- Так нам и поверят!
- А чему им тогда верить? Что дред воина послушался мыслей какой-то девчонки и перерезал своему хозяину горло?
Мэдлин хмурится. В моих словах есть разумное зерно.
- Как ты это сделала? - наконец, не выдерживает, интересуется она.
Отвечаю честно.
- Не знаю.
- Ты его тоже выбросила?
- Конечно. Зачем он мне? - вру я.
Что я, дура, избавляться от оружия, живя в таком неспокойном местечке? А что, если завтра ночью к нам ещё один незваный гость объявится?
Переглядываемся. Мэд делает вид, что верит мне. Молча ложимся спать, будто ничего и не было. Вот только заснуть я больше не могу. Меня всю трясёт. На всякий случай сжимаю в руке дред, который держу под подушкой. Силы окончательно оставляют меня. Хочется плакать от страха и одиночества, но я сдерживаюсь. Потому что понимаю – слёзы мне ничем не помогут. До меня начинают доходить слова Акрабы. Руар действительно оказался не сказкой и в этой не сказке мне придётся теперь жить.
***
Утро выдалось на редкость жизнерадостным. Яркие лучи Сатаба разливаются на чистом синем небе. На удивление тепло. Неужели наконец-то пришла весна. Невольно задумываюсь, как далеко Руар расположен от Катара. Возможно, именно поэтому погода здесь значительно мягче и приятнее, чем в моём Богом и Отаром забытом поселении.
До сих пор гадаю, забрался ли тот парень к нам ночью по своей инициативе, или его кто-то подослал. Уж лучше бы он сделал это сам, потому что в противном случае есть все шансы, что моя жизнь в Руаре будет насыщенной, но очень короткой.
Как я и подозревала, переполох начинается сразу после завтрака, когда наставники недосчитываются одного из учеников-воинов. Мэд, как и я, тоже заметила нервную беготню в касте воинов. Украдкой переглядываемся и тут же отворачиваемся друг от друга. Странно, но за одну ночь мы научились с соседкой понимать друг друга без лишних слов.
На людях мы с Мэд почти не общаемся. Впрочем, в комнате наше общение многословным тоже не назовёшь. Каждая из нас вновь сама за себя.
Сегодня у меня первые занятия. Наставница – строгая и чопорная шатера в возрасте - Дэуза Кэролайн, опрашивает меня на предмет моих знаний. Пытается определить, в какую группу шатер меня можно направить. Отвечаю рассеяно – мысли заняты другим: доживу я до завтрашнего дня или нет? Чуть позже понимаю, что зря я так поверхностно отнеслась к этому опросу и сдуру выложила всё, что знаю. А знаю-то я, как выяснилось, немало!
Наш сосед – отец Марк, до того, как принял сан, был на Земле профессором. Поэтому у него даже в Катаре была прекрасная библиотека, которую я перечитала от нечего делать раза на два. Кроме этого, священник с удовольствием, когда было свободное время, занимался со мной и Анигаем. Братец, конечно, всегда отлынивал от этих уроков, предпочитая шляться с катарскими мальчишками по рынку, приворовывая там чего-нибудь. А мне наоборот нравилось учиться. Когда в Катаре появился Эван, мне позволили присутствовать на его занятиях, которые, как правило, проводились дистанционно. Их вели разные преподаватели. Они общались с мальчишкой-альтаирцем через большой экран, висящий на стене классной комнаты. Так что неудивительно, что у меня в голове за все эти году скопилась куча разрозненных знаний. Если прибавить сюда ещё мою склонность к языкам (знаю межлингву, язык землян (особенно матерный), вдобавок вполне сносно изъясняюсь на альтаирском (спасибо Эвану), то становится понятно, почему Дэуза Кэролайн выходит из класса в полной растерянности, не зная, что со мной делать.
***
Когда работаешь в одном и том же месте долгие годы, рано или поздно жизнь превращается в рутину. Этого не избежать, даже если ты Верховная Ведунья. Ученики, как правило, походят друг на друга. Их жизни и судьбы повторяются. Редко, когда встречается что-то по-настоящему интересное. Что-то, выбивающееся из привычной рутины.
Что-то или… кто-то.
Адамаск.
Странная. Очень странная девочка. По-своему, забавная. Сама того не подозревая, новенькая стала для Верховной Ведуньи глотком свежего воздуха, неким развлечением, позволяющим разнообразить однотипные дни Руара. Пожалуй, именно в этой не скуке, которую Адамаск привнесла в жизнь Верховной Ведуньи, и крылась истинная причина покровительства Глэдис. В противном случае Аду можно было просто запереть в одной из подземных камер Руара до нужного момента, после чего, когда девочка выполнит то, для чего изначально и предназначалась, пустить её в расход.
Но на счастье Адамаск, она показалась весьма забавной Глэдис. Именно поэтому к великому недовольству Дэуса Карла (и не только его) Верховная Ведунья весьма открыто взяла эту строптивую девчонку под своё крыло.
- Я не знаю, что делать с этой девочкой, Глэдис! - докладывает Дэуза Кэролайн. – У неё явно не дарийское образование. Оно вообще не женское! Ощущение, что её воспитывали как мальчишку-землянина. Она знает такие вещи, о существовании которых женскому уму и подозревать не положено! Она изучала геометрию! Физику! При этом у неё весьма поверхностные знания истории Дарийской династии! Она представления не имеет о придворном этикете и прочих основополагающих дисциплин, которым обучают шатер на первом уровне. Я в растерянности! Я не знаю, на какой уровень её определить.
Глэдис хмыкнула. Надо же! Девчонка вновь оказалась полна сюрпризов! Это какие надо иметь мозги и тягу к знаниям, чтобы умудриться получить весьма неплохое образование, находясь… Подумать только! В Катаре! Там же даже начальной школы нет! Дэуза Кэролайн, как и все остальные преподаватели, видимо, ещё до конца не поняли, что в их руки попался весьма необычный ребёнок.
- Вот и займись этим, Кэролайн. Заполни пробелы. Пусть пока побудет на индивидуальном обучении. Как только знания Адамаск выровняются, отправишь к ровесницам-шатерам.
Дэуза Кэролайн едва заметно стискивает тонкие губы. По ней заметно: она явно не в восторге от приказа Глэдис, но перечить Верховной ведунье - значит рисковать жизнью. Поэтому шатера-наставница лишь склоняется в покорном поклоне.
- Как скажите, Дэуза.
Что ж, если Глэдис хочет сделать из девочки шатеру, она – Кэролайн приложит для этого массу усилий, но… Вот уже полвека, как она является Верховной наставницей для шатер. За эти годы Кэролайн успела неплохо изучить человеческие души, страсти, порывы. Не надо иметь семья пядей во лбу, чтобы понять: этот ребёнок уже не поддаётся воспитанию, девочка слишком хорошо знает, что такое свобода. И любит её. А это значит, что из новенькое никогда не выйдет путной шатеры. Легче уж сразу сделать их неё серую прислужницу, потому что рано или поздно этим дело и кончиться.
