душой и телом присягаю тебе Велес, отныне ты мой бог, — сказал опустившийся на колено Ратибор.
— Принимаю клятву твою, будешь ты мечом моим пламенным, кару несущим. Встань, воевода Ратибор, и слушай, что должно сделать тебе.
«До чего же сложно словами передать разговор, который происходит образами. Впрочем, пусть я и не опытный, но все же гоаулд, кое-какие инстинкты, опыт работы с Колояром и что-то вроде интуиции имеется», — думал Александр, в лучших традициях своего нынешнего вида ставя сонм разнообразных закладок в разум Ратибора. Руководствуясь принципом «много не мало», он в считанные секунды обработал раскрывшееся сознание. «Черт знает, сколько они продержатся, голова дело темное, а мозги штука пластичная, мысли подобны воде, обтекающей камень, но ненависть и жажду мести гоаулдам с собой связал крепко», — оценил он результаты трудов.
Задвинуть личность хозяина в дальний угол и тряпочкой накрыть, чтоб не отсвечивал, куда проще, зато потренировался в весьма полезном деле. Ладно, есть дела и поважней, а носители — помрут лет через много. Впрочем, воевода имеет все шансы сделать это быстрей, да и Колояр, вероятно, не усидит на месте и рванет за приключениями при первой же возможности. Хм, и чего я с ними вожусь? Так, а ну
