Доктор Гардома колебался:
— Мне бы хотелось, чтобы вы еще полежали.
— Это не важно, чего бы вам хотелось. Я ведь не умру от этого?
— Вы не умрете, если встанете с постели прямо сейчас, мистер Старр, — обиделся доктор Гардома. — Но это нецелесообразно.
— Тогда все в порядке. Передайте доктору Певералю, что я буду присутствовать на суде над Бигмэном. Надеюсь, вы знаете об этом?
— Знаю.
— Все знают, кроме меня. Да?
— Вы были не в том состоянии…
— Передайте доктору Певералю, что я буду на суде и чтобы суд без меня не начинали.
— Я передам ему, — сказал Гардома, — а сейчас вам лучше поспать. Пойдемте, Бигмэн.
Бигмэн взвизгнул:
— Одну секунду, — он быстро подошел к постели Лаки и сказал: — Слушай, Лаки, не стоит огорчаться. Вся ситуация у меня под контролем.
Брови Лаки поднялись.
Бигмэн, почти лопался от важности:
— Я хотел удивить тебя, черт возьми. Я могу доказать, что не имею никакого отношения к тому, что Уртейл сломал себе шею. Я решил эту загадку, — он похлопал себя по груди. — Я решил! Я! Бигмэн! Я знаю, кто виноват во всем.
— Кто?
Но Бигмэн тут же вскричал:
— Нет! Не скажу. Я хочу продемонстрировать тебе, что думаю не только о кулачных боях. На сей раз я буду актером, а ты зрителем, вот и все. Узнаешь все на суде.
Лицо маленького марсианина сморщилось в довольной усмешке, он протанцевал чечетку и вслед за Гардомой вышел из комнаты с видом веселого триумфатора.
Почти в два часа пополудни Лаки вошел в кабинет доктора Певераля.
Остальные уже были на месте. Доктор Певераль, сидевший за старинным столом, вокруг которого собралось много народу, приветливо кивнул ему.
Лаки мрачно ответил:
— Добрый день, сэр.
Все очень походило на тот вечер, когда они собрались на банкет. Разумеется, здесь был Кук, выглядевший, как всегда, нервным и несколько сухопарым. Он сидел в большом кресле справа от доктора Певераля, а маленькая фигурка Бигмэна смущенно ерзала и совершенно терялась в таком же большом кресле слева.
Был Майндс, его худое лицо выглядело угрюмо, а сплетенные пальцы, разъединяясь, барабанили по ноге. Рядом с ним сидел бесстрастный доктор Гардома. Его тяжелые веки приподнялись, и он неодобрительно посмотрел на Лаки, когда тот вошел. Присутствовали также астрономы, возглавлявшие отделы.
Собственно говоря, единственным человеком, кто присутствовал на банкете и кого не было сейчас, был Уртейл.
Доктор Певераль мягко сказал:
— Мы можем начинать. Во-первых, несколько слов мистеру Старру. Насколько я понял, Бигмэн представил вам это собрание как суд. Ничего подобного, уверяю вас. Если суд будет, а я надеюсь, что нет, он состоится на Земле в присутствии профессиональных судей и присяжных. Мы же собрались здесь для того, чтобы составить отчет о происшедшем и отправить его в Совет Науки.
Доктор Певераль переставил на столе какие-то предметы, находившиеся в беспорядке, и сказал:
— Позвольте мне объяснить, для чего необходим подробный отчет. Во-первых, в результате смелого проникновения мистера Старра на солнечную сторону был остановлен диверсант, мешавший работе доктора Майндса. Он оказался роботом, сделанным в системе Сириуса, и он уже не действует. Мистер Старр…
— Да? — откликнулся Лаки.
— Важность этого события столь велика, что я позволил себе расспрашивать вас об этом сразу после того, как вас принесли под Купол, и вы находились в полубессознательном состоянии.
— Я помню это, — сказал Лаки, — очень хорошо.
— Можете ли вы подтвердить некоторые из ваших ответов сейчас, чтобы мы могли их записать?
— Могу.
— Прежде всего, участвуют ли в этом какие-нибудь еще роботы?
— Робот не сказал об этом, но думаю, что нет.
— И все же, он не говорил, что он единственный робот на Меркурии?
— Не говорил.
— В таком случае могут быть и другие.
— Не думаю.
— Однако это всего лишь ваше личное мнение. Робот не говорил, что здесь нет других роботов.
— Не говорил.
— Хорошо. Сколько сирианцев участвуют в этом деле?
— Робот не сказал. Он получил инструкцию не говорить этого.
— Он указал базу сирианских оккупантов?
— Он ничего об этом не говорил. Он вообще не упоминал сирианцев.
— Но сам робот сделан в системе Сириуса, ведь так?
— Он признал это.
— А-а, — доктор Певераль невесело улыбнулся. — В таком случае, я полагаю, всем очевидно, что сирианцы на Меркурии и что они действуют против нас. Нам следует поставить в известность Совет Науки. Должны быть организованы поиски на Меркурии, и, если даже сирианцам удастся скрыться и покинуть планету, мы, во всяком случае, будем осознавать повышенную опасность со стороны Сириуса.
Кук забеспокоился:
— Еще стоит вопрос о естественных формах жизни на Меркурии, доктор Певераль. Об этом нам также следует проинформировать Совет, — повернувшись, он обратился ко всем присутствующим:
— Вчера удалось поймать одно из этих созданий и…
Старый астроном несколько раздраженно прервал его:
— Да, доктор Кук, разумеется, Совет будет информирован об этом. Тем не менее, вопрос о сирианцах остается главным. Мы должны пожертвовать другими делами ради того, чтобы защитить себя от надвигающейся опасности. Например, я предлагаю доктору Майндсу отложить все работы по его программе до тех пор, пока Меркурий не будет обезврежен для землян.
— Поосторожнее с этим, — воскликнул Майндс, — в это вложена куча денег, и времени, и усилий.
— Я сказал, до тех пор, пока на Меркурии не станет безопасно. Я не имею в виду, что работа над программой «Свет» должна быть прекращена совсем. И так как следует прежде всего подумать об опасности, угрожающей нам на Меркурии, нужно сделать все возможное, чтобы покровитель Уртейла сенатор Свенсон, не смог этому помешать.
В разговор вступил Лаки:
— Вы хотите сказать, что сенатору надо дать козла отпущения в виде Бигмэна, снабженного ярлыком и связанного по рукам и ногам. И пока он будет волноваться и точить когти на Бигмэна, здесь, на Меркурии, можно будет без помех искать сирианцев.
Астроном приподнял седые брови.
— Козел отпущения, мистер Старр? Нам нужны только факты.
— Ну, ладно, продолжайте, — Бигмэн беспокойно заерзал в кресле. — Факты у вас будут.
— Хорошо, — сказал доктор Певераль. — Может быть, вы и начнете как главное лицо? Расскажите все, что произошло между вами и Уртейлом своими словами. Расскажите все своими словами, но я бы попросил вас быть кратким. И помните, все, что вы скажете, будет записано на звуковую микропленку.
