Траурные процессии шли к рециклеру одна за другой, и вскоре Спенсер потерял им счёт. Преобразование занимало две минуты, ещё около десяти уходило на подготовку и прощание. Торопить Алекс никого не хотел, но даже с учётом этого процесс шёл быстро. За время паузы системы охлаждения успевали привести рециклер в норму. Людям, к сожалению, это давалось сложнее. Некоторые падали в обморок, теряли контроль над собой. Дежурившие в прощальной комнате врачи и санитары даже отправили некоторых в медпункт. За первый день удалось преобразовать почти всех погибших. На завтра остались лишь члены семей Дубова и Спенсера.
Алекс уступил другу, и первыми были преобразованы его дети. При этом присутствовали Джулия, Элис и Михаил. Все как могли утешали друг друга, но легче от этого не становилось. Однако Спенсер в очередной раз убедился в крепости духа главного врача. Тот не дрогнул, хотя, как ему показалось, на голове Дмитрия появилась седина.
На преобразование членов капитанской семьи пришло больше людей, и все старались оказать поддержку, хотя Алекс и понимал, что им она нужна не меньше. Настоящее испытание началось тогда, когда в прощальную комнату вкатили носилки с маленьким телом, закрытым полностью. Это был Ричард. Такой шаг был вынужденным по причине того, что лицо его было изуродовано. Спенсер запретил смотреть даже Джулии. Лишь сам немного приподнял покрывало и скупо поцеловал холодный лоб сына. Затем, не говоря ни слова, он хладнокровно нажал на кнопку, и ложе задвинулось в рециклер. Ему показалось, что все даже немного вздрогнули, когда гул наполнил комнату. Особенный испуг он увидел на лице Элис, щёки которой блестели от слёз.
Спенсер и сам чувствовал, как силы покидают его, но он старался держаться. Даже когда преобразование было завершено, легче ему не стало, а Джулия и вовсе была близка к состоянию обморока. После он лишь коротко объявил, что похороны господина Виктора Спенсера состоятся завтра, и все желающие проститься с одним из капитанов, могут прийти.
Когда все разошлись, Спенсер лишь проверил состояние рециклера, перед тем, как самому отправиться домой. Преобразователь полтора дня работал на полную мощность, цинично превращая людские тела в молекулярный материал для дальнейшей работы. Спокойствию этой машины Спенсер мог только завидовать. Ему было всё равно, кто на ложе — старик, умерший своей смертью, или четырёхлетний мальчик, которого жестоко убили. Разница будет лишь в том, что из взрослого получится гораздо больше материала. Рециклер был надёжным, и поэтому даже не заметил несколько десятков погибших, спокойно отрапортовав о количестве органического материала, отправленного в хранилище.
За обедом молчали. Приходили в себя. А ведь у Спенсера ещё не всё было позади. Он договорился с Дубовым насчёт осмотра тела отца. В этой суматохе не было времени, чтобы выяснить, что именно его убило. Дмитрий сказал, что проведёт вскрытие в отсутствие Алекса и просил его зайти вечером.
— Ну как ты, дружище? — спросил Алекс, войдя в кабинет главного врача.
— Да так же, — тяжело выдохнул Дубов.
После небольшого диалога они направились в холодильник. Дмитрий выдвинул одну из камер, и перед Спенсером предстало тело отца.
— Сердечный приступ. Кто-то или что-то его очень напугало, — тихо прокомментировал Дубов.
— Что это могло быть?
— Я не знаю, чем можно было так напугать бравого капитана. Это могло быть что угодно.
— Но у него не было особых проблем с сердцем, — сказал Спенсер.
— Они могли просто не проявляться. В таком возрасте не может не быть проблем. Особенно с сердцем.
— Как думаешь, его усадили в кресло после того или до.
— Возможно и то и другое. Я не нашёл ничего, что говорило бы о каком-либо из этих вариантов.
— Да. Как жаль, что наши экипажи не комплектуют криминалистами. Подобное ведь мог сделать скорее всего кто-то подобный людям.
— Да. Так и есть. Как минимум, у них есть физическая оболочка.
— А что-то вроде отпечатков пальцев мы ведь можем найти? — поинтересовался Алекс.
— Чисто. Никаких следов. На том уровне, на котором я могу это проверить. Я ведь не криминалист, Спенс. Но, учитывая, что он умер не от удара или удушения, а от испуга, то логично, что следов может не быть.
— Что же, думаю, ты прав. Ладно, преобразование завтра. Придёшь?
— Конечно. Я думаю, почти все будут.
— Спасибо тебе.
— Нам нужно отдохнуть и прийти в себя. А потом подумаем, что делать с этими тварями дальше. Главное, чтобы они не пришли вновь.
— Я почему-то думаю, что этого не произойдёт, — ответил Алекс.
— Надеюсь на это.
Людей, желавших попрощаться с бывшим капитаном, было действительно много. Он не так уж давно закончил командование, и на «Фарадее-14» было много тех, кто жил здесь под его началом. Спенсер едва смог произнести короткую речь, о том, что это были замечательные годы жизни миссии, и что Виктор Спенсер был достойным капитаном. А после рециклер также хладнокровно выполнил свою работу по преобразованию.
Спенсер дал высшему руководству следующий день на то, чтобы хоть как-то прийти в себя. Но вечером через день брифинг должен был состояться по расписанию. Слишком долго медлить тоже было нельзя. Враг доказал свою опасность, и с этим нужно было что-то делать.
На звездолёте было введено чрезвычайное положение. Несколько секторов в сторону шлюза были запретными для посещения. В самом шлюзе круглосуточно дежурила вооружённая охрана. Но время проходило, а опасность с двадцать первого не больше не появлялась.
— Папа, ты ведь защитишь нас? — перед самым сном спросил Томми, прижавшись к Спенсеру.
— Да, Томми, — прошептал Алекс.
— Почему умерли наши братики и сестрички? — Томми всхлипнул.
— Это были нехорошие существа, которые пришли оттуда.
— А они ведь больше не придут.
— Нет, Томми, мы охраняем шлюз. А тебе нужно спать, чтобы завтра быть сильным.
— Я боюсь.
— Не бойся.
— А если они опять придут, когда не будет тебя?
— Тебя защитит Михаил. Он сильный и смелый, Томми.
— Я тоже буду сильным и смелым.
— Конечно, Томми, а теперь спи, — Алекс потрепал сына по голове и легко поцеловал в щёку.
Один день не мог внести серьёзных изменений в состояние жителей корабля, но небольшое улучшение всё же чувствовалось. Проблема была в невозможности осознать утраты, особенно с учётом того, что здесь уже много лет всё было относительно спокойно.
Спенсер всё ещё сильно ужасался, видя за обеденным столом меньше лиц. Сейчас он понимал, что на плечи его жены и старших детей легла задача хоть как-то отвлечь младших от трагедии. Сам он, конечно, стоял перед целью не менее сложной — необходимость выяснить подробности случившегося на двадцать первом никуда не делась. Поэтому, всё так же попрощавшись с родными, он направился на обход корабля.
