Ага… Значит, в те времена порох был дымным…
Лу Брэндон сделал еще один шаг.
Теперь ствол его «кольта» смотрел в лицо Эфиан.
– Не двигаться! – предупредил он.
Сергей бросился к упавшим охранникам, хотел завладеть их оружием.
– Назад!.. – сдавленно крикнул Зоран Чолич. – У мекбан оружие признает только хозяина! В чужих руках – взрывается!
– Вот жалость, – разочарованно проговорил капитан.
Лу подошел к официальной представительнице, взял со стола коммуникатор и положил его себе в карман. Он встал сбоку, чтобы видеть и Эфиан, и дверь.
– Охранники сюда не войдут, – успокоил стрелка Чолич. – Она же запретила им. У них жесткая дисциплина. И здесь очень хорошая звукоизоляция. А если что услышат – подумают, это с нами выясняют отношения.
Эфиан злобно смотрела на него и наверное измышляла мучительные виды смерти.
Ники шагнул к столу.
– Интересный пульт, – сказал он.
– Тоже запрограммирован, – остерег его Чолич.
– С помощью этой вещицы она всех держит за горло. В прямом смысле.
Ники потянулся к пульту.
– Идиот! – ощерилась хозяйка. – Он взорвется!
– Держи ее на мушке, Лу. И не давай отойти.
Рука Ники снова потянулась к серебристой коробочке.
– Он взорвется! – крикнула Эфиан, теряя самообладание.
– Пусть. Нам терять нечего.
– А мне – есть что!
Правительница, выдернув пульт из–под ладони землянина, спрятала его за спину.
Кажется, только Чолич понимал, что за игру вел Тин. Они–то знали, как работает с «языком» разведка подразделений космического десанта. У тех, кто легко, походя, распоряжается жизнями других, обычно развит инстинкт самосохранения. При любой гордости.
– Отключите программу «свой–чужой», – сказал Ники. – Или ваши драгоценные внутренности – заляпают весь потолок.
– И твои – тоже!
– Я же сказал, терять нечего. Наша планета заминирована. С ней погибнет Солнечная система. Зачем жить?
Тин бесцеремонно взял женщину за локоть, пытаясь дотянуться до пульта, который она по–прежнему держала за спиной.
Эфиан уворачивалась.
– Капитан, возьми–ка ее за руку, – попросил Ники. – Надо же, как сопротивляется… И чего…
– Кретин!.. Кретин!.. Кретин!.. – шипела Эфиан, понимая, что пульт у нее отберут. – Черт с тобой!.. А ну пусти! Я отключу программу!..
– Отключайте. Лу, тебе хорошо виден ее лоб?
– Да, Ники.
Яростно сверкая глазами и дрожа от недавнего мускульного напряжения, правительница раскрыла пульт, набрала комбинацию.
Тин стоял рядом:
– Готово? Отлично.
Он коснулся пальцами клавиатуры, взял пульт в руки, ощупал все его грани. Вряд ли Эфиан пошла на какую–то хитрость.
– Зоран, хочешь взглянуть?
– С удовольствием.
Бывший координатор Системы занялся пультом.
Освоить его полностью, не зная принципов работы, языка, паролей, кодов, ему быстро не удастся. Но это нужно сделать хотя бы в черне.
– Лу, к двери, на всякий случай, – сказал Ники. – Мэй, хотелось бы узнать, как отключить мину.
Девушка посмотрела на Эфиан, потом чуть прикрыла веки, сосредоточилась.
Минуту она пыталась овладеть сознанием официальной представительницы мекбан. Стояла неподвижно, оцепенев.
Вероятно, женщина поняла или почувствовала, что с ней делают, и встревоженно отступила на шаг.
Но Тин видел, что у девушки не получается.
Мэй коснулась пальцами висков. Ее лицо побледнело.
– Не могу… – прошептала она. – Двоичные коды… Программные символы… Их комбинации…
Эфиан с торжеством взглянула на Мэй и промолчала.
– Ну ладно… – кивнул Ники. – Я хотел как лучше…
Он взглянул на дверь в соседнюю комнату. Наверное, это спальня, без выхода в коридор.
– Сергей, проверь.
Прозоров заглянул в комнату:
– Никого. Там кровать.
– Все уйдите на время, туда.
– Уверен? – спросил Чолич.
– Нет… Все уйдите. Пульт – оставь.
Ники очень не хотел, чтобы его спутники видели то, что он сейчас будет делать.
Бывший координатор молча кивнул.
Да, это грязная работа. Но кто–то ведь должен взять ее на себя.
Грязную работу взял на себя Тин:
– Лу, брось мне револьвер!
– Как скажешь.
Андроид взмахнул рукой.
Его никелированный «кольт», пролетев через полкомнаты, мягко лег изогнутой рукояткой в ладонь второго пилота.
Если не считать Лу у входа, Эфиан и Ники Тин остались наедине. Между ними был только стол.
– Но джентльмен не стреляет в женщин! – проговорила Эфиан с улыбкой.
В ее улыбке слились воедино ирония и презрительная снисходительность.
Второй пилот уловил и то и другое в чистом виде.
Правительница была незыблемо уверена в своем превосходстве, а значит – в неуязвимости.
– Я не джентльмен.
– Не любите феминисток?
– К феминисткам я отношусь хорошо. Мне их жалко.
Женщина с улыбкой смотрела на него.
Ее болотный костюм, видимо, сработает как бронежилет.
Тин прицелился и выстрелил ей в правую руку.
Эфиан вскрикнула. Схватилась за раздробленную кисть. Клуб дыма разделил их.
В глазах Эфиан – боль и удивление.
Паркет у ее ног сразу окрасился кровью.
– Красная?.. – хмыкнул Ники. – Я думал, желтая, с прозеленью. Судя по делам.
В глазах Эфиан горела ненависть. Горела злоба. Но Тин разглядел и еще кое–что. Признание силы. И невольное уважение. Мекбан уважают сильных. Тех, кто умеет быть жестоким.
А кровь хлещет ручьем. Удачное попадание.
Первоначальный шок, вызванный ранением, проходил. И боль заявляет о себе все громче. Настоящая боль, от которой мутится любое сознание.
Лицо Эфиан посерело.
– Мне нужна помощь! – процедила она сквозь зубы.
Второй пилот отрицательно покачал головой.
Женщина топнула ногой.
Тин не двигался.
– Послушайте, я истекаю кровью!
– Плевать.
– Я умру!!!
– Плевать.
– Я умру!!! – Голос Эфиан звенел от ярости. – От мертвой не будет толку!!!
Она дрожала. От ненависти. От боли. От потери крови. От страха.
Ники почувствовал состояние правительницы. Из всех эмоций он выделил ее страх.
Улыбнулся Эфиан, глядя ей в глаза. Постучал ногтем по крышке пульта.
– Отключите мину, – сказал он. – Или умрете.
– Я слишком ценна для моей расы! Я не могу умереть!
– Для моей расы вы не представляете никакой ценности.
Вырвав какой–то провод из стола, Эфиан попыталась наложить на предплечье жгут, левой рукой. Но шнур был упругий и гладкий. Скользил, вырывался из пальцев.
