У отверстого стыковочного люка их поджидала Лина. Сияющие глаза ее были полны слез.
При виде девушки Мэтью занервничал. Как они попрощаются? Что она скажет, что скажет он?
Но ситуация разрешилась сама собой. Лина подошла к Соломону и, не говоря ни слова, поцеловала старика в морщинистую щеку.
— Ого! — запетушился тот. — Давненько мною не интересовался прекрасный пол. Скажу я вам, это взбадривает и тонизирует. Э-эх, молодежь, — обернулся он к Мэту, — мне бы ваши годы!.. Таки, да!
И Лина осознала, что Эйнштейн деликатно пытается переключить ее внимание на влюбленного Фишку.
Конечно, хотя бы на прощание она должна была бы сделать что-то определенное.
Девушка взяла за руку Сайруса (лицо Фишки стало при этом темнее тучи) и произнесла с мягкой интонацией:
— Без вас я буду скучать. Вы хороший, и я хочу, чтобы вы знали это. Уверена, что судьба улыбнется, и вы найдете планету, где будет расти густой девственный лес, и в этом лесу будет стоять уютный дом, а в доме будет вас ждать добрая, красивая и достойная женщина. Я приеду к вам в гости, и мы вспомним наше космическое путешествие и улыбнемся тому, какие были молодые и беззаботные, да?..
Луддит кивнул.
Привстав на цыпочки, Лина коснулась губами его щеки.
— Прощайте, — сказала она.
Сайрус все понял и, грустно вздохнув, отошел в сторону.
Девушка осталась наедине с отчаянно краснеющим Фишкой.
— Прощай, Мэт, — прошептала она. — Наверное, нам не надо было встречаться…
— Почему?
— Потому что слишком больно расставаться теперь. Иди. Помни меня.
Мэтью умоляюще вскинул глаза, но, наткнувшись взглядом на ее окаменевшее лицо, покорно кивнул и пошел прочь.
— Всех поцеловали, а как же я? — Будто из-под земли, возник ослепительно улыбающийся Поль. — Это вопиющая несправедливость, мадемуазель!..
— Оставьте меня! — отмахнулась Лина и бросилась от него, кусая губы.
Марьяж недоуменно поглядел вслед и пожал плечами.
— Кто их разберет, этих женщин?..
Еще через четверть часа мусоровоз медленно отчалил от стыковочного борта тюремного звездолета.
Экипаж в полном составе (хотя — нет, ведь в числе его членов не было теперь Лины) находился в командном отсеке.
Поль петухом прохаживался от стены к стене, чрезвычайно гордый собой. Он впервые с удивлением обнаружил, что делать добрые дела тоже, оказывается, приятно.
— Ну, каков я? — говорил Поль, заглядывая в лица товарищей. — Что бы вы без меня делали, ребятки! Кто еще мог бы так лихо обставить в карты этих двух оболтусов?.. Эх, дали б мне свободу, я б их в открытый космос без подштанников пустил, а мы летели бы на их колымаге!..
Эйнштейн озабоченно разглядывал пульт управления и перешептывался с Мэтью. Не надо быть особо наблюдательным, чтобы обнаружить, что с блоками пространственно- временных приборов по-хозяйски обошлась чья-то рука, и особенно догадливым, чтобы понять, что рука эта принадлежала Хью Крюгеру.
Провода были частью оборваны, частью уничтожены, блок перментной ламсации раскурочен так, что едва ли подлежал восстановлению.
— Не бойся врага злого, бойся доброго, — негромко произнес Эйнштейн. — Что-то мне кажется подозрительным великодушие Лупино. Я видел, как улыбнулся Хью Крюгер, когда мы начали задраивать стыковочный люк, его улыбка, по-моему, не предвещает ничего хорошего…
— Что делать? — спросил Мэт.
— Наше единственное спасение — в том, чтобы опередить Лупино и исчезнуть из поля его зрения до того, как он шарахнет по нам из пушек.
— Бояться нечего, — сказал Поль. — Гляньте-ка сюда! — Он жестом фокусника распахнул комбинезон и вывалил на пол несколько компьютерных плат. — Это их пушечные прицелы. Я времени зря не терял.
— Я думаю, Лупино догадался об этом, — не высказал никакой радости Сол.
— Но, в таком случае, какой смысл отпускать нас? — спросил Сайрус.
— Именно это-то меня и тревожит, — признался Сол. — Будь я на его месте, то выбрал бы простой и радикальный способ. Уничтожение.
— Да бросьте вы, Соломон, — воскликнул Марьяж, досадуя, что в минуту его полного и абсолютного, как казалось самому Полю, триумфа старик отвлекает на себя внимание окружающих. — Полковник — не злодей, он, в конце концов обыкновенный служака. А вы возводите на него напраслину. Не думал я, признаться, что вы столь въедливы и подозрительны. Главное, что мы живы, здоровы, свободны и нам больше не угрожает никакая опасность!
— Хотел бы верить, что дело обстоит именно так, — пробормотал Эйнштейн.
Изображение удаляющегося мусоровоза маячило на экранах обзорного компьютера ищейки, и полковник Лупино внимательно наблюдал за каждым его маневром.
Рука полковника лежала на клавиатуре управления, и указательный палец поглаживал красную кнопку.
Чуть поодаль от командирского кресла стоял Хью Крюгер, мышцы лица его были сведены в судороге нетерпения, а глаза неотступно следили за показаниями компьютера.
— Уйдет! — не выдержал Хью.
— Ты мне мешаешь, — одернул Лупино, тут же, впрочем, смягчившись: — Надо, чтобы корабль отошел на безопасное расстояние. Не то, того и гляди, шибанет нас осколками, — а в космосе кто залатает?..
Крюгер довольно заржал.
Внезапно шею полковника обвили тонкие нежные руки, и мелодичный голос прошептал:
— Спасибо, отец!..
— Лина? — неприятно поразился Лупино. — Порка мадонна!.. То есть, мамма миа! Почему ты здесь?
— Пришла поблагодарить. Ты совершил благородный поступок.
— Иди к себе.
Но девушка не торопилась покидать командный отсек. Она с печалью глядела на уменьшающееся в размерах изображение старенького судна, на котором провела столько дней.
Хью занервничал. Заскрежетав зубами, он завопил:
— Пора, начальник!
— Сколько раз я говорил, чтобы ты не называл меня начальником?! — взвился полковник, и Лина не могла не увидеть произошедшую с ним перемену.
— Что здесь происходит? — побледнев, произнесла она. — Отец, ты должен объяснить мне!..
— Взрывайте, взрывайте же!!! — вопил, не помня себя, Крюгер.
Досадливо фыркнув, Лупино занес палец над красной кнопкой.
Лина стремительно перехватила его руку.
— Что это значит?!
Интонации ее голоса были столь молящие и одновременно требовательны, что полковник не мог ответить дочери.
— Понимаешь… девочка моя… это мой долг.
— Долг?!
— На мусоровозе находятся отъявленные преступники, представляющие опасность для разумных цивилизаций. Я обязан… обязан уничтожить их!
— Нет!!! — закричала Лина, — . ты не сделаешь этого! Я знаю этих людей!.. Они раскаялись… перевоспитались!., они теперь совсем другие, — горячо убеждала она. — Их путь лежит далеко… в новые миры, на окраины Вселенной. Они никому и никогда не причинят больше вреда!.. Оставь им жизнь… отпусти их!
