Сразу несколько работников службы безопасности изъявили желание. Спенсер направил двоих. Шлюз надлежало заблокировать. Но, помня непонятную работу дверей на двадцать первом, он понимал, что это может не быть серьёзным препятствием.
— Что же. Если ни у кого нет вопросов, то на этом всё. Прошу всех действовать в соответствии с инструкциями и держать себя в руках, как бы тяжело это не было.
— А в каком порядке будет проводиться преобразование, — спросил один из работников инженерной службы.
— Тех, кто не отправит родственников в холодильник, или кому там не хватит места, в первую очередь. Попрошу создать в сети звездолёта блок и распределиться. Давайте обойдёмся без конфликтов. Преобразуют всех. Если мощности рециклера будет достаточно, то возможно даже уже завтра.
Все долго расходились. Сам Спенсер покинул зал последним. По его просьбе Дубов прислал к нему санитаров, которые помогли ему подготовить детей. Он решил избавить от этого Джулию. Ей и без того было тяжело. Когда всё было закончено, он связался с Дмитрием, чтобы узнать новости. Там всё было соответствующе. Несмотря на то, что все медицинские работники трудились в тяжёлых условиях, большинство вопросов к ночи было решено. Нужно было готовиться к завтрашнему дню. Возможно, он окажется ещё сложнее, чем день сегодняшний.
В спальне Спенсера была сделана перестановка: их с Джулией кровать была сдвинута в сторону и установлено несколько детских. Все теперь боялись спать поодиночке. Сам же Спенсер с Джулией легли посередине. Все были напуганы, но усталость и повышенная нагрузка брала своё: вскоре все уснули. Лишь Джулия долго тихонько плакала, положив голову на плечо мужа.
Самому Спенсеру было страшно ещё и от непонимания того, что происходит. Он шёл на «Фарадей-21» для того, чтобы прояснить ситуацию, но на деле выходило так, что с каждым новым походом она запутывалась всё больше. А сейчас ещё и появились жертвы, причём многочисленные. И это, пожалуй, больше всего не давало ему покоя.
Мысленно он отдал должное Дубову. Сегодня он тайком узнал, что у того в живых осталась только старшая дочь и жена. Однако Дмитрий за один день провёл множество освидетельствований и оформил соответствующие документы. Все были убиты физическим воздействием с особой жестокостью, что красноречиво свидетельствовало о природе врага, с которым они столкнулись.
Сегодня вышло на поверхность ещё одно право каждого члена экипажа — добровольный рециклинг. Каждый мог по той или иной причине просить умертвить и преобразовать его. Уже в первый день спенсер получил почти два десятка заявок, среди которых была и заявка главного инженера. Все их он отклонил, сославшись на то, что отправляющие находятся в отчаянии. Он дал им пять дней на то, чтобы прийти в себя, а после обещал удовлетворить законное право, если желание не пропадёт. С мыслями обо всём этом Спенсер уснул.
Траурную форму капитана Алекс не надевал уже давно. Сегодня он делал это с особой тяжестью. Ведь среди тех, кто будет преобразован, возможно будут четверо его детей. В этом он ставил самый мрачный антирекорд миссии — ни одному капитану до этого не приходилось отправлять в рециклер своих сыновей. Утро прошло в молчании. Спенсер лишь попросил Джулию и детей оставаться дома и прийти только на преобразование членов своей семьи.
— Но ты ведь будешь там один, — сказала Джулия сквозь слабые слёзы, когда он уходил, — это же тяжело.
— Я справлюсь. Если очередь дойдёт до нас, то я вас позову.
— Не стоит, наверное, детей вести.
— Если старшие захотят, не нужно отказывать. А вот насчёт Бобби и Томми ты, пожалуй, права.
— Что нам делать дальше? — спросила Джулия и начала ещё сильнее плакать.
— Нам сначала нужно разобраться с тем, что у нас сейчас.
После этих слов Алекс скупо поцеловал жену и вышел. Первая траурная процессия, скорее всего уже ждёт в прощальной комнате. Негоже капитану — главному действующему лицу ритуала — опаздывать.
Из модуля рециклера, предназначенного для людей выдвигалось специальное ложе, на которое укладывали тело. Оно при этом должно было быть полностью обнажено — даже органическая ткань затруднила бы процесс рециклинга, не говоря уже о каких-то других предметах, которые могли сделать его невозможным. Сверху покойного накрывали особой легко преобразовываемой тканью, из-под которой была видна лишь голова.
Дальше начиналась процедура прощания, после которой тело вдвигалось в рабочую камеру рециклера, и по команде капитана начинался процесс преобразования. Сам он длился недолго — около двух минут, после чего органический материал поступал в специальное хранилище. Сегодня таких процедур будет выполнено много. По общему согласию первыми преобразовывались родственники Генри, потому что в дальнейшем он должен был следить за состоянием рециклера.
Войдя в прощальную комнату, Спенсер мрачно поприветствовал присутствующих. Особое внимание он уделил самому Генри, стоявшему во главе ложа и смотрящему в лицо жены. Обычно Алекс говорил небольшую речь, но сегодня почему-то он ощутил, что в этом не будет смысла. Подобную речь придётся говорить не один десяток раз за сегодня, и все они будут похожи. К тому же самому Генри, судя по его виду, слова были нужны сейчас меньше всего.
Прощание было завершено через несколько минут, и Спенсер положил пальцы на управляющую консоль для идентификации отпечатков пальцев. Рециклер слушался только капитана. По нажатию кнопки ложе спокойно задвинулось внутрь, а после ещё одной команды прощальная комната наполнилась ровным тихим гулом работы устройства.
Ещё большая горечь ощущалась после того, как вслед за женой Генри были преобразованы трое его детей. После был объявлен перерыв. Главному инженеру нужна была пауза. Рециклеру, возможно, тоже. Но когда состояние человека немного пришло в норму, выяснилось, что машина и вовсе ещё не устала.
Траурные процессии шли к рециклеру одна за другой, и вскоре Спенсер потерял им счёт. Преобразование занимало две минуты, ещё около десяти уходило на подготовку и прощание. Торопить Алекс никого не хотел, но даже с учётом этого процесс шёл быстро. За время паузы системы охлаждения успевали привести рециклер в норму. Людям, к сожалению, это давалось сложнее. Некоторые падали в обморок, теряли контроль над собой. Дежурившие в прощальной комнате врачи и санитары даже отправили некоторых в медпункт. За первый день удалось преобразовать почти всех погибших. На завтра остались лишь члены семей Дубова и Спенсера.
Алекс уступил другу, и первыми были преобразованы его дети. При этом присутствовали Джулия, Элис и Михаил. Все как могли утешали друг друга, но легче от этого не становилось. Однако Спенсер в очередной раз убедился в крепости духа главного врача. Тот не дрогнул, хотя, как ему показалось, на голове Дмитрия появилась седина.
