Но стоило бедняге оказаться на свободе, как сердцем его тотчас завладела дочь начальника тюрьмы, где он отбывал заключение…
Заявление Мэтью и Лины вызвало в кают-компании корабля настоящую бурю. Сайрус и Поль, поначалу единодушно выступившие против, заспорили и едва не передрались; Эйнштейн продолжал озабоченно хмурить брови, одновременно поглаживая развалившегося у него на коленях нахалюгу Хеопса, которому, по всему видно, было откровенно наплевать на происходящее.
— Вышвырнуть их за борт! — кричал Поль. — Они предатели!
— Мэт, ты всех нас хочешь погубить?! — разводил руками Сайрус.
Фишка только упрямо мотал головой и повторял:
— Я хочу на Землю, как Лина.
Лина уже сама жалела, что призвала в союзники Фишку.
Малый был явно не в ее вкусе: худенький, бледный, с тем отвлеченно задумчивым выражением лица, какое бывает у людей, одержимых своими идеями. Будь у Лины необходимость выбирать, она наверняка предпочла бы Сайруса — гору мускулов и воплощенный идеал мужественности. Но Сайрус был очевидно для нее простоват, а после истории с Зеброй сильно отдалился…
Мэт в непривычной для него роли влюбленного оказался до смешного жалок и нелеп. Чего стоили одни печальные взгляды, которые он неизменно бросал на Лину при встрече, или трагические вздохи и невнятные реплики застенчивого и несчастного Пьеро? Вместо того, чтобы держаться как мужчина, в присутствии своей зазнобы парень сам как будто превращался в неискушенную девушку. Какой убогой выглядела вся эта по-детски наивная комедия на фоне изысканно виртуозных заигрываний с нею француза! Но этот хитрый пройдоха с самого начала показался Лине подозрительным…
— Ну, тогда уж и я скажу. — Сол откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Мы действительно полетим на Землю…
Штурмовику СБ СС пришлось отказаться от преследования как пиратов, так и беглецов. Его ходовая и оружейная части были раскромсаны до состояния металлолома. Космокопы радировали на техстанцию «SOS» и стали дожидаться помощи.
Радары их действительно засекли программу маршрута «Гарбича», поэтому командир корабля был спокоен — далеко беглецы не уйдут. Но на всякий случай продолжал слежку.
Техстанция добралась до штурмовика через двенадцать часов.
Техники полазали по отсекам штурмовика, проверили программы, механику, энергоносители, почесали в затылках и честно доложили командиру:
— На этом разбитом корыте никуда лететь нельзя. В утиль.
— Вас самих в утиль! — закричал командир. — У меня секретное, особо важное задание! Вы что думаете, я тут звездами любуюсь? Я преследую особо опасных преступников!
— Да хоть самого дьявола, — равнодушно сказали техники. — Если преступники особо опасные, тем более — они разобьют штурмовик одним щелчком. Это если вы еще его догоните.
Командир задумался, а потом вдруг сказал:
— Я вам не верю. Докажите.
— А чего тут доказывать — сами знаете.
— Это не мое дело знать о неполадках. Мое дело ловить преступников.
— Хорошо, — сказали техники, — мы вам покажем. Наш диагностический компьютер вам такое покажет — заплачете.
И техники проводили космокопов на свою базу.
Действительно диагностика выдала неутешительные выводы — штурмовик подлежит демонтажу.
— А как оружие?
— Ну, кое-что может стрелять, аннигиляторы в порядке, две лазерных пушки действуют, но и все.
— Отлично, — развеселился вдруг командир. И, повернувшись к своим подчиненным скомандовал:
— Арестовать!
В первую секунду и техники, и космокопы находились в состоянии шока. Но полицейские пришли в себя быстрее. Техников скрутили, надели им наручники и приковали к поручням.
— Именем закона я конфискую ваш корабль, — сказал командир. — Сейчас вы перегрузите оружие сюда, установите его, а сами отправитесь на штурмовике в свой центр.
— Это вам даром не пройдет! — закричал инженер-техник.
Полицейский пустил в него заряд парализатора даже не оборачиваясь…
На R-P-20 зрел бунт. Капитан понимал это, он чувствовал это самой своей огрубевшей кожей.
После битвы с космокопами от команды в живых осталась едва половина. В снесенных аннигилятором отсеках нашли свое последнее пристанище тридцать членов команды. Хорошо еще, что космокопы не стали преследовать крейсер. Они смогли бы взять его голыми руками. Но космокопы и сами были разбиты, что, впрочем, было временно. Конечно, уже идет им на подмогу целая эскадра. Поймать и обезвредить R-P-20 — да это мечта любого полицейского во всей Вселенной.
Но капитан сейчас боялся не космокопов. Он боялся собственной команды.
Все операции доныне проходили гладко, просто и даже весело. Туристические, научные, грузовые суда брались без особых потерь. Да что там — пиратам это казалось даже развлечением.
За последние семь лет они потеряли только троих, да и те были больше сами виноваты — напились и улетели в глейдере неизвестно куда. К настоящим боям пираты не привыкли. Хотя выдержать могли любое сражение и даже были готовы к этому. Они бы не роптали и на этот раз. Но они не понимали, ради чего было встревать в грандиозную драчку? Ради троих измотанных зэков? Да сверни они на полградуса южнее — взяли бы прогулочный космолет гимназистов — человек семьдесят здоровых парней и девчонок. Но капитан настоял именно на этом мусоровозе.
— Кэп, — на следующий день вошли к нему в каюту семеро здоровил, — мы хотим тебя спросить — чего ради была вся эта дерьмовая заваруха? Нам просто хочется понять.
— С каких это пор члены команды входят ко мне без стука? — тихо спросил капитан. — Разве я кого-нибудь из вас звал в гости?
Пираты немного замялись. Тихий голос капитана не предвещал ничего хорошего.
— Да нет, кэп, ты не обижайся, просто ребята волнуются, вот они и послали нас… — стал оправдываться здоровила.
— А у тебя, Пит, появился новый начальник? — язвительно спросил капитан. — Разве кто-то, кроме меня, имеет право тебя послать? Я имею и я посылаю — пошел ты к черту!
Пираты поспешно вывалились из каюты. Первый раунд капитан выиграл. Но это не значит, что он победил полностью.
Более того, он не был уверен, что команда подчинится его приказу — продолжать преследование «Гарбича». А такой приказ он так или иначе отдаст, когда крейсер подлатают.
— Так, еще один самоубийца! — простонал Поль. — Ты думаешь, что говоришь, Сол?
— Старик, ты сдурел или притворяешься? — серьезно поинтересовался Сайрус. — Только что ты сам сказал — на Землю ни ногой!
— Ну, с этими влюбленными овечками понятно — куда иголочка, туда и ниточка. Но ты-то! — темпераментно махал руками Поль.
