— Что надо? — послышался из-за двери скрежещущий голос.
— Мне к капитану! Мне надо! Срочно!
Дверь приоткрылась, и охранник просунул в бароотсек свою плоскую голову.
— Нельзя.
— Но я Поль, — перешел на шепот Марьяж. — Мы с капитаном договорились.
— Ты уломал старика? — спросил охранник.
— Нет, ничего не получилось, — снова зашептал Поль, — пусти меня.
— Капитан приказал — если не уломаешь, оставить тебя для россайев.
— Нет! Нет! — заорал Поль, — Ни за что! Пусти, выпусти меня!!!
Но охранник уже закрывал дверь.
Поль сунул в щель ногу, но охранник так прижал ее, что Поль взвыл от боли. Он выдернул ногу, но этого момента хватило, чтобы Хеопс, с не свойственной ему проворностью, успел прошмыгнуть в эту щель и оказаться на воле…
— … И ты предлагаешь ударить по ним? — спросил капитан штурмана.
— Да, сэр, не отдавать же россайям старика.
— А ты знаешь, что им уничтожить нас проще, чем плюнуть на пол? — спросил капитан.
— Мы тоже кое-что можем! — заявил штурман.
— Можем… — зло улыбнулся капитан. — Мы можем после их залпа стать огромной кучей дерьма! Вот что мы можем! Пошел вон, вояка! Тебе с мусоровозами воевать!
Штурман предпочел поспешно удалиться. В гневе капитан был страшен. Он, как земной белый медведь, нападал без предупреждения.
Капитан опустился в пневмокресло, выключил дисплей, на котором мигала пока еще далекими зелеными огоньками эскадра россайев, связался по селектору с охранником, и тот сообщил, что Поль рвется на свободу, но старика Сола он не уговорил. — Черт побери все это!
Дело, поначалу казавшееся однозначно выигрышным, зашло в тупик. И все из-за упрямого старого придурка!..
… Капитан R-P-20 ненавидел свою жизнь. Секретные службы многих цивилизаций преследовали его и команду. Разве можно так жить на старости лет? Разве можно все время убегать?
Но и эта беда была для капитана не самой страшной. Множественные ревитации — продления жизни — обходившиеся капитану в кругленькую сумму, хоть и вернули силы, но заразили его какой-то постоянной душевной тяжестью, мукой, чернотой. Капитан на глазах превращался в затравленное животное, слезливое, жалкое существо, неврастеника. А объяснялось все просто и в то же время непостижимо.
С годами не притуплялась, а мучила капитана все больше странная штука — совесть.
Он несколько раз делал чистку сознания, но этого хватало только на месяц-два. Дальше муки возобновлялись с новой силой. Если бы еще тогда, когда он начинал служить в СБ СС, ему кто-нибудь сказал, что он будет тяготиться именно этим, он бы решил, что над ним глупо смеются. Он вообще не знал такого слова — совесть. А когда узнал, решил, что это выдумка досужих интеллигентиков. Мучить может голод, жажда, боль… Но совесть?! Глупости!
Но, видно, так уж устроен человек, что каждая новая ревитация будит в нем именно эту странную, невыносимую болезнь… Несколько раз капитан решал даже покончить с собой. Но мысль о потерянных деньгах не позволяла спустить курок бластера.
Помог случай. Цивилизация россайев дошла до той грани дряхления, а одновременно и развития, что изобрела способ глобогенетической очистки.
Это была мудреная вещь, которая позволяла человеку избавиться не только от дурных воспоминаний, не только от прежней жизни, она перерождала живое существо полностью. Она возвращала его в молодость не синтетическую, а настоящую, ставила на порог жизненного выбора, оставляя только знание прежней жизни. Капитан мечтал начать свою жизнь сначала.
Но вся беда в том, что операция для инопланетников стоила баснословно дорого. Генетическим материалом заработать на нее было практически невозможно.
И только Т-пространство… Да, только «машина времени» могла позволить капитану заработать на молодость.
За Крамером, а потом за Солом Симпсоном капитан охотился очень давно. Сначала по заданию СБ СС, а потом, после первой ревитации, уже по собственной воле. И вот теперь старик был в его руках.
Но «машины времени» как не было, так и нет! Конечно, у капитана были способы заставить старика разговориться, но для этого нужно было время — ох, опять это время! — но вот его-то как раз и не было.
Россайи пронюхали, что Сол на R-P-20. Их эскадра уже рядом. Скоро самих пиратов возьмут на абордаж.
«Если я не вытащу из старика его проклятое открытие, россайям он все равно не достанется, — с мстительной улыбкой думал капитан. — Я взорву корабль. Все равно помирать. Хоть помру весело. Вот будет — бэмц!»
Он еще раз оглядел погасшие дисплеи пульта управления и, тяжело поднявшись из пневмокресла, отправился обследовать одному ему известные места, в которых были заложены ядерные заряды.
В коридоре, прямо перед ним дорогу перебежал кот.
На всякий случай капитан сплюнул через левое плечо, хотя кот и не был черным.
Лину охраняла Зебра. Впрочем, «охраняла» — не совсем то слово. Девушки просто жили в одном бароотсеке, довольно уютном, надо заметить. Правда, когда Лина попыталась выйти в коридор, охранник довольно грубо швырнул ее обратно.
Поначалу Лина никак не могла скрыть своей неприязни к Зебре, не отвечала на ее вопросы, делала язвительные замечания, даже поиздевалась на окраской своей охранницы. Но потом поняла, что таким образом может только озлобить девушку. А сейчас было не до собственного уязвленного самолюбия, не до собственной гордости. Сейчас надо было вырываться на свободу.
Когда Лина поняла это трезво, она решила, что единственным путем к свободе может стать именно Зебра. С этого момента она изменила свои отношения с девушкой кардинально.
— Я так испугалась сначала, — сказала она. — Все-таки не каждый день попадаешь в такой переплет.
Зебра самодовольно усмехнулась.
— А ты молодец, — признала Лина. — Здорово обвела вокруг пальца всех этих каторжников.
— Я привыкла иметь дело с преступниками, — пожала плечами Зебра. — А потом — все мужчины одинаковы. Похотливые твари.
— Это верно, — вздохнула Лина.
Разговор не клеился. Было какое-то напряжение между ними, которое Лина никак не могла преодолеть. Нет, дело даже не в том, что Лина пленница, а Зебра хозяйка на пиратском корабле. Лина чувствовала, что напряжение имеет другую причину. Только вот какую?
— А я, если честно, восхищаюсь тобой, — грубо польстила Лина. — Ты такая сильная, смелая, расчетливая…
— Да, — спокойно согласилась Зебра. — И должна служить этому двухсотлетнему ублюдку…
— Ты имеешь в виду капитана? — сдерживая дрожь, спросила Лина.
— Конечно. Он зациклен на своих проблемах. На команду ему плевать. И на меня в том числе.
