- Как, капитан Вааген, хотите получить в свое распоряжение исследовательское крыло? - повысила ставки Корделия.
Тот пожал плечами, скорее смущенный, чем рассерженный, так что Корделия поняла: дворцовый врач как минимум наполовину прав. Она охватила Ваагена взглядом, желая завладеть им целиком - телом, разумом, душой, но в особенности - разумом, - и прикидывая, как бы раздразнить его воображение в своих собственных целях.
- Если все пойдет удачно, получите целый институт. Скажите ему, - она мотнула головой в сторону двери, туда, где была комната Эйрела, - я обещала.
Они ушли: один рассерженный, другой смущенный, третий - обнадеженный. Корделия откинулась на подушки и принялась беззвучно насвистывать какой-то мотивчик, а пальцы ее продолжали медленно массировать живот. Сила тяжести исчезла.
К полудню Корделия, наконец, заснула, а проснувшись, совсем потеряла ощущение времени. Она щурилась, глядя на дневной свет, льющийся из окна палаты. Серый дождь кончился. Она потрогала живот, горюя и одновременно обнадеживая себя, повернулась на бок и увидела, что рядом с ее кроватью сидит граф Петр.
Он был одет так, как ходил лишь за городом: старые мундирные брюки, простая рубашка и куртка, которую он надевал лишь в Форкосиган-Сюрло. Должно быть, он приехал в госпиталь прямо из поместья. На тонких губах графа играла встревоженная улыбка. Взгляд у него был усталый и обеспокоенный.
- Милая девочка, не надо ради меня просыпаться.
- Все нормально. - Корделия поморгала, прогоняя пелену перед глазами. Она ощущала себя более древней, чем этот старик. - Есть что-нибудь попить?
Он торопливо налил ей холодной воды из-под крана рядом с кроватью и смотрел, как она глотает. - Еще?
- Нет, спасибо. Вы уже видели Эйрела?
Они успокаивающе похлопал ее по руке. - Я с ним уже говорил. Сейчас он отдыхает. Мне так жаль, Корделия…
- Может, все не так плохо, как мы сначала боялись. Еще есть шанс. Надежда. Эйрел говорил вам про маточный репликатор?
- Что-то говорил. Но плод уже точно пострадал. И непоправимо.
- Пострадал, да. А насколько непоправимо, никто не знает. Даже капитан Вааген.
- Да, я уже видел этого Ваагена. - Петр нахмурился. - Пробивной малый. Из этих, Новых Людей.
- Барраяру такие нужны. Мужчины и женщины. И поколение, обученное технологиям.
- О, да. Мы сражались и отдавали все силы, чтобы такие, как он, появились на свет. Они нам очень нужны, И кое-кто из них это прекрасно понимает. - Осознанная ирония чуть смягчила жесткие линии его рта. - Так вот, про операцию, которую ты предлагаешь: этот перенос плаценты… звучит опасно.
- На Колонии Бета это стандартная процедура, - пожала плечами Корделия. "Конечно, мы не на Бете".
- Но, говоря откровенно, ты же понимаешь… Без операции вы можете сделать еще одну попытку зачать ребенка гораздо скорей. В конечном счете, так ты потеряешь меньше времени.
- Время… не его я боюсь потерять. - Бессмысленное понятие: терять время. Она и так теряла 27.6 часов каждые барраярские сутки. - И в любом случае, больше я не стану рисковать естественной репродукцией. Я хорошо учусь на ошибках.
На его лице промелькнула тревога. - Когда будешь чувствовать себя лучше, то передумаешь. А что важно прямо сейчас… я говорил с капитаном Ваагеном. Он не сомневается, насколько сильно пострадал эмбрион.
- Ну да. Непонятно только, насколько этот вред можно исправить.
- Милая моя. - В обеспокоенной улыбке прибавилось напряженности. - Понимаешь… Если бы ты носила дочь - или даже второго сына, - мы бы могли позволить себе потворствовать твоим понятным, похвальным даже, материнским чувствам. Но это создание, если выживет, в один прекрасный день должно будет стать графом Форкосиганом. Мы не можем позволить, чтобы граф Форкосиган был калекой. - Он удовлетворенно откинулся на спинку стула, точно привел неоспоримый довод.
Корделия наморщила лоб. - Мы - это кто?
- Дом Форкосиганов. Мы - один из старейших великих Домов Барраяра. Никогда, наверное, он не был самым богатым, лишь изредка - самым сильным, но чего нам недоставало в богатстве, мы восполняли честью. Девять поколений форов-воинов. Было бы ужасно, если девять поколений пришли бы к такому финалу, ты не находишь?
- Дом Форкосиганов в этот момент состоит всего из двух человек: вас и Эйрела, - заметила Корделия, одновременно обеспокоенная и изумленная. - Ужасный конец вашу семью не удивит: это случалось на всем протяжении вашей истории. Форкосиганы гибли от взрывов, пуль, голода, болезней, сумасшествия; их топили, жгли живьем, рубили им головы. Только в своей постели не умирал никто. Я думала, ужасы - это ваш удел.
Граф вымученно улыбнулся. - Но мутантами мы не были никогда.
- Наверное, вам стоит поговорить с Ваагеном еще раз. Повреждение плода, которое он вам описал, - тератогенное, но не генетическое, если я его верно поняла.
- Но люди будут думать, что он - мутант.
- А вам не все равно, какого черта думают невежественные простолюдины?
- Другие форы, дорогая моя.
- Форы или простолюдины, но невежественны они одинаково, уверяю вас.
Руки у графа дернулись. Он открыл было рот, закрыл, нахмурился и уже резко произнес: - И все же никогда граф Форкосиган не был подопытным кроликом.
- Что ж. Значит, он послужит Барраяру еще до своего рождения. Неплохое начало благородной жизни. - Возможно, из этого ужаса родится что-то хорошее, какое-то благое знание; то, что поможет если не им самим, то другим несчастным родителям. Чем больше Корделия об этом думала, тем больше укреплялась в правильности своего решения, со всех сторон.
Петр отпрянул, дернув головой. - Все вы, бетанцы, кажетесь такими мягкими, но в вас есть ужасающее хладнокровие.
- Рационализм, сэр. В рационализме есть свои плюсы. Вам, барраярцам, стоит его как-нибудь попробовать. - Она прикусила язык. - Но… по-моему, мы забегаем вперед, сэр. Впереди еще много с… - "страхов" -… с-сложностей. Перенос плаценты на таком позднем сроке беременности даже на Бете - непростая вещь. Признаюсь, жаль, что нет времени привезти сюда с другой планеты более опытного хирурга. Но ничего не поделаешь.
- Да… да… может, оно еще умрет, ты права. Не нужно… но я опасаюсь и за тебя саму, девочка. Стоит Разве дело стоит того?
Что стоит? Чего? Откуда ей знать? Легкие у нее горели. Она слабо улыбнулась графу и покачала головой; голова болела, виски и шею точно стиснуло.
- Отец, - раздался от двери хриплый голос. Эйрел, все еще в своей зеленой пижаме, прислонился к косяку двери. К носу его шли трубки от портативного кислородного аппарата. Как давно он там стоит? - Думаю, Корделии нужен отдых.
