Снова узкие ходы. Слабое освещение. Ряды камер. И фанатики. Солдаты стояли у каждого перехода, у каждой двери. Молчаливые, вооружённые куклы.
— Я очень заинтригована, — сказала Нара в спину Рудольфу. Боевой Лорд не ответил, даже не повернулся. Он уверенно шёл вперёд, проходя отсек за отсеком. Жрица даже считать проходы перестала, и лишь когда офицер остановился и повернулся к ней — выдохнула с надеждой:
— Всё?
У двери стояло двое фанатиков, индикаторы на шлемах светились красным.
— Открывайте, — приказал Рудольф. Боец справа повернулся к пульту, выстучал комбинацию на нём. Дверь лязгнула, загудела и поехала внутрь. Боевой Лорд шагнул к проёму, задержался ненадолго, будто засомневался, но затем позвал Нару за собой.
Из камеры несло тухлятиной. Запах привычный любому, кто сталкивался с человеческой плотью, но Нара отшатнулась. Вонь была чужой...
— Проходи, — тихо сказал Рудольф. — Верь мне.
Большая камера, в которой, скорее всего, могли содержать с десяток заключённых, была скорбным пристанищем лишь одного существа. Оно лежало в углу грудой переломанных конечностей и рваного тряпья. От тела расходились вонючие потеки. Из плоти рвались хитиновые наросты.
— Руди? — не понимающе спросила Нара. Позади загудела, закрываясь, дверь. Жрица попятилась, но лишь упёрлась спиной в сталь. Губы заныли. Рудольф стоял посреди камеры, глядя на лежащего.
— Руди?! Где Скорп? Куда ты меня привёл?!
— Ты можешь ему помочь? — сказал, наконец, офицер. — Он умирает.
Он рехнулся. Рехнулся. Сошёл с ума из-за неразделённой любви и решил убить её... Нара отлепилась от двери, настороженно глядя в спину воина. Со стороны груды плоти раздался всхлип. Хватит ли у неё сил уложить великана Рудольфа? Сможет ли остановить сердце его прежде чем тот до неё дотянется?
Солдатик из лазарета вытягивал всё... Проклятье...
Боевой Лорд обернулся, нахмурился:
— Нара? Ты... Я испугал тебя? Прости! Прости! — он поднял руки, выставив перед собой ладонями вперёд. — Прости. Я не хотел тебя пугать.
Она не ответила. По лбу стекла капелька пота. Сила для удара собиралась где-то в груди, но её было ещё слишком мало.
— Это Андрес «Мститель», Боевой Лорд «Стального клыка», — ткнул Рудольф в сторону угла. — Сдался нам в начале операции. Нара? Ты в порядке?
— Зачем ты привёл меня сюда? — тихо спросила жрица.
— Владыке нужен живой Андрес. Но... Сама видишь... Может, ты сможешь ему помочь?
— Чем, Руди? Я вижу, что это не человек. Вам нужен жрец Ксеноруса, а не я. Храм Медикариума не изучает силу плоти чужих.
— У Владыки нет выбора. Он не может никому доверять.
Нара прикусила губу, захотелось самой себе влепить пощёчину от стыда. Какую чушь придумала... Однако Рудольфа жрица всё равно обошла так, чтобы видеть руки воина. Приблизилась к смердящей груде. Плоть смешалась, слилась с хитином. Она с трудом разглядела в куче что-то похожее на лицо. Глаза Мстителя были закрыты опавшими веками, кожа провалилась вглубь глазниц. Накопленная для удара сила потекла с ладоней вниз. Нару пробила испарина. Сегодня она не сможет помочь солдатику... Скверна чужих материй пронзила сердце. С коротким стоном жрица отшатнулась, едва не упав. Рудольф оказался рядом, поддержал.
— Он разрушается, — вяло сказала Нара. — Структуры смешаны. Костей уже нет. Здесь ничего не сделать. Он сам себя переварил.
Андрес всхлипнул, открыл рот и жуткое сипение вырвалось из груды. Зловоние ударило в нос. Жрица отступила. Такого отвратительного симбиоза она никогда прежде не видела. Даже та тварь, пробравшаяся на корабль Элая во время боёв на Раздоре — была понятнее.
— Когда вы его взяли?
— Больше месяца назад.
— Да? — Нара удивлённо изогнула бровь. — Много.
— В нём больше от человека, чем от таракана. Мы пытались его кормить. Он и сам понимал, что должен есть. Срыгивал, слабел, но что-то, наверное, усваивалось. Обычно жуки через неделю расплывались. А этот сколько держался...
— Почему раньше не пришли?
— Я сразу предлагал тебя вызвать. Но Владыка не хотел. Боялся. Целыми днями тут сидел. Впитывал. Вчера Мститель перестал говорить.
— Странная любовь к мутанту, Руди.
Боевой Лорд покачал головой. Бросил косой взгляд на Нару.
— Это не любовь. Андрес много знал. Он много рассказал. О том, что стало с Воннерутом, о том, как пал и возродился Стальной Клык. О..., — он осёкся, стал ещё серьёзнее чем был. Она запрокинула голову, глядя в глаза великану. Что ты скрываешь, Рудольф?
— Здесь нужен был Ксенорус, Руди. Ксенорус. Они бы то, что осталось от их душ, продали за такую возможность. Может быть, даже смогли бы синтезировать ему пищу.
— Владыка не доверяет Ксенорусу.
— Почему же? Они первые союзники в борьбе с... этим...
— Я не должен был этого говорить, — замкнулся Рудольф. — Идём, Владыка ждёт твой доклад.
— Не говорить чего? — спросила ему в спину Нара.
Боевой Лорд грохнул кулаком по двери, та загудела, отворяясь. Фанатики встретили их поднятым оружием, убедились, что опасности нет и закрыли вход в камеру. Напоследок оттуда донёсся ещё один омерзительный всхлип того, кто когда-то был одним из командиров Стального Клыка.
— Идём, — повторил Рудольф. — Я и так сказал слишком много.
Владыка «Имперских Карателей» встретил их у себя в каюте. Огромной, просторной и при этом чудовищно пустой. Бонган был аскетом. Всё предельно просто. Ничего личного. Нара не нашла ни единого снимка на стенах. Рабочий стол аккуратен и пуст. Терминал закрыт. Не пылинки, ничего.
Здесь поселилось болезненное одиночество.
— Это она? — сказал Скорп. На жрицу он смотрел с лёгким прищуром.
— Да, я это она, — ответила Нара, опередив Рудольфа.
Владыка усмехнулся, подошёл ближе, с интересом оглядывая жрицу с ног до головы. Он был в возрасте, но ещё крепок. И, скорее всего, по-прежнему хорош в бою.
— Я слушаю, — произнёс Бонган Скорп. — Есть ли шансы вытащить Андреса?
— Нет. Сожалею, но Медикариум тут бессилен. Идёт процесс распада, и он необратим. Вам изначально нужен был Ксенорус. Вы потеряли время.
— Нужен, — согласился Владыка, изучая Нару. — Вы были на Раздоре?
— Прикреплена к эскадрилье Радикала. К тому, что от неё осталось.
— Значит, в эпицентре, — кивнул Скорп. — Что ж... Спасибо. Простите, досса, что отняли ваше время.
Нара не пошевелилась. Это всё, ради чего они сюда шли?
— Великан, проводи доссу, прошу.
Рудольф грохнул кулаком по груди, повернулся к Наре.
— Что он сказал о Стальном Клыке? — спросила та у Владыки Карателей. — Что с ними стало?
Взгляд Бонгана изменился. В нём появилась жёсткость:
— Ничего такого, чего вам следовало бы знать, досса. Это не касается Медикариума.
— Это касается всех тех, кто оказался здесь, на Прокхате. Это касается всех людей Империи! С чем мы столкнулись? Кто на самом деле теперь правит на Приме?
— Вы смелы и открыты. Это подкупает. Но увы, мне нечего вам сказать. И прошу учесть, информация о том, что вы видели — закрытая. Категорически не рекомендую вспоминать об этом. В противном случае... Вы кажетесь мне умным человеком и понимаете, что может последовать при любой утечке. Великан сказал, что вам можно доверять. Вы же не подведёте моего Боевого Лорда?
Он не отводил взгляда, но и Нара не сдавалась.
— Я просто не могу рассказать вам всего, — смягчился Владыка. — Для вашего же блага.
— Жаль, — сказала Нара.
— Мне тоже. До новых встреч, досса, — Бонган Скорп развернулся и ушёл в глубину каюты. Рудольф кашлянул, привлекая внимание жрицы. Открыл дверь перед ней.
— Извини, — тихо произнёс он в коридоре. — Я и правда сказал слишком много. Это секретная информация. Ты не могла бы...
— Могла, — оборвала его Нара. — Могла. Не переживай. Мне больше некому это рассказывать.
— Спасибо. И... Мне жаль... Я не говорил, но... Мне жаль, что так случилось с Элаем... Да, я.... Я не очень хорошо о нём думал, но... Я же вижу...
