— Ну и как там Эйнштейн себя чувствует? — поинтересовался Лупино. — Наверное, корчится, бедняга, от боли…
Всем своим видом Хью Крюгер выразил немедленную готовность тут же размазать Эйнштейна по интерьеру космического сторожевика.
— Ладно, уймись, — усталым жестом остановил его Лупино. — Так во что играем? — он присел за столик к Полю. — Хью, сделай нам пару виски!
Крюгер убежал на кухню.
— Да, этого кретина обыграть — заслуга небольшая, — улыбнулся Лупино. Себя он считал первоклассным картежником.
— Да я и сам только учусь, — скромно ответил Поль. Во что желаете? В «Снап»? «Рами»? «Покер»?
— В «дурака», — грубо ответил Лупино. И беспечно хохотнул. Это было ошибкой.
— Детская игра, — «обиделся» Поль.
— А вы любите взрослые? — съязвил Лупино. — По двадцать гринов за партию вас устроит?
— Дороговато, — «засомневался» Поль. — Ну да ладно, где наша не пропадала! — И стал сдавать.
— Вы давно работаете на Службу безопасности? — спросил Лупино.
— Не надо лишних вопросов, — посоветовал Марьяж, — они расслабляют.
Первую партию он выиграл очень быстро, Крюгер даже не успел принести виски. Когда он зашел со стаканами, одновременно появилась и Лина. Оба они молча наблюдали за побоищем, которое учинил Марьяж полковнику.
Виски только ускорило ход событий, оно как бы стало катализатором.
— Детская игра, — пробормотал Марьяж, прихлебывая из своего стакана, — я же предупреждал. — И он выиграл еще пару партий с непостижимой быстротой.
— Господин начальник, позвольте мне сыграть вместо вас, — попробовал вмешаться Крюгep. — Я ведь выигрывал! — тон его стал совсем заискивающим.
— О, дьявол! — взорвался Лупино. — Болван! Своим существованием ты просто опровергаешь теорию эволюции!
— Он действительно выигрывал, — вынужден был признать Марьяж.
После того, как полковник уступил, и Крюгер сел за стол, события стали развиваться в два раза быстрее. Поминутно меняясь после своих проигрышей, Лупино и Крюгер в течение получаса проиграли все наличные деньги, при этом Марьяж не забывал иной раз проигрывать, чем снова разжигал их погасший было аппетит. Он постоянно вел игру на грани, так что создавалась полная иллюзия случайности всех его выигрышей и постоянного преимущества тюремщиков. Когда, наконец, деньги у них закончились, Марьяж сказал!
— С тобой, — это Крюгеру, — я готов играть и на щелбаны. А с вами, сэр — только на что-нибудь посущественней. Ну, скажем, поставьте Сола Эйнштейна вместе с котом. И давайте наконец сменим игру, этот «дурак» мне осточертел. Как насчет покера?
Лупино категорически отказался и четверть часа наблюдал, как на его подчиненного сыпался град щелбанов.
После этого он решил:
— Разделим «Эйнштейна» на пятьсот частей? Марьяж великодушно добавил:
— И кота — еще на триста.
Покер, таинственная игра ковбоев с дикого Запада, сделал чудо. Все как-то сразу преобразилось. Черт побери, если мустанги, лассо, текила и широченные сомбреро не замелькали вдруг у всех перед глазами!
Сдавать поручили Лине. Марьяж сбросил две карты и взял две другие, вид у него был довольный. Остальные сбросили все карты и взяли по новой.
— Поднимаю на две части, — выдавил Лупино.
Марьяж нерешительно вздыхал и барабанил пальцами по столу.
— Еще на одну — сказал он.
Крюгер долго переводил взгляд с одного на другого, не выдержал, спасовал, получил два щелбана и остался доволен.
— Еще на десять! — резко выкрикнул Лупино.
Все затаили дыхание.
Марьяж долго молчал, вздохнул и добавил двадцать сверху.
Лупино снова поднял на пятьдесят.
На этот раз Марьяж более решительно уравнял ставки и поднял на шестьдесят.
Лупино азартно довел количество фишек до ста. Он не слишком скрывал свои карты.
— Черт возьми, — воскликнул Марьяж, — какой же я осел!..
Лупино и Крюгер торжествующе переглянулись.
— Если я выиграю Эйнштейна, как же мы отсюда выйдем? Полковник, давайте будем считать мусоровоз за тысячу частей?
— Проклятье! — взорвался полковник. — Где вы видели мусоровоз-звездолет хотя бы и за тысячу гринов?!
— А где вы видели Эйнштейна за пятьсот? К чему такие условности, полковник? Все равно, я поднимаю на двести! И потом, если вы так уверены в себе…
Лупино мельком глянул в свои карты и убедился, что это правда.
— Ладно, принимаю. Они раскрыли карты.
Крюгер не смог сдержать восклицания. Полковник молча ухмыльнулся. Лина вздохнула и опустила глаза. Лупино потянулся за деньгами.
— Одну секунду, месье, — как-то неловко пробормотал Марьяж. — Уделите мне только еще одну секунду.
— Ну что еще?! Какие-то проблемы? У вас «стрит» — пять карт подряд. У меня «флеш» — пять карт одной масти, это старше, не так ли?
— Безусловно. Только гляньте внимательней: у меня пять карт подряд, действительно, и все одной масти. Это «флеш-рояль», если я не ошибаюсь. А теперь, будьте любезны, Эйнштейна сюда с котом, и ключики от «Гарбича».
Лупино был потрясен. Он ненавидел себя за безумный азарт, за наивную доверчивость и… за честь. Другой на его месте, просто дал бы команду Крюгеру, и Поль живо бы оказался за решеткой, как и остальные пленники. Но Лупино был человеком чести, пусть своеобразной, но чести. А потом — здесь была его дочь.
Он протянул Полю ключи и отмагнитил бароотсек Соломона.
— А на остальных, значит, вам плевать?! — спросила Лина, глядя на Поля широко раскрытыми глазами. До этого момента она молчала.
Поль ослепительно улыбнулся и пожал плечами.
Крюгер встал и молча удалился, сохраняя на лице остатки невозмутимости.
Когда через пять минут Поль выводил из камеры Соломона Эйнштейна, старик заявил категорически:
— Без Сайруса и Мэта я никуда не побегу.
— Черт возьми! — воскликнул Марьяж. — Вы что тут думаете, что я Иисус Христос? Так он, кстати, в покер играть не умел! — Марьяж повернулся к Лупино и долго и оценивающе разглядывал тюремщика.
— За Мэтью — семь тысяч, — сказал Лупино. — За Сайруса — двадцать.
… Через три, все было кончено. Игра была для Марьяжа тяжелой, как никогда. Был момент, когда Соломон снова перешел в руки Лупино. Был момент, когда у Марьяжа оставалось только десять гринов… Был момент, когда ему пришлось заложить и себя самого за четыре грина. Больше Лупино за Поля не давал. И тут сработала великая тайна Колоды. В опасности находилась жизнь самого Поля, а в таких случаях он творил чудеса.
