«Мы еще поиграем, — подумал Поль, уже засыпая, — мы еще обставим всю Вселенную…»
А старик Сол Эйнштейн бодрствовал в командирском кресле у главного компьютера. Он производил вычисления, и лицо его принимало все более и более озабоченное выражение.
События, последовавшие за бегством из лунной тюрьмы, удивительные случайности, потрясающие совпадения и чудесные спасения могли обмануть Мэта, Сайруса, Лину и даже Поля, но только не старика. Это они, молодые и наивные, полагали, что ухватили фортуну за хвост, что волшебное везение в порядке вещей. Сол в это не верил, во-первых, потому, что был стариком, а во-вторых — историком. Он знал, что добра и горя отмерено поровну. И на каждую удачу приходится страшная беда. Не бывает так, чтобы постоянно везло. Это только в детских сказках все кончается хорошо. В жизни все кончается — смертью.
Сол складывал сейчас удачи последнего времени и тестировал их по формуле теории вероятности. Получалось именно то, чего он ожидал: всего, что случилось с беглецами, не могло быть, потому что этого не могло быть никогда.
Впрочем, было, возможно, одно объяснение, но уж больно фантастическое и еще более страшное, чем ожидавшиеся и счастливо избегнутые беды: кто-то всесильный и могучий взял беглецов под свою невидимую, но постоянную опеку.
Таким могучим и непобедимым мог быть или Бог или дьявол.
Сол гнал от себя эти мысли, но они возвращались вновь и вновь.
Кроме того, сейчас, когда они, казалось, были в полной безопасности, тревога старика не уменьшалась, а росла, как снежный ком. И на то были другие веские причины.
Несколько раз Соломон подымался и, будто не веря самому себе, выглядывал в иллюминатор.
Он возвращался к компьютеру, еще более сосредоточенным и насупившимся, чем прежде.
К моменту, когда сменять его на вахте пришел Сайрус Экс старик сидел, откинув голову и глядя прямо перед собой.
— Как дежурилось? — весело спросил здоровила Экс.
— Очень странно, — сказал Эйнштейн безо всяких вступлений. — Я не знаю, где мы очутились, в каком таком мире, но… все это очень странно!
Сайрус сел рядом, подперев щеку рукой, понимая, что сейчас услышит нечто особенное, из ряда вон.
— Звезды… — проговорил Соломон и перевел на собеседника прозрачный взгляд лиловых глаз. — Я наблюдал за ними несколько часов подряд и могу наверняка сказать, что не ошибся. Здесь, в 32-й галактике происходят загадочные вещи. Не знаю объяснения этому феномену, но… звезды вокруг нас гаснут!..
Когда после скудного завтрака спутники собрались в кают-компании, Сол заявил всем:
— Звезды гаснут!
В первую минуту никто не придал словам встревоженного Сола особого значения.
Сайрус строгал карманным ножичком невесть откуда взявшуюся в космосе палочку. Мэтью с Полем пытались играть в шахматы вслепую, что выходило с переменным успехом. Поль все время мухлевал, делая ходы несуществующими фигурами, Мэтью играл честно, но Лина, наблюдавшая за игрой, все время спорила с его противником. В результате получалась полнейшая неразбериха:
— Конь «е-7» — Поль хитро прищурил правый глаз.
Мэт задумался, но Лина была начеку:
— Нет, ну вы только посмотрите на него! Два хода назад Мэт поставил туда свою пешку!
— Поставил? Да он не мог ее туда поставить. Он же черными играет. Она бы там и стояла. А Мэт ею ходил в самом начале.
— Ребята, — Мэтью обхватил голову руками. — Ну дайте же подумать!
— Мэт, ты что, не видишь, что он шулерничает, — Лина с неприязнью смотрела на Поля.
Глядя на все это безобразие, Сол не выдержал и заорал:
— Чтобы мне здесь совсем сдохнуть! Звезды гаснут! О, зохен вэй!
Все притихли и повернули к нему головы.
— То есть как это «гаснут»? Где это они гаснут? — осторожно спросил Поль.
— Слушай, Поль, ты же учился в университете. Где бывают звезды? На небе.
Лина подошла к иллюминатору.
— Да ничего они не гаснут. Вон их сколько. Черный космос за стеклом действительно был усеян белыми точками звезд.
— Вот тут, тут и тут, — тоже подойдя к иллюминатору показал пальцем Соломон, — еще вчера были звезды. Сегодня их уже нет. А позавчера тоже две звезды пропали. Вот здесь.
— Э, — беспечно махнула рукой Лина. — Двумя звездами меньше, двумя звездами больше… Что от этого меняется?
— Действительно, Сол, — Сайрус сдул стружки с колен. — Чего ты так нервничаешь? Ну, гаснут, ну и что?
Соломон схватился за голову:
— Нет, эти люди совершенно неисправимы. Они находятся в неизвестной галактике, в которой происходят необъяснимые вещи, и…
— Да ты скажи толком, Сол, что нам грозит? — сказал недоумевающий Сайрус.
— Звезды могут или взорваться или постепенно тухнуть, — начал терпеливо объяснять Сол. — В первом случае звезда превращается в «гиганта», «карлика» или же «черную дыру». Все это можно увидеть даже в простой телескоп. А если она остывает, то ее свет постепенно тускнеет. Л эти звезды гаснут — и все. Никаких следов. Так в природе не бывает. И мне кажется, — Сол обвел всех медленным взглядом, — что в этом нет ничего хорошего. Тем более, что гаснущие звезды находятся от нас не так уж далеко.
— А если это принцип Келау? — Мэтью постепенно начал понимать, что к чему.
— Замещение световой энергии радиосигналами? Тогда бы мы это зарегистрировали. Но звезды гаснут бесследно. Как будто их и не было.
— Так что из этого? — Сайрус все никак не мог понять, грозит ли им настоящая опасность.
Сол пожал плечами. С таким явлением он сталкивался впервые. Это могло означать все что угодно — радости или горести. Конец света или новое явление Христа. Но Солу почему-то казалось, что ничего хорошего это не значит.
Порассуждав о странном и тревожном явлении, спутники разбрелись по кораблю.
Теперь они отправлялись обследовать огромный «Гарбич» каждый день. Дело в том, что у них стали кончаться запасы воды и пищи.
Мусоровоз не был рассчитан на столь длительные путешествия. От Земли до Луны лета от силы сутки. А они уже летели второй месяц по земному времени.
Была и еще одна проблема, но о ней старик Сол предпочитал спутникам не говорить — запасы их энергии были почти на нуле. Это значило, что разгонную скорость скоро придется выключить и до ближайшей более или менее пригодной для жизни планеты они будут тащиться лет сто, если не больше.
«Это, как игра вслепую, — подумал Сол. — Только мы не видим даже противника…»
«Так, продумаем все хорошенько, — уже в который раз командовал сам себе Поль. — Если я убираю всех, кроме старика, это грозит тем, что Сол изначально не захочет иметь со мной дело. Если я оставляю всех жить, это значит, старик вообще не станет говорить о «машине времени». Куда ни кинь — все неладно.»
