— Ты преувеличиваешь, Келион, — проворчала Теодора. — Или, скажу иначе: ты излишне доверяешь тому, что слышишь. Смею думать, я достаточно хорошо информирована о положении дел на границах собственной Империи. Да, существуют определенные разногласия между колонистами и нашими, кхм, союзниками. Но они далеко не так серьезны, как ты описываешь.
— Но…
Императрица подняла ладонь, не дав сыну договорить.
— Я хорошо представляю, о чем говорят на Тириане и других пограничных планетах. Но тамошние мелкопоместные дворянчики и торговые гильдии всегда преувеличивают свои обиды и убытки. Они злы из-за того, что потеряли часть прибылей — далеко не столь большую часть, уверяю тебя, чтобы это ощутимо по ним ударило — и не хотят видеть очевидных выгод, которые Астрена получила взамен.
— «Выгод»? Наемники есть наемники, матушка. Я признаю их мастерство, смелость и силу, но они сражаются за любого, кто платит. Им наплевать на Астрену, мы для них только источник денег. Что, если однажды кто-то перекупит их, или же они сами начнут шантажировать нас, вымогая большую плату?
— О, да, маллурианцы ненасытны, как стигийский демон, а зубы у них еще острее, — усмехнулась Императрица. — Но за полторы тысячи лет, что Маллурия сражается за деньги в чужих войнах, она никогда не предавала нанимателя. Уроженцы Звезды Наемников мало кому внушают симпатию, это правда. К сожалению, правда и то, что в Обжитом Космосе они достойны доверия больше, чем многие другие. И я предпочту маллурианцев напыщенным кретинам из Имперского Сената или твердолобым адмиралам из Преторианского Флота. Вероятно, мне следовало заключить этот союз раньше, Келион. Тогда многих неприятностей удалось бы избежать.
Кронпринц ничего не сказал. Императрица подошла к столику, протянула руку к серебряному графину с охлажденным вином. Ее лицо ожесточилось.
— Ты не представляешь, что творилось после смерти твоего деда, Келион. Империя готова была разлететься на мелкие осколки! В метрополии знать грызлась за власть, позабыв обо всем на свете, а в доминионах сепаратисты призывали к восстаниям. Дареш Кан собирал вокруг себя предателей и готовился к походу на столицу, и не было никого, кто мог успокоить шторм. Пока я не сделала это! — Теодора стиснула резной кубок. — Я знаю, что обо мне говорят, но, вечные звезды, разве не я удержала Астрену на краю пропасти? Мне не удалось добиться всего, на что я надеялась, но, по крайней мере, я не допустила краха, а мы тогда были на волосок от этого. А что сделали высокомерные глупцы, которые теперь громче других кричат о чести Империи и попранной гордости? Для них я — предательница, но каковы были их собственные заслуги?
— Я знаю, что говорят о нас, — осторожно произнес кронпринц. — Ассамблея, раскол. Потеря окраинных доминионов. Нас винят в этом, но…
— Весьма благородно с твоей стороны, дорогой, разделить со мной этот позор. Но ты тогда еще не успел родиться на свет. Вся ответственность на мне, хотя, боюсь, тебе предстоит жить с этой ношей. Я сожалею об этом, но тогда я не видела иного выбора. Адмиралу Дегрелю и прочим воякам-преторианцам нравится потрясать кулаками и проклинать меня. Им мало было бы просто убить меня, они жаждут видеть меня лишенной власти и униженной, под судом Имперского Трибунала. О, еще бы: им нужен кто-то, кого винить в неудачах Астрены, и я подхожу для этого больше прочих. Ведь не станут же они обвинять самих себя! Зачем им вспоминать о том, что, вдвое превосходя мятежников числом, они проигрывали сражение за сражением? А если и побеждали, то такой ценой, что подобные победы были немногим лучше поражений! Спустя двадцать лет легко осуждать, но постарайся понять: если бы тогда я не заключила перемирие с Ассамблеей, все могло закончиться гораздо хуже. Эта проклятая война выжимала из Астрены все соки, и ее нужно было прекратить как можно скорее. Уже не имело значения, какой ценой! Лучше отдать половину, чем лишиться всего, хотя именно за это меня нарекли изменницей.
Келион прикрыл глаза, склонил голову.
— Я все понимаю. Прости, если я неудачно подобрал слова. Я вовсе не имел в виду, что согласен с такой точкой зрения.
— Я знаю, дорогой. Но многим нравится думать именно так, и их нельзя сбрасывать со счетов. Ни мне, ни тебе, потому что их чувства ко мне, увы, распространяются и на тебя тоже. Хотела бы я это изменить, но здесь мы бессильны. Впрочем… — взгляд Императрицы стал холоднее, — повлиять на некоторые события пока еще в моей власти. Кое-кто из этих негодяев замахнулся слишком на многое, но я поставлю их на место.
— Хм? — молодой принц удивленно посмотрел на мать. — Случилось что-то, о чем я не знаю?
— Да, случилось. И тебе незачем знать об этом. По крайней мере, сейчас. Всего лишь еще одно неприятное событие из прошлого неожиданно напомнило о себе. Но я уже приняла необходимые меры. Все будет улажено в ближайшее время.
Взгляд Императрица Теодоры невольно скользнул к планшету на столе. Последний рапорт от адмирала Джалайны Наэли поступил два часа назад. Маллурианка сообщала о действиях, предпринятых во исполнение полученного приказа. Теодора задумалась, подсчитывая. Вероятно, агенты Наэли уже добрались до Тельвена или будут там в ближайшие дни. Неизвестно, сколько времени займет у них покончить с делом, но курьерский корабль преодолевает путь от Нейтральной зоны до имперской метрополии за семь-восемь стандартных суток. Если не возникнет проблем, то известия должны прийти еще до исхода текущего месяца.
— Ничего такого, что стоило бы твоего внимания. И довольно об этом, Келион. Давай поговорим о чем-то более приятном, нежели политика и дворцовые интриги. В конце концов, — женщина улыбнулась, — я не только правительница Астрены, я еще мать, очень долго не видевшая сына. Так многим не терпится поделиться…
Роланд Корвин сидел за столиком в полутемном прокуренном зале и потягивал дешевый джин. Заведение под названием «Внезапная встреча» было точным подобием бесчисленного множества подобных забегаловок в Кольцах Удовольствий на сотнях миров Обжитого Космоса. Хозяева не утруждали себя заботой о чистоте, благо, здешних клиентов такие вещи мало беспокоили. Напитки были низкопробные, еда еще хуже, к запаху обычного табака примешивался приторный аромат дурмана, а при виде посетителей рука сама тянулась проверить, в порядке ли иглопистолет в кармане. У стойки бара несколько безвкусно размалеванных девиц в ярких блузах, расстегнутых до пупка, стоили глазки завсегдатаям, которые, несмотря на все их потуги, больше внимания уделяли выпивке. Словом, это был заурядный, низкопробный притон, зато в таких местах не задавали лишних вопросов.
