— Я совершенно в этом уверен. Стас, у тебя есть доступ к новостной информации?
— Да, сейчас подключены все каналы связи, — согласился врач, садясь за консоль. — Что ты хочешь узнать?
— Отставка главы безопасности Ротос-2.
Стас помедлил, потом набрал.
— Новости Галактика Зед сообщает: «После короткого разбирательства был отправлен в отставку глава безопасности системы Ротос Луи Д'ар, находившийся на этом посту шесть полных лет по исчислению Ротоса»… Это сколько?
— Умножай на четыре, плюс минус пару месяцев, я не очень хорошо помню…
Я запнулся.
— Ну, вот только не надо огорчаться, — проворчал врач, — ты уже знаешь, что после серьезных сотрясений возможна и вовсе полная потеря памяти. К тому же, после первой амнезии ты оправился эпизодически.
— Что там еще? — раздраженно отмахнулся я.
— Как сообщает Торговая Гильдия, Луи Д'арт превысил свои полномочии без согласования с управляющими органами, от чего и был отправлен в отставку. По некоторым данным он участвовал в преступном сговоре с целью переправить на планету бактериологическое оружие. Это что вот такое? Мне уже кто-нибудь прояснит ситуацию?
— Вот чего я не понимаю категорически, так это того, как им удается скрывать происходящее? — не обратив внимания на крик души Покровского, проворчал я. — Сафари — слишком крупное мероприятие.
— Ничего сложного, Доров, — титрин, наконец, выполз из-под кровати, и был он… совершенно лысым. На розовом кошачьем теле ни шерстинки, только длинные усы топорщатся на морде. — Залог успеха в четкой организации и уверенной лжи. Как всегда. Но выходит, Луи и вправду поступил так, как считал нужным…
— Если все так, откуда он узнал, куда нам дальше? — у меня все равно концы с концами не сходились.
— Узнал, — кот уселся и принялся тереть лапой ухо. — На то он и глава безопасности. Скорее всего, его сняли с должности вовсе не за то, что он помог тебе, а за то, что он засветил своего информатора, чем повлек за собой сложные чистки. Его просто не могли оставить на посту понимая, к какой информации все прошедшее время он имел доступ.
— Выходит, его сняли, а через какое-то время, когда утихнут страсти, их с женой попросту уберут?
— Не исключено, — согласился титрин.
— Я должен связаться с ними, чтобы предупредить…
— Доров, ты зря считаешь его неразумным. Он прекрасно все понимает и воспользуется всеми возможными способами, чтобы скрыться и спастись.
— Получается, из-за меня он разрушил свою жизнь…
— Возможно, он только начнет жить, Антон, — возразил врач. — У меня создается такое не очень приятное ощущение, что всяк во Вселенный — потенциальная кукла для Союза. Захотела тамошняя элита поразвлечься и, если тебе не повезет, постучится в дверь кто-то и сделает предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться.
— Формально, отказаться можно, но зачастую выходит так, что тебе делают это предложение, когда уже нет выбора. Так ведь было с Доровом…
— Что с Доровым опять не так? — в медицинский отсек зашел Яр. Лицо его, опухшее, в кровоподтеках, и вправду выглядело неузнаваемо. Нос был сломан, выправлен и заклеен, он смотрел поверх отеков под глазами грустно, будто пытался укорить врача за пренебрежение прямыми обязанностями.
— Что-то долго ты шел, — недовольно упрекнул Яра Стас.
— Я отдыхал, ты мне сам велел, — отмахнулся полковник.
— Я тебе велел отдыхать, а не раскачивать корабль вместе со своей… любовницей.
Я заметил запинку, Стасу хотелось вставить словечко покрепче, но он сдержался и выбрал относительно мягкое. Впрочем, Яру так не показалось:
— Будь осторожнее в выражениях, пилюлькин, — сказал он вроде и насмешливо, но с тихой угрозой.
— И чем же тебя она зацепила? — влез я, переключая на себя внимание Тверского.
— А тебе какая разница? — Яр развалился рядом со мной на выдвинутом из стены кресле.
— Да так, интересуюсь, она половину моего прошлого экипажа поимела, я вот побрезговал, интересуюсь, что тебя привлекло.
Лицо полковника вспыхнуло даже через лиловые разводы от синяков. Вспыхнуло и погасло.
— А я знаю, — спокойно отозвался он. — В курсе чего и как там было, читал отчеты. И кое-что просматривал. И, когда увидел ее, узнал, конечно.
— А можно с самого начала? — попросил я.
— Да-да, пожалуйста, с самого-самого начала, — поддакнул Стас. — Я вам виски налью, если будете хорошо себя вести. Практика положительных рефлексов, говорят, идет на пользу…
— Как у собаки Павлова? — уточнил я. — А как же приятно проведенный вечер?
— Меня устроит приятно проведенный день, Доров, — в голосе дяди прозвучала столь жалостливая просительная нотка, что я, усмехнувшись, принялся неторопливо рассказывать ему, как мы приземлились на Ротосе-2, как посетили ярмарку и как я, потом, выяснил, где находится мой связной. Как одни очень неорганизованные личности попались вместе со мной и были переправлены на Селлу. Рассказал я и о том, что натворил Тверской и после коротенечко пояснил, где нашел информаторий и чем все закончилось. Замолчал, и выжидающе посмотрел на Тверского.
— Давай уже, ставь кусок пазла на место, — подтолкнул я полковника.
— Ну, так, — согласился Яр, — только без подробностей, у меня по ночам зубы болят… эти сволочи знали, как бить. Ад какой-то, честное слово. Если бы знал, к чему все это приведет, веришь, Доров, воздержался бы от подобной развязанной манеры общения. Что уж там, как получилось. Меня вниз приволокли, к тому моменту я уж не особенно соображал, что происходит. Потом немного прочухался, а из меня уже служанку делают, продают какому-то толстому хмырю. Я возразил в вежливой форме, но снова получил причитающееся. Они там совсем нормальных слов не понимают…
Пришел в себя на полу, к кольцу примотан, а этот хмырь сидит в инвалидном кресле, живот почесывает. Рафчик, — Яр прервался, чтобы сопроводить свой рассказ замысловатой фразой нецензурного содержания. Впрочем, его злословие не произвело на Стаса должного эффекта и, не увидев восхищения в глазах слушателя, полковник продолжал: — А рядом с ним Ванесса Вени сидела. И все обращаются к ней так… Перышко. Ну, думаю, все вокруг подставное. Сейчас скажу: «вызовите мне врача и вызовут».
А в левом боку и брюшине такая боль, сдохнуть можно. Понятно же, селезенку порвали. И, уж прости, Доров, говорю этим: «давайте, соскакиваю я отсюда, забирайте меня на корабль».
Ну что мне, сдохнуть что ли? А они смеются и переглядываются. И Ванесса: «о чем ты, совсем мозги отбило?»
Яр сощурился и я, словно его глазами увидел камни пола, забрызганные кровью и рвотой, кольцо в полу и полковника, стоящего на коленях и прижимающегося лбом к полу.
