— В абстракции. Большую часть времени просто бродишь в темноте вместе со всем прочим тварным миром, натыкаясь на что-то и удивляясь, отчего это так больно.
Форкосиган тоже глядел на Ботари, не отирая струек пота с лица. Затем он вдруг вскочил и бросился к комму.
— Протест. Надо написать его и отослать до отлета Форхаласа, иначе в этом не будет никакого смысла. — Он скользнул в кресло и принялся быстро стучать по клавишам.
— А почему это так важно? — заинтересовалась Корделия.
— Ш-ш. Потом объясню. — Минут десять он лихорадочно печатал, а затем отправил это электронное послание своему командиру.
Ботари тем временем продолжал дышать, хотя лицо его по-прежнему сохраняло мертвенно-зеленоватый оттенок.
— Что теперь? — спросила Корделия.
— Будем ждать. И молиться, чтобы дозировка оказалась верной, — он кинул раздраженный взгляд в сторону Иллиана, — и он не впадет от этого зелья в маниакальное состояние.
— А может, нам лучше подумать, как вывести их обоих отсюда? — запротестовал Иллиан.
— Что ж, попробуй что-нибудь придумать. — Форкосиган заложил в компьютер новые дискеты и принялся просматривать тактические выкладки. — Но в качестве укрытия эта каюта имеет пару преимуществ перед любым другим местом на корабле. Если вы и вправду такой спец, какого из себя строите, то эта комната не прослушивается ни старшим политофицером, ни охраной принца?
— Я абсолютно уверен, что обнаружил все жучки. Готов поставить на это свою репутацию.
— В данным момент вы поставили на это свою жизнь, так что лучше бы вам не ошибиться. Во-вторых, снаружи у двери стоит двое вооруженных охранников, которые отвадят нежеланных посетителей. Едва ли можно просить о большем. Хотя приходится признать, что здесь немного тесновато.
Иллиан раздраженно закатил глаза.
— Я запутал службу безопасности, насколько посмел. Большего сделать нельзя, не рискуя вызвать подозрения, чего мы как раз и хотим избежать.
— Продержимся еще двадцать шесть часов?
— Возможно. — Иллиан озабоченно нахмурился. — Вы ведь что-то задумали, сэр.
Это был не вопрос — скорее, утверждение.
— Я? — Его пальцы летали по клавиатуре, и разноцветные блики от экрана скользили по его бесстрастному лицу. — Я всего лишь выжидаю, не представится ли какая-нибудь подходящая возможность. Когда принц вылетит к Эскобару, большая часть его охраны отправится вместе с ним. Терпение, Иллиан. — Он снова включил комм. — Форкосиган вызывает тактическую рубку.
— Командор Венн на связи, сэр.
— О, замечательно. Венн, с момента отлета принца и адмирала Форхаласа пересылайте мне все почасовые сводки с фронта. И вне зависимости от времени дня и ночи немедленно докладывайте мне обо всем необычном — обо всем, что пойдет не по плану.
— Так точно, сэр. Принц и адмирал Форхалас уже вылетают, сэр.
— Хорошо. Продолжайте. Конец связи.
Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столу. — Теперь будем ждать. Примерно через двенадцать часов принц достигнет орбиты Эскобара. Вскоре после этого начнется десантирование. Примерно час уходит на то, чтобы сигнал с Эскобара дошел до нас, и еще столько же на прием ответного сигнала. Такая огромная задержка… За два часа битва уже может закончиться. Мы могли бы сократить временной разрыв на три четверти, если бы принц позволил нам отойти с позиций.
Небрежный тон не скрывал его напряжения. Вопреки собственным призывам к спокойствию он был как на иголках. Каюта, в которой он находился, будто бы не существовала для него. Разумом он был сейчас вместе с армадой, кружащей и сжимающейся вокруг Эскобара: быстрые сверкающие курьеры, мрачные крейсера; неповоротливые десантные транспорты, трюмы которых битком забиты людьми… Сам того не замечая, он вертел в пальцах световое перо — оборот, и еще, и еще, снова и снова.
— А не пора вам поесть, сэр? — предложил Иллиан.
— Что? Ах, да, наверное. А ты, Корделия? Ты, должно быть, проголодалась. Давайте, Иллиан.
Иллиан отправился за провиантом. Форкосиган еще немного поработал, затем со вздохом отключил компьютер.
— Наверное, мне не мешало бы и поспать. Последний раз я спал на борту «Генерала Форхартунга», вблизи Эскобара — кажется, это было полтора дня назад. Примерно в то время, когда тебя брали в плен.
— Нас захватили чуть раньше. Мы почти день провели на буксире.
— Да. Кстати, поздравляю с весьма успешным маневром. Я так понимаю, это был ненастоящий боевой крейсер?
— Вообще-то я не в праве об этом говорить.
— Тут кое-кто хвастался удачным выстрелом.
Корделия спрятала улыбку.
— Пускай, я не против.
Она уже приготовилась к дальнейшим расспросам, но, как ни странно, он сменил тему.
— Бедолага Ботари. Жаль, что император не может дать ему медаль. Боюсь, единственное, что я могу сделать для него, так это обеспечить госпитализацию и надлежащий медицинский уход.
— Если императору настолько не нравился Форратьер, почему же он поставил его во главе операции?
— Потому что Форратьер — человек Гришнова, всем это хорошо известно; и вдобавок он фаворит принца. Как говорится, сложить все тухлые яйца в одну корзину. — Он заставил себя умолкнуть, сжав руку в кулак — словно перекрывая поток рвущихся наружу откровений.
— У меня было такое чувство, что я столкнулась с абсолютным злом. Не думаю, что после него хоть что-нибудь способно меня по-настоящему испугать.
— Гес Форратьер? Просто мелкий злодейчик… Старомодный кустарь, занимающийся штучными преступлениями. По-настоящему непростительные деяния совершаются спокойными, уравновешенными людьми, заседающими в обитых зеленым шелком комнатах — вот они-то раздают смерть оптом, целыми партиями, причем без всякой страсти, или гнева, или вожделения — без какого бы то ни было чувства, способного хоть отчасти искупить их вину… кроме одного — леденящего страха перед неким предполагаемым будущим. Только вот преступления, которые они надеются предотвратить в будущем, существуют лишь в их воображении. А те, которые они совершают в настоящем — реальны. — Он говорил все тише и тише, так что последние слова он произнес уже почти шепотом.
— Коммодор Форкосиган… Эйрел… что тебя гложет? Ты так взвинчен, что я не удивлюсь, если ты сейчас по потолку забегаешь. — «Подавлен, затравлен», — мысленно уточнила она.
Он рассмеялся.
— Ну, именно так я себя и чувствую. Наверное, это все из-за ожидания. Я не умею ждать. Для солдата это серьезный недостаток. Я завидую твоей способности терпеливо ждать. Ты кажешься безмятежной, словно лунный свет на водной глади.
