— О своей куртке?!
— Она сделана из настоящей кожи. Представляешь? Когда-то это было животное, а теперь Хейнц носит его на своих плечах. И от неё так странно пахнет… Я до сих пор помню этот запах…
— Он же приехал, чтобы написать книгу. При чём тут его куртка?
— Я не знаю.
— Да как вообще вы стали разговаривать о куртке?
— Я замёрзла, он снял куртку и дал мне. Вот, как-то так и… — Жюстин замолчала, услышав, как выругался сквозь зубы Скинто. — Если ты не против, я пойду спать, — сказала она, решив, что сейчас лучше оставить его одного. — Просто безумный выдался день.
Жюстин не дождалась ответа, да Скинто, казалось, и не слышал её. Она прошла в спальню, оставив дверь открытой, легла на кровать, укрылась одеялом. Сон пришёл почти сразу, но потом её разбудил Скинто. Он лёг за полночь, долго ворочался, затем задремал, начал негромко сопеть. Но сон Жюстин прошёл. На его месте появилось раздражение. Жюстин осторожно поднялась с кровати и вышла на кухню.
— О чём мы разговаривали с Хейнцем?! — ворчала она. — Почему я, чёрт возьми, должна помнить, о чём мы разговаривали?! — Жюстин улыбнулась, вспомнив, как Хейнц рассказывал о том, как разбирал репликатор. Затем вспомнила его кожаную куртку, его слова о том, что кожаная одежда подходит её лицу. — Почему бы и нет? — спросила себя Жюстин, подошла к установленному в гостиной репликатору, выбрала голосовым набором раздел женской одежды, долго разглядывала кожаные куртки. Она не планировала ходить в одной из этих курток на работу, нет, мода на такую одежду давно осталась в прошлом, ей просто хотелось увидеть себя в такой куртке, проверить был ли прав Хейнц, сказав, что это будет ей к лицу.
— Ты что делаешь? — сонно спросил её Марк Скинто, выходя из спальной, прищурился, разглядывая модельный ряд женских кожаных курток, предлагаемых репликатором.
— Зима холодная… — смущённо сказала Жюстин.
— Зима? — Скинто нахмурился. — Это из-за Хейнца, да?
— Что? Нет, конечно! — Жюстин покраснела, спешно выключила репликатор, пошла на кухню, вспомнила, что сейчас ночь, резко крутанулась на месте, направилась в спальню, легла.
Скинто пришёл пару минут спустя, долго лежал рядом, лишившись сна.
— А в этом есть смысл, — неожиданно сказал он. — Завтра нужно поговорить с Эншо.
— О чём поговорить? — чуть не заикаясь спросила Жюстин.
— Если Хейнц хочет написать книгу о нас, будет неплохо показать, что мы похожи на него.
— Одевшись в кожаные куртки? — растерянно спросила Жюстин, решив, что недопоняла Марка.
— Почему бы и нет? — спросил он, повернулся на бок и засопел почти сразу, довольный своим решением.
Жюстин долго лежала на спине, глядя в потолок. Сначала она о чём-то думала, потом думала, что думает. Наконец, пришёл сон. Сон, который вернул её в прошлое, вернул в эру, когда миром правили врачи. Она лежала на холодном операционном столе, а высокий седовласый хирург с жёсткими голубыми глазами нависал над ней. В ярком свете сверкал его скальпель. Высокие окна были закрыты. Возле одного стояло белое, под цвет стерильных стен, пианино, за которым сидел чернокожий старик. Глаза его были закрыты. Толстые, неуклюжие на вид пальцы, порхали над клавишами. Мелодия была бодрой и какой-то грустной одновременно.
— Тихо, тихо, — успокаивающе сказал хирург, когда Жюстин попыталась подняться.
Он опустил скальпель. Жюстин не видела, что он режет, лишь чувствовала, как что-то холодное касается её кожи, её тела. Музыка чернокожего пианиста стала тихой, далёкой. На первый план вышел звук падающих капель крови, стекавшей со стола в дренаж. Её крови.
— Ну, вот и всё, — сказал хирург, поднял снятую с Жюстин кожу и показал ей.
Жюстин закричала, открыла глаза, поняла, что это был сон и тихо выругалась.
— С тобой всё в порядке? — спросил её Скинто. Он был уже одет, стоял перед зеркалом и завязывал галстук.
— Я что, проспала? — растерянно спросила Жюстин.
— Нет, просто мы с Эншо решили встретиться раньше и выбрать новую одежду для инженеров.
— Только не кожаную, — сказала Жюстин.
— Почему нет?
— Забудь.
Она снова закрыла глаза, но заснуть не смогла.
— Чёртовы сны, — ворчала она, собираясь на работу. — Чёртовы писатели, — ворчала по дороге на фабрику. — Твою мать! — сказала Жюстин, когда увидела, что все инженеры, все коллеги, одеты в чёрные кожаные куртки из репликаторов. — Вы что, все спятили? — спросила она Марка Скинто.
— Почему спятили? — растерялся он. В руках он держал пакет с ещё одной кожаной курткой. Пакет, который протянул Жюстин. — Вот. Возьми. Наденешь, если будет холодно или если будешь выходить на улицу. Хотя можешь носить и на рабочем месте. Мы с Эншо так, например, и делаем. — Скинто дождался, когда Жюстин заглянет в пакет. — Нравится? Кажется твой размер. Мы старались выбрать модель, похожую на модель куртки Билли Хейнца. — Он ещё что-то хотел сказать, но Жюстин уже шла прочь. — Обязательно надень её! — крикнул ей вслед Скинто.
Жюстин хотела послать его к чёрту, но вокруг было слишком много людей, слишком много знакомых, коллег. Коллег, которые все были одеты в чёрные кожаные куртки из репликаторов. Жюстин хлопнула дверью, закрывшись в комнате отдыха, бросила пакет с курткой на диван. В груди кипело что-то похожее на гнев. Вот только на кого злиться, Жюстин не знала. Все эти люди вокруг, одетые в кожаные куртки, раздражали, но разве ещё ночью она не хотела примерить одну из этих курток? Жюстин взяла с дивана пакет, заглянула внутрь. Чёрная кожа ничем не пахла. Жюстин попыталась вспомнить запах куртки Хейнца, но не смогла. Помнила, что запах был, но вот какой? Интерес вспыхнул, разгорелся. Она достала куртку из пакета, развернула. Классическая прямая модель, строгие линии, ничего лишнего. Жюстин накинула куртку на плечи — лёгкую, почти воздушную. Подошла к зеркалу, долго разглядывала своё отражение, призналась, что Хейнц, кажется, оказался прав — чёрная кожа действительно хорошо подходит к её лицу. Да и Скинто не сплоховал — сложно найти модель лучше. Жюстин крутанулась перед зеркалом, посмотрела, как куртка смотрится со спины, затем вспомнила, что в таких куртках сейчас ходят все коллеги, снова разозлилась, сняла куртку, хотела уже уйти, открыла дверь, увидела коллег, увидела, что все одеты в чёрные кожаные куртки, выругалась, опять закрылась в комнате отдыха. «Когда же уедет этот чёртов писатель?» Жюстин попыталась вспомнить Хейнца, его лицо, его слова, но в памяти ничего не осталось, он был, как запах его куртки, который она помнила, но каким именно был этот запах — забыла.
