– Пилот, управление переходит к вам.
– Управление принято, капитан, – официально отозвался он.
Прошло несколько секунд. Она ощутила волну тошноты и смутный страх, какой бывает после ночного кошмара, который не удается вспомнить. Прыжок закончился.
– Управление переходит к вам, капитан, – устало вымолвил пилот. Ее несколько секунд для него равнялись нескольким часам.
– Управление принято.
Проговорив это, Корделия запросила компьютер о тактической обстановке в зоне их нахождения. Через этот проход никто не пытался пробиться уже месяц, и она горячо надеялась, что барраярские экипажи расслабились и отреагируют не сразу.
А вот и они. Шесть кораблей; два из них уже начали маневрировать. Вот тебе и замедленная реакция.
– Прямо в середину, – пробормотала она, вводя данные в компьютер. – Хорошо бы их всех увести с позиций.
Два первых корабля уже приблизились и с ленивой точностью открыли огонь. Они явно не спешили. «Просто подвижная мишень на полигоне, вот что такое мы для них, – подумала она. – Ладно, сейчас я вам покажу учения». Корделия выключила все навигационные системы, кроме экранирующих контуров. Казалось, корабль стонет, окруженный слепящим пламенем. Но цель достигнута – они вырвались из зоны обстрела.
Она вызвала технический отдел:
– Проектор?
– В полной готовности.
– Давайте.
В двенадцати тысячах километров позади них, словно только что вынырнув из пространственно-временного туннеля, возник бетанский дредноут. Он развил ускорение, неслыханное для такого крупного корабля (на самом деле его скорость соответствовала их собственной). Гигант мчался за ними, подобно стреле.
– Ага! – Корделия в восторге захлопала в ладоши и крикнула в интерком: – Они клюнули! Меняют курс!
Преследователи резко сбавили скорость, готовясь повернуть и атаковать новую, гораздо более важную цель. Четыре корабля, которые прежде оставались на посту, тоже начали разворот. Теперь все их внимание было сосредоточено на огромном военном корабле. Несомненно, барраярские командующие считали, что заняли превосходную тактическую позицию, выстроившись в линию для сокрушительного залпа. Маленький корабль, который появился первым, мимо них к Эскобару не проберется, деваться ему некуда. Они его подберут потом.
Ее собственные локаторы были отключены, скорость уменьшалась: чудовищная утечка энергии из-за проекторов давала себя знать. Но шли драгоценные минуты – и барраярские корабли, блокировавшие пространственно-временной туннель, уходили все дальше и дальше со своих позиций.
– У нас хватит энергии примерно еще на десять минут, – объявил старший инженер.
– Хорошо. Оставьте резерв для разрушения аппаратуры в случае вынужденной эвакуации. Командование хочет, чтобы в случае захвата от проектора не уцелело ни единой молекулы. Пускай барраярцы поломают головы.
– Форменное преступление. Это такой прекрасный аппарат! Я сам умираю от желания заглянуть в него.
«Может, и придется умереть, если нас захватят», – подумала Корделия. Потом она направила перископы корабля назад – туда, откуда они прилетели. Далеко-далеко, у самого устья туннеля, возник настоящий бетанский корабль – только не военный, а грузовой – и без помех начал разгон в направлении Эскобара. Это был один из новейших торговых лайнеров, с которого содрали вооружение и экраны; теперь он был рассчитан на две вещи: нести тяжелую полезную нагрузку и лететь сломя голову. Потом возник второй, за ним – третий. Ну вот, дело сделано. Они набрали скорость – с такой форой барраярцам их не догнать.
Призрачный дредноут взорвался, рассыпавшись грандиозным фейерверком. К сожалению, изобразить осколки оказалось невозможным. Интересно, сколько времени понадобится противникам, чтобы сообразить, как их провели? Оставалось надеяться на барраярское чувство юмора…
Теперь корабль, растративший почти всю энергию, медленно дрейфовал в космосе. Голова казалась удивительно легкой, и Корделия не сразу поняла, что это не кажущийся эффект – отказывают аппараты искусственной гравитации.
С инженером и двумя его помощниками Корделия встретилась уже возле шлюза, к которому они все подбегали длинными прыжками, переходящими в плавный полет: искусственная гравитация испустила дух. Катер, которому предстояло стать их спасательной шлюпкой, был упрощенной моделью, тесной и неудобной. Они вплыли в кабину и загерметизировали люк. Пилот скользнул в кресло управления, надел шлем, и катер отпрыгнул от умирающего корабля.
Инженер подплыл к ней и вручил маленькую черную коробочку.
– Окажите честь, капитан.
– Ха! Держу пари, вы еще не уничтожили и собственный обед, – отозвалась она, стараясь подбодрить остальных. Они прослужили на своем корабле всего-навсего часов пять, но все равно это больно. – Мы уже достаточно отошли, Парнелл?
– Да, капитан.
– Джентльмены! – Она сделала паузу, обведя взглядом свою команду. – Я благодарю всех вас за образцовую службу. Пожалуйста, отвернитесь от левого иллюминатора.
Корделия повернула рычажок на коробочке. Снаружи бесшумно полыхнул яркий голубой свет, а потом все кинулись к крохотному иллюминатору, чтобы увидеть последние красные отблески, в которых оплавлялся их корабль, унося в орбитальную могилу военные тайны Колонии Бета.
Они молча пожали друг другу руки – кто-то при этом стоял, кто-то висел головой вниз, кто-то плавал в наклонном положении, – потом снова устроились в креслах. Корделия села за навигационный пульт рядом с Парнеллом, застегнула ремни безопасности и быстро проверила все системы.
– Теперь начинается самое сложное, – пробормотал Парнелл. – Я бы все-таки предпочел максимальное ускорение – вдруг нам удастся их перегнать.
– Может быть, мы и ушли бы от этих неповоротливых крейсеров, – согласилась Корделия, – но их перехватчики нас бы с потрохами сожрали. А так мы по крайней мере похожи на астероид, – прибавила она, вспомнив про специальное маскировочное покрытие катера.
Наступило молчание. Корделия вглядывалась в экран пассивного наблюдения.
– Хорошо, – проговорила она наконец, – давайте выползать отсюда. Скоро здесь станет слишком тесно.
Она не боролась с ускорением, разрешив ему вжать ее в кресло. Устала. Она не думала, что усталость может оказаться сильнее страха. Эта идиотская война расширяет ее психологический кругозор. Похоже, хронометр сломался. Наверняка прошел уже год, а не час…
На пульте замигал индикатор узконаправленного излучения. Страх волной унес из ее тела усталость.
– Отключите все, – велела Корделия. Она сама взялась за управление и мгновенно погрузилась в темную невесомость. – Парнелл, обеспечьте нерегулярное вращение, как у естественных объектов.
