Дальнейшее развитие планетных поселений инсектов — это трагедия могучей и успешной цивилизации, вынужденно раздробленной, потерявшей единство, постепенно погружающейся в пучину регресса.
Среди открывшихся людям фактов наидревнейшей истории нет упоминаний о масштабных проектах, связанных с созданием в новых колониях аналогов вычислительной и планетарной техники, в свое время разработанной для управления и технического обслуживания Сферы.
Цивилизация инсектов, распавшаяся на отдельные Семьи, научилась довольствоваться малым. Они возводили города, используя технологии, дарованные им в ходе эволюции самой природой, продолжали путешествовать в космосе, постепенно создавали в границах шарового скопления транспортную межпланетную сеть, основанную на открытых свойствах линий напряженности гиперсферы.
Учитывая, что ни инсекты, ни логриане, ни, тем более, хараммины не сумели изобрести мобильный гиперпривод, строительство гиперпространственных тоннелей было сопряжено с огромными временными затратами. Космические корабли разумных насекомых совершали длительные перелеты, перемещаясь между звездными системами на досветовых скоростях, возводя на посещаемых ими планетах приемопередающие устройства гиперпространственной транспортировки.
Изучение планетных систем О'Хара в зоне малой и средней звездной плотности дало людям представление о постепенном расселении инсектов, формировании их транспортной сети. В ходе исследований выяснилось, что в древности существовали так называемые «космические Семьи» — анклавы великой цивилизации, сохранившие древние знания, поставившие себе целью возродить былое могущество. Именно они, путешествуя от звезды к звезде, на протяжении сотен тысяч лет кропотливо ткали сеть внепространственных тоннелей, постепенно прокладывая путь по периметру шарового скопления к его противоположной окраине.
На фоне титанических усилий бесчисленного количества поколений космических Семей вся история человеческой Экспансии походила на ярчайший взрыв, мгновенное расселение по необъятным просторам спирального рукава Галактики.
Считалось, что древние космические Семьи канули в лету. С некоторых пор упоминания о них исчезают, однако люди, проторив трассы через зону рискованной гиперсферной навигации, двигаясь напрямую, вышли к противоположному краю скопления и обнаружили там… древние, изолированные друг от друга, утратившие былые знания планетные цивилизации инсектов.
Не здесь ли внезапным столкновением с механоформами, принадлежащими к неизвестной космической расе, завершился путь величайшего самопожертвования космических Семей?
Мысли Вадима не противоречили реальности.
Кто, кроме древних Семей, унесших в глубины космоса всю сумму технологий цивилизации, был способен возродить спейсбаллов, единственное предназначение которых — интеграция фотонных вычислительных устройств в ментальное поле муравейника?
Значит, мои дела не так уж плохи. — размышлял Рощин, глядя, как это удивительное существо скрылось в одной из нор, вырытых исполнительным механизмом. Планету с другими звездными системами наверняка связывают тоннели древней транспортной сети. Это реальный шанс не только выбраться отсюда, но и избежать масштабных столкновений в космосе. Основав базу в удаленной звездной системе, по сетке гиперпространственных тоннелей на планеты, оккупированные механоформами пройдут разведывательные группы, а если того потребует ситуация, и полнокровные боевые соединения.
На фоне неожиданно сделанных открытий особую остроту принимал вопрос о причинах возникновения на этой планете исполинского технокладбища.
Как попали сюда образцы нашей колониальной техники?
Где искать порталы инсектов?
Известно ли механоформам о существовании древней транспортной сети?
Не выводит ли один из тоннелей на планету, где существует потерянная колония Человечества, основанная в эпоху Великого Исхода?
Как жаль, что я толком не успел расспросить Хьюго и Креша… — с досадой подумал Вадим.
Спейсбалл исчез в тоннеле, вырытом механизмом, и более не появлялся.
Рощин попытался отследить сигнатуры древних сервов, но не преуспел. Они исчезли, как будто провалились сквозь землю.
«Возможно, наполнение холма блокирует работу сканирующих устройств», — предположил Вадим, приближаясь к темному зеву прорытого механизмом тоннеля.
Странно, что они ищут в недрах холма? Насколько было известно Рощину, кристаллы, являющиеся элементарными компонентами фотонного мозга, — это прозрачные отливки различных геометрических форм. Для их создания машинам выгоднее использовать природные материалы, но никак не вторичное сырье.
Вспомнив поведение сервов, прятавшихся от обнаружения, он подумал, что подобные действия не укладываются в рамки заранее запрограммированных для сугубо исполнительной машины, не наделенной элементами искусственного интеллекта.
Оценив размеры холма, Вадим решил не обходить его, а спуститься в тоннель, где пару минут назад исчез спейсбалл.
«Быть может, заносчивому «высшему существу» снова требуется помощь, и мы сумеем подружиться, признав эффективность совместных усилий?» — с ноткой иронии подумал Вадим. Наладив конструктивный контакт с древним биологическим роботом, он рассчитывал получить ответы на многие вопросы, не прибегая к рискованным странствиям.
Трудностей Рощин не боялся, но понятие целесообразности диктовало определенный стиль поведения.
«Я должен собрать максимум информации и выбраться с планеты любым доступным способом».
Уже сейчас Рощин стал обладателем бесценных сведений. Опыт трехдневного противостояния в системе Алексии, подсказывал ему, что масштабное столкновение людей с механоформами неизвестной цивилизации — это лишь вопрос времени. Учитывая энерговооруженность базового корабля терраформеров, возможности его подсистем, наличие отделяемых модулей молекулярной репликации, на легкую победу рассчитывать не приходилось.
«Разумнее предотвратить войну, найти способы нейтрализации боевых программ противника», — думал он, пробираясь узким округлым лазом, ведущим в недра холма.
И все же, несмотря на рассудительную сдержанность, которую так тщательно культивировал в себе Вадим, эмоции прорывались, они настигали его вспышечными воспоминаниями об Инге, о боевых товарищах, да и обстановка, мягко говоря, располагала: на уровне мнемонического восприятия он фиксировал мельчайшие подробности окружающего, не без внутренней дрожи отмечая, что недра холма скрывают не одно наслоение разрушенных механизмов.
