«И даже так!»
— Если вы читали хотя бы одну книгу по ксеноархеологии, вам должно быть известно, что все искусственные объекты внеземного происхождения делятся на две большие группы: архаические и техногенные.
Что ж я, совсем темный, научпопа не читал?
Термины эти мне были известны. На первый взгляд — странная классификация. Так, что-то вроде парового экипажа сирхов считается объектом архаическим, хотя явно требует для своего изготовления сравнительно развитой технологии — хотя бы на уровне земного XVIII века. В то же время полированные каменные шары с естественных спутников Клары называются техногенными. И это при том, что не раз уже и не два наши группы экспериментальной истории создавали их точные копии буквально молотком и зубилом. Единственный нюансик заключался в том, что, помимо древнеегипетских шлифовальных инструментов, при полировке каменных шаров до нужной кондиции приходилось использовать не что-нибудь, а едкий сок особой лианы, произрастающей на Кларе.
Но, если вдуматься, классификация вполне логична. К архаическим ученые относят все те предметы, назначение и процесс изготовления которых понятны или хотя бы кажутся понятными. А к техногенным — различные «вещи в себе» (Исса когда-то указала мне, что строгое философское значение у этого термина другое, но что поделаешь: журналистские штампы сильнее Канта).
В пестрой группе техногенных ксенообъектов соседствуют крошечные фитюлечки вроде пресловутых «подкованных блох» с астероида Шрамма и Тяжелое Ожерелье — знаменитый ансамбль из одиннадцати черных дыр в системе Чентанда. В ту же группу попадают всевозможные шарики, «жетоны», «стаканы» и прочая бессмысленная дребедень, которая, однако, по тем или иным причинам не может быть воспроизведена на современном уровне земной технологии. О «жетонах» вскользь упоминают многие книжки из широкоизвестной серии «Загадки Космоса», но, как правило, авторам сказать о них нечего, кроме «материал неизвестен, аномальные физические свойства не выявлены».
Исключение составляют, пожалуй, только мертвые бесхозные звездолеты, загруженные под завязку плазменными бомбами, которые — при всей очевидности назначения и сносной технологической прозрачности — все-таки великодушно причисляются к объектам техногенным. Ну еще бы!
Понятно, короче говоря, что я ответил Фервану.
— Да, знаю.
— Так вот, здесь были найдены техногенные ксеносооружения. Пять конструкций, похожих на панцири земных ископаемых аммонитов. Из-за этого сходства их назвали просто «улитками». Каждая «улитка» была не очень большой, размером с танк. Как это обычно бывает с техногенными ксеносооружениями, проникнуть внутрь не удавалось довольно долго. А потом это все-таки случилось. Тот, кто первым вошел в «улитку», был манихеем по имени Вохур.
— Вохур был первым манихеем?
— Нет-нет, это было бы слишком просто: прошел через «улитку» — и уже манихей… К тому времени многие энтли из исследовательских партий внутренне переродились, а некоторые уже числились пропавшими без вести, но прямого конфликта еще не было. Случилось иначе. Через несколько дней после того, как Вохур зашел в «улитку», все ксеносооружения взорвались. Одновременно. И вот тогда уже произошел массовый исход наших людей в аномальные зоны, тогда возродилось и само черное слово «манихейство»…
— »Улитки» были уничтожены в результате применения оружия?
— Не совсем так. То есть не совсем оружия. Но мы полагаем, что они взорвались в результате сознательных действий манихеев.
— Можно ли предположить, что аномальная природа планеты и «улитки» напрямую связаны?
— Предположить можно все, что угодно… Впрочем, «улиток» давно уже нет, а аномалии остались. Важно другое: именно после этого инцидента выяснилось, что манихеи превосходно адаптированы к условиям планеты. А мы, ашванты, — нет. Там, где обычному человеку требуется спецоборудование ценой в хороший танк, манихей может пройти голым и босым.
— И поэтому их надо уничтожить всех до последнего?
Ферван некоторое время молчал.
— Война здесь ведется не только под знаменами Смерти, но и под знаменами Знания, — медленно сказал он.
— Если я правильно понял, лично вам это кажется не лучшей стратегией.
— Иногда. Хотя я должен признать, что с точки зрения Возрожденной Традиции наше руководство проводит здесь единственно верную и безукоризненно последовательную политику.
— Ну да, «иногда». В глубине-то души вы уверены, что лучшее решение всех проблем — забросать планету термоядерными бомбами по норме один боеприпас на тысячу квадратов. Я угадал?
— Вы, земляне, плохие диалектики, — со значением сказал Ферван. — Здесь, как нигде, больше справедлив тезис «Знание — оружие»…
(Типично конкордианский парафраз. На самом деле: «Знание — сила». Но я, выражаясь высоким слогом «Шахнаме», оставил свою сокровищницу мудрости затворенной.)
— …Ибо у нас есть веские основания полагать, что полностью истребить манихеев невозможно даже при помощи предложенного вами тотального термоядерного сценария. Зато некоторые сведения особого рода, которые могут быть получены от манихеев, способны, быть может, вознаградить все наши усилия. Я даже смею надеяться, что обладание этими сведениями особого рода позволит нам выйти за рамки силового подхода к проблеме. Вместо того чтобы искоренять ересь физически, мы сможем устранить главную причину ереси, ее фундаментальную первопричину. Мы отвратим души манихеев от бесовства и вернем заблудших в лоно Возрожденной Традиции.
— Проще говоря: вы полагаете, что у планеты есть некая Тайна с большой буквы. Этой Тайной располагают манихей, ее требуется добыть в бою, а потом обратить против самих же манихеев.
— Примерно так, Александр, — согласился Ферван.
— А могу я поинтересоваться чисто военными аспектами проблемы?
— Попробуйте.
— Представляют ли манихеи реальную угрозу вашим объектам на планете?
— Конечно, — не задумываясь, ответил капитан.
— Я, возможно, неудачно сформулировал… Я хотел спросить, каков примерно баланс сил? Если, скажем, манихеи разгуливают в окрестностях нашего лагеря как у себя дома, отчего тогда плато не превращено в настоящую крепость?
— Вопрос понял. Отвечаю: с начала века манихеи на плоскогорье не появлялись. И не должны были появиться, ведь мы пристально следим за всем, что происходит между Стиксом-Синусом и Стиксом-Косинусом. Недавний рейд манихеев в район лагеря — такая же неожиданность для нас, как и для вас.
— Выходит, манихеи сейчас перешли в наступление?
— Чтобы судить об этом, надо обладать всей полнотой информации в масштабах планеты, — осторожно ответил Ферван. — Но я вас могу заверить, что настоящее наступление манихеев с решительными целями невообразимо. На нашей стороне не только подавляющее техническое, но также и численное превосходство… А теперь, Александр, посмотрите на экран.
