достаточно уверенно проделал все, что следовало, и принялся накручивать восходящую спираль.
Разбился третий. Сначала все вроде бы пошло как надо, удачно прыгнул, удачно вышел из пике, удачно развернулся в потоке, но потом задел крылом за выступ скалы, крыло с хрустом надломилось и мальчишка вошел в новое пике, из которого выбраться просто не успел — не хватило высоты. Он уже рухнул на камни, окончательно изломав крылья, и лишь потом ветер донес его предсмертный крик. Ло Паули сцепил зубы и полез за совиным пухом. Остальные ждали; только ло Эррик помогал ему.
Поток немного сместился, но не настолько, чтобы кардинально менять стратегию взлета. Поколебавшись, ло Паули велел взлетать двум опытным охотникам-летателям. Оба удачно ушли в небо. За ними ло Паули послал одного из молодых, потом ло Эррика, потом снова молодого — и так попеременно. Один за другим мужчины клана Ромеро сначала сигали в пропасть, потом ловили ветер и принимались набирать высоту.
Разбился еще один, ло Тук, когда на обрыве остались только Паули и еще один бывалый охотник по имени ло Роббо. Они так и не поняли, что произошло с ло Туком — этот даже не попытался выйти из начального пике, словно потерял сознание или оцепенел отчего-то. И он не кричал, как недавно погибший паренек. Просто падал и падал, постепенно заваливаясь на левое крыло, пока не рухнул в узкую расщелину прямо под обрывом.
Ло Паули помрачнел и взялся за крылья. Им, двоим оставшимся, предстояло надеть крылья одновременно и помочь друг другу с упряжью, если это будет необходимо.
— Ты-то хоть не упади, — глухо напутствовал Паули летателя Роббо.
— Не упаду, — ответил тот, но, как показалось ло Паули, не очень уверенно.
Однако ло Роббо встал на крыло вполне надежно и умело. Пришла очередь самого ло Паули.
Шагать с обрыва было, конечно же, непривычно. Слишком близкой казалась рванувшаяся навстречу каменистая равнина. Раздражала проносящаяся чуть позади вертикальная каменная стена. Непривычно низко пел рассекаемый крыльями воздух. Но главное оставалось тем же, и ло Паули совершенно автоматически вышел из пике, пошевелил крыльями, определяя, где удобнее взбираться на поток, покружил немного и отвоевал первый метр высоты. Потом второй, третий, десятый… Каменная стена то и дело мелькала чуть поодаль, то справа, то слева, но теперь ло Паули не несся вниз вдоль нее, а медленно приближался к обрыву, очерчивающему полнеба там, вверху.
Вниз ло Паули старался не смотреть.
* * *
Наусы, разогретые и подкормленные, вышли на привычную высоту часов примерно за восемь. К этому моменту половину охотников (по очереди, понятно) приняли в корзину, а крылья надежно закрепили по бортам, с внешней стороны. Ма Шойц все предусмотрел — снаружи каждого из бортов имелись специальные ременные петли. Вдоль бортов, опять же снаружи, тянулись узенькие, в три жерди, кромки. Почти всем, кроме летателей, выходить туда было страшновато, даже со страховкой. Странно, но на малых высотах страх был сильнее — возможно, потому, что у самой поверхности отчетливо были видны скалы, камни, жерла лавовых трещин. А с обычной для Листов высоты все это выглядело как пятнистая шкура — буднично и нестрашно.
Временное пристанище клана медленно дрейфовало к экватору, туда, где в могучем воздушном потоке над Кольцевым океаном держалась основная масса Листов.
Ромеро подробно описал в дневнике события прошедшей ночи и еще не истекшего дня. Ему все время казалось, будто он упустил что-то важное, и логвит снова и снова возвращался мыслями ко всему, что произошло совсем недавно. Вспоминал, перечитывал и снова вспоминал.
Закончился длинный день, миновала короткая ночь, две трети охотников снова устремились на поиски Листов и неизбежное патрулирование. Из корзины хорошо просматривался ближний летатель — отчетливо темная точка в светлом небе. А следующего могли рассмотреть только самые зоркие. Ромеро не мог, сколько ни пытался — глаза давно уже не те, что в молодости.
В этот день летатели ничем не смогли порадовать клан.
Не встретились им Листы ни на второй, ни на третий, ни на четвертый. Неделя прошла, а небо над гиблыми плоскогорьями оставалось пустым. Хорошо, хоть наусам тоже не нравились эти безжизненные места — они вовсю работали воронками, синхронно выбрасывая струи воздуха, и увлекали корзину с людьми за собой. Охотники присматривали за небом: появись кто-нибудь из опасных высотных хищников, их сразу же отогнали бы. Но хищников здесь не было, а значит, наусам ничто не угрожало. Однако не было также и планктона, излюбленной пищи наусов, а заготовленной подкормки вряд ли хватило бы больше, чем на пару недель.
На девятый день в воздухе наконец-то появились признаки жизни: видели стайку мелких медуз, а еще к корзине подлетел любопытный альбатрос и долго парил рядом, вертел головой, косил то правым, то левым глазом и никак, наверное, не мог понять, что за диковину он повстречал в небесах на полпути от океана к Кипящим Плоскогорьям.
Альбатроса подстрелили и втащили в корзину — хитрюга ма Шойц посоветовал ло Паули прикрепить к стреле тонкую бечевку и подсказал, как ее правильно сложить, чтобы не запуталась. Поплатился за неумеренное любопытство альбатрос…
Мясо этих безногих птиц вряд ли можно было назвать вкусным, но клану привередничать не приходилось: неизвестно, сколько еще предстояло выжидать в тесной для такого количества людей корзине.
Тем временем соплеменники потихоньку втянулись в непривычный образ жизни. Во всяком случае, ребятишки уже вовсю затевали игрища с гамом и беготней вокруг центральной площадки с очагом. Корзина в такие минуты то и дело вздрагивала — не очень сильно, но вполне ощутимо. Мамаши пытались призвать не в меру расшалившихся чад к порядку, но где там… Пока кто-нибудь из мужчин не выходил из плетеной хижины и не рявкал — не успокаивались. Да и после этого успокаивались ненадолго.
Миновала и вторая неделя. Ромеро хмурился и потихоньку выяснил, надолго ли еще хватит припасов. Результат его не обрадовал — пищи осталось меньше половины, воды и соков — всего лишь четверть. К концу третьей недели пришлось на треть уменьшить ежедневную пайку. И лишь к концу четвертой, когда летатель Стриж вернулся после трехдневного отсутствия с подстреленной косулей за плечами, у Ромеро сбилось дыхание от нахлынувшего предчувствия.
— Лист, — сообщил Стриж, улыбаясь во все лицо. — Большой и здоровый. Необитаемый. Дичи — полно! На крыльях к нему тянуть часов десять; наусам, думаю, часов тридцать пять хватит. Ну, максимум сорок.
— Дежурные! — бросил Ромеро через плечо. — Поднимайте всех!
Пока женщины клана занимались косулей, старейшины наметили новый план действий. Почти всем охотникам снова нужно
