— Это… не зороастрийская молитва?
— Манихейская.
— Чья?
— Когда еще римские кесари воевали с персидскими шахиншахами, у нас появился лжеучитель, которого звали Мани. Его последователей принято называть манихеями… Это очень опасные еретики, враги всей жизни, какая ни есть… И мы, и римляне отправляли их на костры задолго до христианской инквизиции…
Говоря «мы», Ферван имел в виду персов, зороастрийцев, а не Великую Конкордию, которой тогда и в проекте не было.
Равно как и Объединенных Наций, разумеется.
— Вот и все, Александр.
Я промолчал. Мне требовалось время, чтобы переварить информацию.
Ферван осторожно — чтобы не удариться головой о близкий свод — поднялся и попятился назад. Надпись постепенно тускнела.
Мы вышли из пещеры (а для внешнего наблюдателя — прямо из скалы).
Ноги стали ватными. Все-таки две атмосферы без жесткого защитного костюма — это не шутки.
Мой гид спешил вернуться к вертолету. Похоже, он тоже жалел, что решил ограничиться одним лишь баростатическим шлемом — Муть здесь была поганая, очень поганая…
И Ферван, и двое его солдат то и дело оглядывались. В самом деле, на берегах Стикса было почти так же неуютно, как в открытом космосе. До чего же паршивое место этот Глагол!
Но, наперекор всем «интуициям» и «недобрым предчувствиям», мы добрались до вертолета вполне благополучно.
— Не спешите снимать шлем, — сказал капитан, как только мы снова залезли в пилотскую кабину. — Здесь пока что те же две атмосферы, что и за бортом. Слышите жужжание? Началась автоматическая декомпрессия. Это займет минут пятнадцать… Пристегнитесь, взлетаем.
Больше Ферван не лихачил и вернул управление автопилоту. Машина шла по-прежнему над Стиксом, но теперь уже выше береговых скал и, стало быть, вне Мути.
— Можем поговорить, если хотите, — сказал Ферван.
— Хочу. Правильно ли я понял, что ретроспективная эволюция, возродив некогда зороастризм, заодно возродила и древние ереси?
— У нас такие вещи лучше вслух не произносить, — ответил он подчеркнуто официально. — Вам еще простительно как представителю духовно недоразвитой культуры. Вы ведь стали на путь нравственного просвещения совсем недавно… Но у меня будут крупные неприятности.
Я вздохнул.
— Ну извините. А правильно ли будет сказать, что, когда истинная вера вернулась через первоучителя Римуша к избранным ашвантам, вместе с истинной верой восстали из темной бездны небытия и пагубные заблуждения прошлого?
— Вот видите! Недаром в ваш лагерь был назначен офицером-воспитателем сам ашвант Кирдэр! Вы делаете успехи, Александр! Вопрос поставлен правильно, и теперь я могу на него ответить…
Не буду врать: похвала Фервана не оставила меня равнодушным. И именно поэтому встрепенулся тот, второй, бдительный Пушкин: «Что, лейтенант, пропитываемся неприятельской идеологией? Ну-ну…»
— …вполне недвусмысленно и отрицательно. Нет, вместе с истинной верой сопутствующие заблуждения не восстали. Ересь пришла к нам после того, как наши звездопроходцы случайно наткнулись на эту планету. В соответствии с существовавшими тогда соглашениями Великая Конкордия должна была передать данные в ваш Астрографический Реестр. Но при первых же высадках стало ясно: планета, мягко говоря, необычная. Планетоход въехал в грос, улетел на двадцать метров, экипаж получил тяжелые травмы… Вертолет попал в слой Мути, пилот запаниковал, неприспособленный к местным условиям двигатель отказал при выходе на полную мощность… Все разбились… В общем, планету было решено засекретить на самом высоком уровне. Так и по сей день — о ней знают только те, кто здесь работает.
— А манихеи? Кто они?
— В манихейство перешли несколько наших научных экспедиций. Почти в полном составе. И, понимая, что ничего хорошего им в Великой Конкордии не светит, остались жить здесь.
— Но как?! Без подвоза продовольствия, без нормальной воды?.. Они же люди?!
— Какая природа, такие здесь и люди, — жестко сказал Ферван. — Во всех смыслах извращенные. Чтобы приспособиться к местным условиям, им потребовалось некоторое время, но у них были два существенных преимущества перед ашвантами.
— Да ну? Я думал, у ашвантов всегда есть не менее сорока четырех преимуществ перед любым еретиком, ведь на их стороне — сама Истина, Аша!
— Это так, — серьезно сказал Ферван, проигнорировав мою иронию. — Но здесь, на этой планете, злотворный Ангра-Манью силен, как нигде. К тому же первоманихеи не имели выбора. Им оставалось либо найти пути к выживанию здесь, либо предстать перед судом заотаров и получить суровый, но заслуженный приговор. Подобная постановка вопроса, знаете ли, стимулирует сообразительность… Ну и главное: почти все ренегаты принадлежали к касте энтли, они изучили планету лучше кого бы то ни было и собрали бесценной информации больше, чем последующие поколения исследователей, которые конструировали нашу спецтехнику…
— Не понимаю. Как это возможно?! Если Конкордия никогда не прекращала исследований на планете, значит, вам удалось собрать о ней море информации! Все эти визоры, детекторы… Очень впечатляет! Как могла горстка этих ваших манихейцев…
— Манихеев, — поправил Ферван. — Погодите, Александр, не горячитесь. Мы с вами сейчас снова подступили к границам запретного знания. Если позволите, я не буду отвечать на ваш вопрос.
— Да пожалуйста, — буркнул я. — И вообще — вопросов больше не имею.
На самом деле проклятущему егерю удалось вывести меня из равновесия.
«Вот черт! Надо же так уметь!»
Через несколько минут неловкого молчания Ферван сказал:
— Кстати, уже можно снять шлем… Я весь вспотел, уф…
Я не стал играть в игры вроде «я обиделся, вас не слышу» и мигом стащил остобуревшую лакированную сферу.
«Не забывай, Саша, ты здесь не на правах частного лица, — сказал я себе. — Ты принимал присягу, ты офицер Российской Директории. И хотя ты находишься в плену, это еще не значит, что у тебя совсем нет служебных обязанностей. И сейчас твоя главная обязанность — узнать о Глаголе как можно больше!»
Я поглядел на пехлевана в упор и сказал:
— Ферван, дайте мне шанс хотя бы угадать, что здесь происходит!
— Угадать?
— Да. Я расскажу вам историю манихеев, как она мне видится, а вы намекнете мне, близок ли я к истине.
— Александр… — Ферван доверительно понизил голос. — Не надо себя утруждать… Я отвечу вам и так… конце концов, искренность и правдивость никогда еще не вредили ашванту… Главное вы все равно не угадаете, а без этого главного сочинить убедительную историю манихеев немыслимо. Дело в том, что здесь были обнаружены несколько искусственных объектов неземного происхождения.
