— Мы вышли, — сообщил он Ольге, и вылетел из дверного проема вслед за другом.
Внутри чужого шлюза Влад боролся с двумя повисшими на нем противниками. Воспользовавшись появлением друзей, он сумел извернуться и поджечь нанесенную на второй слой двери пасту. Последнее препятствие вспыхнуло, пламя, раздуваемое рвущимся из транспорта воздухом, наполнило помещение, тревожно завыла сирена. Бросив возню, все, чтобы не загореться, прижались к стенам, и Курт спокойно усыпил ближайшего китайца, без помех разрезав его скафандр. Второй, как только стих огонь, метнулся через прогоревшее отверстие внутрь своего корабля, и сразу же оттуда ударила автоматная очередь. Влад ругнулся — большая часть пуль досталась ему. Попадания в костюме ощущались болезненными толчками, металл немного прогибался. Маскировка кое-где потускнела, а в одном месте и вовсе потухла, обнажив поверхность темно-красного цвета. Срикошетив, пули разлетелись в разные стороны, одна попала в спящего тайконавта и по коридору поплыли красные пузыри. Пальба стихла и старпом попытался через прожженную дыру рассмотреть большое помещение, из которого стреляли. На стене напротив шлюза под странным металлическим навесом расположились трое с оружием, но, к счастью, без скафандров. Влад выстрелил дротиком в одного из них и попал, остальные опять открыли огонь.
— Надеюсь, гранат у них нет, — пробормотал Курт, заменяя севшие аккумуляторы.
— Без этого стенку прострелили, — заметил старпом. Кровяные брызги летели к пулевой отметине на стене, исчезая в ней. Стивен подтолкнул мертвого, медленно дрейфующего туда же, и тело закрыло пробоину. Друзья дождались затишья и один за другим выпрыгнули из шлюза, но противник исчез. Они попали в какое-то подобие склада — за исключением свободного участка перед дверью, помещение было заставлено рядами контейнеров. Навеса, который видел Влад, не было.
— Похоже, это лифт на жилую палубу, — носком ноги старпом коснулся прямоугольной щели в стене на месте исчезнувшей конструкции. О планировке жилой палубы имелись лишь догадки.
— Делаем дырку здесь, шахта должна куда-то вести. Это лучше чем тыкаться наугад. — Не успел немец договорить, как Влад со Стивом уже принялись прожигать вход. Ошеломленные нападением, китайцы потеряли четверых, но корабль их, и если дать противнику прийти в себя, то можно ожидать множество неприятных сюрпризов. Нет, захват надо заканчивать быстро.
Хозяева транспорта с этой мыслью были не согласны, — когда крыша кабины почти догорела, лифт неожиданно поехал вверх. Оказалось что стен у него нет, лишь четыре металлические балки по углам, и Курт, не растерявшись, успел проскочить на другую сторону межпалубного перекрытия до того, как пол кабины опять закрыл проход. Его ждали — пули застучали по костюму, и изрядно побитому, потерявшему ориентацию немцу пришлось укрыться в первом попавшемся коридоре.
— Ты жив? — услышал он по радио голос Стива. — Мы идем.
— Скажете когда, попробуем с двух сторон. Я заметил четверых, — Курт ухватился за один из вертикальных поручней, торчавших из стены, и выстрелил дротиком в заглянувшего в коридор тайконавта. Промахнулся, тот спрятался за углом.
Внезапно помещение наполнилось громким голосом, говорящим что-то по-китайски, а затем Курта с силой швырнуло на стену. Появилась сила тяжести, направленная поперек корабля — капитан включил тормозные двигатели. Цепляясь за поручни, ставшие подобием редких ступеней, немец вернулся к залу с лифтом, который превратился в широкий провал. Под продолжением коридора на противоположной стороне, через открытую дверь просматривалась часть какой-то комнаты. Заметив движение в ней, Курт отпрянул, но недостаточно быстро. В шлем ударила автоматная очередь, сознание померкло, и он начал медленно сползать по покатому полу.
За полгода заключения Бен начал немного понимать по китайски, но сообщение капитана разобрать не смог. С верхнего яруса своей койки, он с тревогой посмотрел на застывшие лица сокамерников, похоже объявление было не слишком приятным. Корабль вздрогнул, все предметы в камере с грохотом посыпались на стену. Полка под Беном неожиданно повернулась на шарнирах и согнулась в районе колен и поясницы, превращаясь в подобие кресла — благодаря чему он, немного напуганный такими трансформациями, встретил основную нагрузку в направлении грудь-спина. «Наверное мы уворачиваемся от какого нибудь метеорита» — дайвер понимал, что объяснение идиотское, но ничего другого в голову не приходило — для прибытия на Луну полет был слишком короткий. Дверь камеры внезапно открылась, но надзиратели так и не появились. Часть заключенных, борясь с перегрузкой, поползла к выходу, часть начала прятаться под кровати. К удивлению Бена, в числе забившихся под койку оказался и член триады, который всегда вел себя крайне вызывающе.
— У-Ганг, чего ты боишься? — произнес дайвер на ломаном китайском. Мафиози выпучил на него расширившиеся от страха глаза и что-то быстро произнес, но ответа Бен все равно не разобрал. Непонимание беглой речи много раз спасало его нервную систему — провоцировать друг друга сокамерники любили, особенно отличался Ганг, чье имя говорило само за себя. На Земле и в полете заключенные находились под круглосуточным наблюдением, и неуживчивых демонстративно расстреливали. Однако говорить вполголоса им помешать не могли, и члены триады всячески поддерживали в остальных убеждение, что в самой лунной колонии порядки другие и мафия там чуть ли не правит.
— На нас напали духи, — послышался неуверенный голос с соседней койки. Куан единственный в камере понимал по английски, благодаря чему у них с Беном сложились приятельские отношения. Остальные же относились к Куану настороженно, а Ганг почему-то презрительно называл его «двадцать пятым», на что тот, впрочем, не реагировал.
— Какие духи?
— Прозрачные, — китаец, похоже, и сам ничего не понимал, но под кровать не лез.
Происходящее на корабле все больше интересовало Бена. Он хотел выглянуть в коридор, куда уже успели выбраться некоторые сокамерники, чтобы посмотреть на духов своими глазами, но тогда дожидаться окончания торможения пришлось бы распластавшись по стене. Решив провести это время с относительным комфортом, Бен откинул голову на подголовник и постарался прогнать страх. Постепенно это удалось и мысли вернулись к тому, что не давало покоя все время плена — допросам.
Начала своего заключения он не помнил. Контузия в сочетании с легкой формой ДКБ видимо спасли его команду от обнаружения — вытрясти из дайвера что-либо связное в первые дни у китайцев не получилось. Пришел в себя он в комнате, похожей на больничную палату, допросы начались сразу же. Перед каждым следовал укол, а вот дальнейшее помнилось не всегда. В тех случаях, что остались в памяти, появлялась жгучая боль, унять которую предлагали, рассказав про своих подельников. Бен рассказывал, каждый раз разное. Твердил лишь, что их было трое, собрав в каждом черты нескольких известных политиков. Когда допросов не было у него брали какие-то анализы, делали уколы и оставляли в покое. Сколько это продолжалось, сказать он не мог, окна в комнате не было. Однажды пленника привели в кабинет с крашеными стенами и простой мебелью, где китаец в штатском рассказал о программе «Заново рожденные» и предложил присоединиться к «добровольцам», отправлявшимся на Луну на пожизненное поселение. Бен согласился, но оказалось, что окончательное решение зависит от его честности. К тому моменту дайвер уже успел смириться с тем, что не выйдет из тюрьмы, и теперь не путался в именах и внешности своих трех воображаемых сообщников. Никаких уколов, никаких пыток. Столь интеллигентные беседы продолжались еще какое-то время, а потом его действительно отправили в тренировочный лагерь и начали готовить к жизни на Луне.
